Александр Прозоров - Репортаж о черном мерседесе

– Одну минуточку… – и приятный девичий голосок исчез навсегда. Вместо него минуты через три прорезался сипловатый баритон:

– Слушаю вас.

– Стайкин Сергей Александрович, газета "Час Пик", отдел социальных проблем, – повторил я. – Мы готовим материал о состоянии в нашем городе дел с учебными пособиями.

– Я скажу вам просто: к осени мы завалим город учебниками, и еще на ближние области останется.

– А до нас доходили слухи, будто с учебниками трудно, производство их невыгодно…

– Да кто вам сказал такую чушь? – на том конце провода насмешливо захрюкали. – Да это просто золотое дно. Когда родители ребенка в школу собирают, они скорее жрать не станут, но учебники купят. Это вам не Гоголь-моголь, тут никуда не денешься.

– Значит, никакие убытки вам не грозят?

– Помилуй бог! В этом году на основе нашего издательства был образован холдинг, мы стали совладельцами инструментального завода, двух строительных фирм, лесопромышленной конторы. Какие уж тут убытки?! Производство мы развиваем, расширяемся, чего и вам желаем. Звоните, приходите, все своими глазами увидите.

Интересно, как это издательство может расширяться на инструментальный завод и лесотехническую контору? Понимаю – типографию прикупить, или магазин. Но две строительные фирмы?! Однако в трубку я вежливо поблагодарил:

– Спасибо большое.

– Всегда пожалуйста. Приятно было пообщаться. Звоните.

– Ну как? – вытянул шею Халфиес.

– У меня такое ощущение, – саркастическая улыбка появилась сама собой, помимо воли, – что «Эпоха» зарабатывает на пособиях минимум в двести раз больше вашего.

– Не может быть!

– Еще как может. Они уже окрестные заводики скупать начали.

– Да не может быть, – гнул свое Александр Андреевич. – Я недавно с Геной столкнулся… Сейчас, сейчас.

На этот раз он полез не в справочник, а в свою записную книжку. Схватился за телефон.

– Алло! Геннадия Петровича можно? Гена? Халфиес Александр Андреевич беспокоит. Ну как там у вас дела? Ага… Ага… Три? А кто автор? И к вам приходил? Ну, Дюрин! Нет. Заплатили. Сам знаю, что зря. Не-ет. Исправно. А за сколько? Точно? А вот тут у меня корреспондент из «Часа Пик» сидит, не верит. С кем-то из начальства говорил… Нет, ты ему скажи, – и расцветший от удовольствия Александр Андреевич протянул мне телефон.

– Да, я слушаю… – и тут же обрушился шквал:

– Кому вы верите?! Люди полтора года зарплату не получают, запчастей нет, мыла нет, краски нет. Работаем только на совести, крутимся. Концы с концами еле сводим. Бастовать несколько раз собирались.

– И как?

– Пока еще не вставали, но все к тому идет. Я, кстати, председатель профкома, и добиваться своего буду до конца!

– Значит, вы профсоюз сохранили?

– Еще как! Мы – сила. Сами можете приехать, посмотреть, с людьми поговорить.

– Хорошо. Давайте адрес.

– Что, правда приедете?

– Конечно, приеду. В районе Полудня нормально будет?

– Я вас встречу у проходной. У меня кепка, как у Лужкова, сразу узнаете.

– Договорились. Диктуйте адрес.

Все-таки день пропал не зря. Когда людям не платят зарплату – это социальная проблема; это статья, гонорар, бензин, цветы, пирожные, шампанское… Все-таки хорошо, когда людям не платят зарплату – «… только не мне!» – как говаривал в таких случаях Винни Пух.

– Боже, как все задолбало, – Лена захлопнула дверцу и облегченно откинулась на спинку сиденья. – Каждый день одно и то же.

– Что?

– Книжки, деньги, деньги, книжки. Все хотят получить и норовят не отдать.

– Таков бизнес.

– Это не бизнес, это стадо шакалов.

– Стая, – поправил я.

– Стая, это когда все вместе, – не согласилась Леночка, – а тут все против всех.

– Так, может, запить все это стаканчиком прохладного сока? – ненавязчиво предложил я.

– Хорошо бы.

– И закусить пирожным.

– От них толстеют.

– Тогда просто бифсторогоновым с картошкой.

– Сережа, – улыбнулась она. – Я сегодня не могу. Нужно успеть еще в одно место.

– Тут рядом есть уютный погребок…

– Ты упрям, как Рублев.

– Кто такой Рублев?

– Есть у нас такой автор. Хотели мы роман его издать, листов на тридцать [20]. Рекламу уже сделали в метро, обложку подготовили. Просили только сократить на пару листов. Много там лишнего, честно говоря. У него на свой текст рука не поднялась, он попросил нас самих все это сделать. А когда было готово, вдруг уперся. «Ни слова, – говорит, – не отдам. Мои произведения вырублены из гранита, отлиты в бронзе, каждая буква вырвана из души». Уперся рогом в землю, и все. Так и остался без книги, монументалист наш неповторимый.

– Это означает «да» или «нет»?

– Точно Рублев, – рассмеялась она и милостиво кивнула: – Это значит «да».

На углу Среднего проспекта и Первой линии есть очень хорошая столовая. И работает с раннего утра, и готовят там довольно вкусно. Получше, чем в закусочной в подвале того же дома, но не мог же я пригласить девушку в столовую?

Мы спустились в обшитый мореной сосной уютный зал, подошли к стойке.

– Предлагаю взять по горшочку мяса с грибами. Пусть будет нечто экзотическое, раз мы все-таки забрались в этот погребок.

– Нет, – покачала головой Леночка, изучая меню. – Оно с мясом.

– Не беспокойся, грибов там намного больше.

– Неважно, – тряхнула она головой, – я мяса не ем.

Я быстро пробежал глазами меню, но тщетно. Нормальной еды, в составе которой полностью отсутствовал бы мясной компонент, не существовало в принципе.

– Хочешь салат?

– Оливье тоже с мясом.

– С колбасой.

– Неважно. Вот разве только салат из помидор. И абрикосовый сок.

– Давай я тебе хоть бутерброд возьму?

– Спасибо Сережа, но я не ем мяса. Совсем.

Елена Витальевна оказалась вегетарианкой. Она не ела ни мяса, ни рыбы. Только травку. Причем никакой духовной базы под свой принцип не подводила. Дескать, не нравится, и все.

– Что ты на меня так смотришь?

– Ты самая красивая девушка, которую я только видел в свой жизни…

Аленушка моя зарделась, буркнула нечто вроде «врешь ты все» и уткнулась носом в стакан. А мне, грешным делом, привиделось, что женюсь я вдруг на этой красивой девчонке, и придется до конца жизни жевать сено-солому… Бр-р-р. Лучше бы граф Дракула померещился.

Стакан сока и салатик ей, кофе и бутерброд мне – особой дыры в бюджете не пробили, но и уютного ужина, на который я надеялся, не получилось. Просто заморили червячка, а потом я отвез ее на бульвар Профсоюзов. Косметологическую клинику знаете? Вот там она и вышла. Сразу возродились подозрения насчет ее черных, как смоль, волос. Неужели все-таки искусственные?