Джон Кольер - Сборник новелл

Шли месяцы, и Майра сама стала сомневаться, уж не подвела ли ее на этот раз Васкальская система.

«Вдруг никакого наследства так и не будет? А я-то хороша: миссис Кинг Конг, кормилица семьи. Пожалуй, все-таки вернее бы развестись».

Такие вот пораженческие настроения овладели ею в один сумрачный зимний вечер, когда она брела домой с парома. У себя на заднем дворе она провалилась в глубокую яму, вырытую ее придурковатым мужем. «Все, хватит», – подумала она.

Лу сидел в убогой кухоньке и расплылся ей навстречу в невиданной улыбке.

– Привет, милашка, – сказал он. – Как дела у моей лапушки женушки?

– Никаких милашек, – обрезала она. – И никаких женушек-лапушек. Не знаю, что за муха тебя, скотину, укусила, но у меня все решено. Пожалуйста, получай развод.

– Да что ты, сладушка, – сказал он. – Я это просто шутки шутил. Нипочем я с тобой не разведусь.

– Не ты, так я с тобой разведусь, – сказала она. – Давай без разговоров.

– А это надо, чтоб были причины, – сказал ее муж, нахмурившись.

– Причины есть, – сказала она. – Только заголюсь, покажу судье свои синяки – и живенько получу развод. Мое дело верное.

– Ты вот что, – сказал он. – Погляди-ка, тут тебе письмо. Может, еще раздумаешь.

– Ты почему его распечатал? – спросила Майра.

– А поглядеть, чего там внутри, – простодушно признался он. – Да ты почитай, почитай.

– Дядя Эзра умер, – сказала Майра, пробегая глазами по строчкам. – И завещал полтора миллиона долларов – МНЕ! Ух ты, ничего себе старик накопил! Да, а карты-то, значит, соврали. Наследство тебе выпадало.

– Чего там, – сказал Лу, поглаживая ее шею. – Муж и жена – одна сатана, верно?

– Нет уж! – радостно воскликнула Майра. – Богатая! Свободная! Пока нет, ну, за этим дело не станет.

– А мне чего делать? – спросил муж.

– Пойди залезь на дерево, – посоветовала Майра. – Тебе в самый раз по деревьям лазать.

– А, ну я так и думал, – сказал он, плотно обхватив ее горло. – Доллар у меня зажилила за гаданье, ах ты! Ладно, не хочешь по-хорошему, давай как по писаному. Значит, после смерти близкого человека, а? Нет, не соврали карты!

Майра не успела ни поблагодарить его за оправдание Васкальской системы, ни предупредить о внезапной насильственной смерти, которая его ожидала.

В Коннемаре я снова добрался до Боллимолли и снова снял номер в гостинице «Дойл». Распаковал сумки. В номере пахло океаном и сырыми полотенцами. В камине скопилась горка песка – осыпался с чьих-то ботинок. За окном стемнело, в дюнах куражился ветер, терзал поверхность океана. Я спустился в бар.

За стойкой стоял сам Дойл и разглагольствовал об острове, о Стретфине.

– А вот и джентльмен, – сказал он собеседнику при моем появлении, – который вам подтвердит: столько морских птиц вы не увидите нигде в мире, здесь они и размножаются, и выводят птенцов – это настоящее чудо света.

– Несомненно, – согласился я.

– Этот джентльмен приехал из Америки, – указав на незнакомца, обратился Дойл уже ко мне. – Путешествует, скорбит над могилами своих прародителей.

Американец крепко пожал мне руку.

– Томас П. Раймер, – представился он. – Хочу заметить, сэр, что о подобной красоте мне доводилось– только читать, смотришь вокруг и сам себе не веришь, что так бывает.

– Я тоже приезжий, – сказал я. – Да, романтический уголок, ничего не скажешь.

– Романтика, – повторил он. – Не говорите мне о ней. Я из тех, кого называют трезвыми бизнесменами, но вы даже представить не можете, что сделал со мной этот старый Изумрудный остров! Какие романтические струны разбередил в моей душе... Ничего безнравственного, конечно. Надеюсь, вы поняли меня правильно.

– Миссис Раймер с вами? – спросил я.

– Нет, сэр, – ответил он. – Увы, вынужден признаться, что никакой миссис Раймер в природе не существует. Не смейтесь, ибо я вовсе не сентиментален, далек от идеализма, но при моем роде занятий мужчина становится удивительно разборчивым, что касается, если можно так выразиться, изысканности женских форм. Иначе и быть не может. Моя специальность – предметы женского туалета: пояса, корсеты, бюстгальтеры. И вот женщина, хоть как-то близкая к совершенству, мне не встретилась... Вы меня понимаете.

– Ну, на Стретфине вам свою избранницу не найти, – заверил его я. – Но все равно, почему бы нам туда не съездить? Резиновые сапоги нам дадут, старина Дэнни поможет с лодкой. Дойл даст продуктов на дорогу.

– Блестящая мысль, – обрадовался он.

– Отлично! – воскликнул я. – Завтра с утра и отправимся, если погода не подведет.

Погода не подвела. Васильковая поверхность воды разгладилась, присмирела, будто это был не океан, а запруда у мельницы. Вскоре мы подтащили к воде скрипучую старую посудину и погребли к острову, ни мало ни много – три мили. Раймер был в восторге.

– Ведь я, – говорил он, – бизнесмен, живу, можно сказать, в другом измерении, а тут я – прямо «Человек Арана»! {Документальный фильм (1934) Роберта Флаэрти (США) о рыбаках на острове у берегов Ирландии. Классика мирового кино.} Ба! Только посмотрите на эти скалы! А какая игра цвета! А птицы!

Птицы парили в воздухе. Голубые небеса вовсю гомонили и хлопали крыльями.

– Это еще что, – поддразнивал я спутника. – На берегу не такое увидите.

– Минутку, – попросил Раймер, неподвижно застыв на песке. – Хочу послушать, что мне нашептывает этот забытый богом островок. Я всегда был далек от поэзии, но в жизни не испытывал того, что испытываю сейчас: сам воздух, романтические ощущения словно объединились и что-то хотят мне передать. Кстати, а этот остров случайно не продают?

– Не думаю, – ответил я. – И даже точно знаю, что не продают. ;– Обидно, – посетовал он. – Ну да бог с ним. Просто возникло такое странное чувство. Вам никогда не казалось, что всю вашу жизнь вам чего-то не хватало? Хочешь куда-то вырваться, разорвать путы, что накрепко держат тебя... Трудно передать. Ну что ж, вперед.

Мы пошли сквозь заросли папоротника и колокольчиков, с обеих сторон лежали яйца крячек. Обогнули утесы и оказались на более плоской стороне острова. Пока добрались, вполне созрели для обеда.

Мы уже заканчивали трапезу, как вдруг Раймер, глядя куда-то мне за спину, смолк на полуслове и стал пристально во что-то всматриваться.

– Что такое? – спросил я и обернулся.

– Матерь Божия! – воскликнул он. – Что это за птицы такие? И что они делают?

– А-а, это джентльмен про островных голубков, – объяснил старый Дэнни. – Да, диковинные птахи, это уж точно.

– Еще как точно, – согласился я. За спиной у меня в воздухе летали пять голубей, довольно близко друг от друга, четыре носились по кругу, ныряли к земле и снова выныривали в поднебесье, пятый же парил в воздухе, чуть помахивая крыльями, скорее как ястреб, а не голубь, и все время оставался в середине.