Константин Станюкович - Похождения одного матроса

Когда Чайкин, поднявшись на ют, приблизился к капитану, тот спросил довольно мягко:

— Хотите уходить, Чайк?

— Да, сэр! — ответил Чайкин.

— Вы не вправе, Чайк. Должны были предупредить при найме.

— Я не знал этого.

— Верю вам, Чайк, и рассчитал бы вас, но тогда я должен отпустить и других, если они захотят. Вы понимаете?

— Понимаю, капитан.

Блэк помолчал и, оглядывая с ног до головы Чайкина любопытным взглядом, продолжал:

— И знаете ли, Чайк, послушайте моего совета: не ищите вы золота в Австралии. Мне Гаук говорил… И вообще не идите в золотоискатели. Это — игра, а для игры нужны деньги, которых у вас нет. Потерпите-ка на «Диноре»… А когда вернемся во Фриски, я охотно помогу вам приискать порядочное место. Вы стоите этого, Чайк! Стоите, Чайк! — повторил Блэк.

И его, обыкновенно суровый, голос звучал мягко и ласково.

Чайкин поблагодарил капитана.

— Поблагодарите, когда дело будет сделано, а пока скажите Гауку, что с первого числа вы получаете, как рулевой, двадцать пять долларов в месяц. Понимаете, что я вам сказал, Чайк?

— Понимаю и…

— Не благодарите, Чайк, а скажите от меня Бутсу, что он спятил с ума. Откуда это он слышал, что в Австралии есть золото?

— Не знаю.

— Он, этот Бутс, решительно безумный человек, если воображает найти золото… Жаль, что он уходит… Он тоже порядочный парень… Можете идти, Чайк… Да смотрите, остерегайтесь Чезаре! — тихо прибавил он.

Чайкин ушел от капитана, очень довольный прибавкой жалованья. О таком заработке он никогда и не мечтал.

— Ну что, Чайк? Как ваше дело? — спросил его штурман.

— Остаюсь. Но капитан прибавил мне жалованье и велел вам сказать.

— Сколько он вам назначил?

— Двадцать пять долларов.

— Очень рад за вас, Чайк, и рад, что вы остаетесь на «Диноре».

Когда Чайкин спустился в трюм, чтобы снова приняться за работу, со всех сторон посыпались вопросы:

— Ну что, очень вас ругал капитан?

— Обещал плетей, собака?

— Грозил размозжить голову?

И когда Чайкин стал объяснять, медленно выговаривая слова и путаясь в них, что капитан не ругался, а, напротив, прибавил жалованья, то решительно все были изумлены.

И даже боцман воскликнул:

— Вот так штука! Чем вы укротили этого человека?

— Положим, вы стоите прибавки, Чайк, — вкрадчиво проговорил Чезаре, — а все-таки… удивительно. Впрочем, у капитана теперь много, много денег.

— Откуда? — спросил кто-то.

— А за груз получил!

— Вы видели, как он получил? — спросил насмешливо боцман.

— Этого не видал, но кое-что другое видел, когда капитан с берега вернулся… У него, должно быть, столько денег, что всем нам было бы довольно! — значительно продолжал Чезаре, когда боцман ушел.

Сообщение Чезаре, видимо, произвело впечатление.

Выгрузка была окончена в двое суток, и Бутс уехал с брига.

Прощаясь с Чайкиным, Бутс крепко пожал ему руку и сказал:

— Жалею, что вы не хотите быть миллионером, Чайк. Надеюсь, встретимся еще… Вот адрес моей матери в Фриски. Через нее вы узнаете, где я.

Чайк, в свою очередь, благодарил Бутса за все, что он сделал для него, и когда Бутс уехал с «Диноры», чувствовал, что остается теперь одиноким.

Нагрузка шла спешно. Чезаре уверял, что ящики, которые грузили на «Динору», были полны ружьями и предназначались для южан, которые в это время вели войну с северянами…

По окончании спешной нагрузки «Динора» снялась с якоря и взяла курс на мыс Горн.

Куда именно направлялся бриг, никто не знал. Не знал этого и штурман Гаук и, по-видимому, не особенно интересовался знать, в какой порт идет «Динора».

И когда боцман как-то спросил его, куда бриг идет, штурман пожал плечами и, смеясь, ответил:

— А может быть, к самому черту. Не все ли равно?

Не интересовал его, казалось, и груз. По корабельным книгам было записано, что груз «Диноры» — железные изделия, а что там было, его не касалось, так как расписки в приеме груза выдал не он, а капитан. Гаук подозревал только, что железные изделия едва ли могли иметь сбыт в Америке, да и слыхал, что из Австралии железных изделий не возят, но благоразумно помалчивал и, разумеется, не задавал по этому поводу никаких вопросов капитану.

Его только озабочивало, и сильно озабочивало, то обстоятельство, что бриг на этот раз был сильно перегружен, так что борты его слишком мало возвышались над водой. Таким образом, при шторме бригу угрожала большая опасность быть залитым водой.

И Гаук однажды даже решился обратить на это внимание капитана.

Но Блэк, конечно сам отлично понимавший, какой опасности подвергается судно, слишком нагруженное, лаконично процедил сквозь зубы:

— Не беда!

И действительно, беды, казалось, не предстояло.

Погода стояла превосходная и вполне благоприятная для счастливого плавания. Ветер был попутный, не крепкий, а ровный, «брамсельный», как говорят моряки, и «Динора», имея на себе все паруса, какие только можно было поставить, подвигалась к мысу Горну, делая в сутки от ста до ста двадцати миль.

Но, несмотря на это, Блэк, видимо, был чем-то озабочен и в течение дня почти не сходил с палубы и сам внимательно посматривал в подзорную трубу, особенно когда на горизонте белели паруса встречных судов или чернел дымок.

Однажды, завидя на горизонте судно, по мачтам и оснастке несомненно военное, Блэк немедленно скомандовал поворот «овер-штаг» и направил «Динору» по такому курсу, чтобы избежать встречи с военным судном под флагом Северо-Американских Штатов.

И только, когда военное судно скрылось из виду, «Динора» снова повернула на прежний курс.

— Заметили, господа, в чем штука? — говорил потом внизу Чезаре матросам. — Боится встречи с военным кораблем, потому что мы везем военную контрабанду. Захвати нас северяне янки, — пропал и груз и «Динора». Он этого и боится! А между тем сам дьявол получит большие деньги, а нам платит черт знает как… Надо бы с этим покончить… Как вы думаете, господа? Могли бы и мы сами сообща продать груз южанам и поделить денежки…

— Конечно, могли бы! — отвечали многие матросы.

— А Гаук довел бы «Динору» в какой-нибудь порт южан не хуже этого дьявола!..

— Отчего не довести!

— А Блэк и умереть мог бы, не правда ли? Стоит только показывать всем одно и то же. А кто не согласен, тот мог бы раньше уйти с «Диноры»… Да и не станут в военное время особенно расспрашивать, куда девался капитан и чей груз. Верно ли я говорю, господа?

Этот разговор между пятью матросами происходил внизу. Сама не было. Все, по-видимому, находили предложение Чезаре очень заманчивым. Но старый ирландец сказал:

— Догадается ли отправиться на тот свет капитан, вот в чем штука?

— Это уж мое дело! — отвечал Чезаре.