Джеймс Хайнс - Девяносто девять

– Кажется, нет, – ответила она. – Интересная книга?

Взгляд Джиллиан стал туповато-коровьим, и Грегори понял, что, будь в комнате часы, она уже стала бы бросать на них многозначительные взгляды. Он не ответил на ее вопрос, так как понял: ответ будет ей абсолютно неинтересен. И тогда Грегори решил пойти напролом.

– Когда я сегодня был в вашем пабе, я видел на стене несколько фотографий…

– А-а, – протянула Джиллиан, и он почувствовал, что она немного напряглась. – Старинное барахло.

– Примерно то же самое мне сказал и бармен.

– Вот как?

– Да-да, что-то примерно в том же роде.

– Ну что ж, парень он нахальный. – Она уставилась на свою чашку. – Его счастье, что ему самому не приходилось позировать для таких фотографий.

Грегори пристально взглянул на свою хозяйку, но та старательно избегала его взгляда. Тогда он решил сделать еще один рискованный шаг.

– А мужа вашего на этих фотографиях, случайно, нет?

Джиллиан, широко открыв глаза, бросила на него быстрый испуганный взгляд.

– Ну, скажем, в качестве почетного гостя?

Грегори попытался, как мог, смягчить смысл своего высказывания и при этом намекнуть на то, не был ли ее супруг в числе обнаженных разрисованных людей на фотографиях со стены паба «Семь сестер».

К его глубочайшему разочарованию, глаза Джиллиан наполнились слезами, а в губах появилось то характерное напряжение, которое свидетельствует о большом усилии не выдать свои чувства. Грегори выругался про себя. Больше он явно ничего от нее не добьется.

– Извините. – Он поставил чашку, передвинулся на самый край дивана, протянул руку и положил ее на запястье Джиллиан. – Я не хотел…

– Самая последняя фотография моего Дэвида, – дрожащим голосом произнесла она. – И она висит на стене чертова паба.

– Мне очень, очень жаль, – повторил Грегори, сжимая ей руку. – Не стоило заводить разговор на эту тему, о вещах, которые меня не касаются.

– Нет-нет, ничего страшного, – сказала Джиллиан, протягивая ему чашку и вытирая слезы тыльной стороной ладони. – Вы не виноваты.

Грегори хотел было возразить что-то насчет собственной вины, однако она уже тактично высвободила руку и встала, зевнув и слегка потягиваясь.

– Ладно, время уже позднее, вы, наверное, устали. – Она слабо улыбнулась. – Позвольте я провожу вас в вашу комнату.

Грегори взглянул на нее, приоткрыв от удивления рот. Даже не глядя на часы, он знал, что сейчас вряд ли намного больше семи. Однако если он хочет проводить настоящие полевые исследования, придется привыкнуть ложиться одновременно с местными жителями. Грегори встал и проследовал за Джиллиан в коридор, на мгновение остановившись у двери на его противоположной стороне. Женщина выразительно взглянула на него.

– Это моя спальня, – быстро произнесла она. – Ваша – наверху.

Грегори открыл было рот, чтобы высказать свое удивление по поводу того, что она спит в практически пустой комнате, без каких-либо фотографий и таких привычных в спальнях безделушек, но Джиллиан уже шла по лестнице наверх, мягко ступая на мыски комнатных туфель и покачивая бедрами.

– Гм… Джиллиан.

Грегори остановился на первой ступеньке лестницы.

Она тоже остановилась, положив руку на перила, и обернулась. Лицо ее было скрыто тенью от верхнего пролета лестницы.

– Можно мне воспользоваться вашим телефоном перед тем, как лечь спать? Мне нужно позвонить своей хозяйке в Солсбери. Она будет беспокоиться по поводу моего отсутствия.

Джиллиан сделала какой-то неестественно резкий вдох.

– Боюсь, у меня нет телефона.

– А…

– Даже если бы он у меня и был, я бы не хотела, чтобы вы звонили. – Джиллиан спустилась на несколько ступенек, и ее лицо снова попало в полосу света. Глаза женщины были совершенно сухи, в них не оставалось ни малейших свидетельств того, что всего за несколько минут назад она плакала. – Дело в том, что у меня нет лицензии, и я могу…

– Ну конечно, конечно, – откликнулся Грегори, замахав руками, – это не так уж и важно.

– Департамент налогов, знаете ли…

– Да, я все понимаю, можете забыть о моей просьбе. Джиллиан быстро кивнула – все точки над «i» расставлены – и вновь стала подниматься по лестнице. Грегори послушно следовал за ней.

– Мне просто не хотелось ее волновать, – объяснил он.

На самом верху лестницы Джиллиан остановилась и слегка повернулась к Грегори, так что он смог разглядеть в полутьме только изгиб ее щеки.

– Достаточно будет продемонстрировать ей свое обаяние, – сказала она, – когда вернетесь.

Когда он тоже поднялся наверх, Джиллиан приоткрыла дверь в темную комнатку и мрачно-торжественным тоном произнесла: «Туалет…» Затем повернулась и прошла мимо Грегори в спальню, расположенную в самом углу. Там, освещенная такой же голой желтоватой лампочкой, размещалась еще одна старая железная кровать, застеленная большим голубым пуховым одеялом, рядом стоял деревянный прикроватный столик, а у окна – кресло. На окне висела выцветшая синяя штора.

– Боюсь, эта комната не отапливается, – Джиллиан приподняла край одеяла на кровати, – но я могу принести еще плед.

Грегори подошел к кровати, потрогал верхнее одеяло и обнаружил под ним еще пару.

– Не беспокойтесь, мне нравится спать в холодной комнате.

– Что ж, тогда все хорошо.

Джиллиан кивнула, удовлетворенная его сговорчивостью, затем еще раз окинула комнату оценивающим взглядом.

– Джиллиан, – произнес Грегори, стараясь, чтобы голос звучал возможно более участливо. – Мне очень жаль, что я…

Она отмахнулась, не дав ему закончить, обошла вокруг кровати и направилась к двери. На пороге остановилась и промолвила, не глядя на него:

– Надеюсь, вас не угнетает тишина. У нас здесь очень тихо. Грегори сел на кровать, и ее пружины жалобно застонали.

Он положил руки на колени и сказал:

– Тишина – как раз то, что мне сейчас необходимо.

– Тогда спокойной ночи.

Джиллиан закрыла за собой дверь, и Грегори услышал, как скрипят у нее под ногами половицы в коридоре.

В комнате действительно было очень холодно. Прежде чем лечь в кровать, Грегори выключил свет, отодвинул штору и выглянул в окно. Перед ним была та самая ночь, о которой так мечтают и которой так боятся многие горожане. Снаружи не было ни единого огонька, какое-то время он вообще ничего не мог разглядеть. Понемногу глаза привыкли, и Грегори увидел, что в пелене облаков появились разрывы. По темному небу неслись рваные белесые клочья, между которыми проглядывали яркие и холодные ноябрьские звезды. Луны не было. Темная масса холма над домом резким силуэтом вырисовывалась на фоне звезд, а ниже мерцала дорога, все еще влажная от дождя. Грегори слышал, как свистит ветер за углом дома и как шуршат на ветру листья живой изгороди. И хотя окно было закрыто прочно и не стучало, Грегори ощущал давление ветра на раму.