Михаил Булгаков - Великий канцлер

...скажем... Коровьев. — О происхождении имени этого героя написано очень много, но к единому мнению исследователи так и не пришли. Заслуживает внимания точка зрения Н. Б. Кузякиной. Она пишет: «Должно быть, номера „Безбожника" за 1925 год неоднократно шокировали Булгакова. Первый номер назывался „Безбожник. Коровий". И редакция объясняла: „Журнал наш — журнал крестьянский. Прежде всего хотим, чтоб был он для крестьян полезен и интересен... Поэтому и пишем мы в этом номере „Безбожника“ и о коровьем здоровье, и о том, как знахари и попы людей морочат и скот губят..." И вполне можно предположить, что потрясение Булгакова „коровьим" „Безбожником" отразилось впоследствии в фамилии Фагот-Коровьев». (Кузякина Н. Б. С. 406).

Фагот — помимо названия музыкального инструмента означает также на французском языке «нелепость», а на итальянском — «неуклюжий человек». Булгаков его еще называет гаером, шутом и т. д.

Некоторые исследователи предполагают, что в образе Коровьева-Фагота мог быть запечатлен и Данте Алигьери, который в начале 34-й песни «Ада» (первый стих) использовал текст католического «Гимна кресту» («Vexilla regis prodeunt», то есть «Близятся знамена владыки»), но добавил к нему одно слово — inferni (ада), и в результате этой «шутки» получилось искажение церковного гимна. Булгаков, прекрасно знавший творчество Данте, не мог не заметить, как он «пошутил», а также реакцию на это богословов ( Маргулов А. Товарищ Дант и бывший регент // Литературное обозрение. 1991. №5. С. 70-74).

— Идем завтракать, Азазелло... — Азазел — у древних евреев дух пустыни. В Талмуде Азазел — падший ангел, у некоторых христианских сект — имя сатаны, у мусульман — злого духа. В некоторых ранних редакциях Булгаков этим именем называл Воланда, а затем дал это имя другому персонажу — Фиелло. В рабочей тетради писателя записано: «Азазел — демон безводных мест».

...Прокопа Ивановича. — Он же Никанор Иванович, Никифор Иванович Босой.

...семья Рибби... — В последующих редакциях семья Джулли. Возможно, прототипом послужила семья циркачей-велофигуристов Подрезковых, выступавших под псевдонимом Польди.

Это был конферансье Мелузи. — Он же Мелунчи, Чембукчи, Жорж Бенгальский.

...знаменитый немецкий маг Воланд. — В рукописной редакции под названием «Князь тьмы»: «...знаменитый иностранный маг герр Фаланд».

— Скажи мне, рыцарь... — В более поздних редакциях Воланд обращается к своему ассистенту — «любезный Фагот».

— Милосердие еще не вовсе вытравлено из их сердец... — В последующих редакциях Булгаков несколько смягчает «резюме» Воланда о «московском народонаселении». Приведем варианты этой реплики Воланда.

«— Ну что же, все в порядке, — тихо проговорил замаскированный, — узнаю их! И алчны, и легкомысленны, но милосердие все-таки стучится в их сердце...»

«— Ну что ж, — задумчиво и тихо отозвался тот, — я считаю твои опыты интересными. По-моему, они люди как люди. Любят деньги, что всегда, впрочем, отличало человечество...»

— Будьте покойны... — Далее текст уничтожен.

Поцелуй Внучаты. — В последующих редакциях: «Бойтесь возвращающихся», «Слава петуху!». Внучата — он же Варенуха.

— Пришлю к тебе гонца, — сказала дальняя женщина, — берегись, Римский, чтобы он не поцеловал тебя! — В другом варианте этой же редакции:

«Голос женский хриплый развратный и веселый ответил директору:

— С каким наслаждением, о Римский, я поцеловала бы тебя в твои тонкие и бледные уста! Пусть мой гонец передаст тебе этот поцелуй!»

В следующей редакции:

«Тихий и в одно время и вкрадчивый и развратный женский голос шепнул в трубке:

— Не звони, Римский, худо будет».

...Внучата приобрел мерзкую манеру как-то не то причмокивать, не то присвистывать губами. — Булгаков прекрасно знал творчество А. К. Толстого и, конечно, его знаменитый рассказ «Упырь» (СПб., 1894). Вот некоторые выдержки из него:

«Но вы спрашиваете, каким образом узнавать упырей? Заметьте только, как они, встречаясь друг с другом, щелкают языком. Это по-настоящему не щелканье, а звук, похожий на тот, который производят губами, когда сосут апельсин. Это их условный знак, и так они друг друга узнают и приветствуют» (с. 4). «Семен Семенович Теляев ничего не говорил, а только... щелкал губами и сосал попеременно» (с. 34). Кстати, именитого упыря С. С. Теляева (не созвучен ли он Коровьеву?) величают также рыцарем Амвросием! (с. 84). «Прасковья Андреевна обхватила его холодными костлявыми руками, и он упал на подушки, лишенный чувств» (с. 86). «...В то же время заметил на шее у Даши маленький шрам, — как будто от недавно зажившей ранки» (с. 107). Сочинения А. К. Толстого Булгаков использовал и при работе над другими своими произведениями, в частности в пьесе «Бег».

...и внезапными вспышками буйства... — Начало главы (несколько листов) уничтожено автором.

...специально возили в Барскую рощу показывать им все эти чудеса. — Исследователи предполагают, что Булгаков описывает больницу железнодорожников в Покровском-Стрешневе. В уничтоженном автором черновике романа (глава «Доказательство инженера») сохранилась часть фразы о лечебнице, в которую попал Иванушка: «...психиатрическая лечебница имени товарища Семашко».

Лишь только в Москве растаял и исчез снег... — Булгаков многократно переписывал эту главу. В одном из вариантов данной редакции она начиналась так: «В Москве не бывает весны. Человек, который занят чем-нибудь всю зиму, так и не заметит, что весна пришла. Разве что потянет иногда гниловатым воздухом в форточку».

...бросились бы в особняк на ...... и поселились, и сочли бы себя счастливейшими в мире. — Булгаков не указал в данном случае место расположения особняка, оставив пробел. Но последующий текст он (если, конечно, это сделал сам Булгаков!) уничтожил. В тетради вырезано восемнадцать (!) страниц текста. В результате читатели, очевидно, никогда не узнают историю любви мастера и Маргариты и те сложности, которые пришлось им преодолеть. Характерно, что в последующих редакциях Булгаков не возвращался к этому вопросу и лишь незадолго перед смертью продиктовал Елене Сергеевне не очень большой текст, начинающийся словами:

«Прежде всего откроем тайну, которой мастер не пожелал открыть Иванушке...»

...Маргарита покинула Арбат и повернула в Плотников переулок. Здесь... — В этом месте вырвано пять листов (десять страниц) с текстом. Очевидно, это было сделано Булгаковым по причине слишком откровенных и активных действий Маргариты по отношению к врагам своего возлюбленного. Но и в следующей рукописной редакции полет Маргариты над Арбатом описан весьма откровенно, с прозрачными намеками на преследователей мастера. Поэтому при подготовке окончательного варианта текста автор внес в него существенные изменения, сгладив многие острые углы.