Алексей Колышевский - Патриот. Жестокий роман о национальной идее
- Название:Патриот. Жестокий роман о национальной идее
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Эксмо
- Год:2008
- Город:М.
- ISBN:978-5-699-25993-9
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Алексей Колышевский - Патриот. Жестокий роман о национальной идее краткое содержание
Вчерашнему откатчику Герману Кленовскому поручают возглавить приоритетное направление — внедрение в неокрепшее мозги идеи «вертикали власти». Гера понимает, что работать надо с интернетом. Именно там собирается огромная аудитория — лояльные граждане и будущие бунтари. Одним словом, электорат, который нужно обратить в новую веру — патриотизм.
Патриот. Жестокий роман о национальной идее - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
— Поплавский, — представился мужчина, — Егор Юльевич Поплавский, политолог. Глава фонда политических инноваций, или в просторечье ФИПа.
— Ах, вот оно что… Главный манипулятор умами в этой стране?
Поплавский смущенно хрюкнул. Он вообще был немного похож на хрюшку: такую с первого взгляда добродушную и безобидную, но при более внимательном рассмотрении впечатление менялось. Чувствовалось, что у хрюшки железные зубы и хватка Джека-потрошителя.
— Да скажите уж… Впрочем, в чем-то вы, безусловно, правы: влияем, направляем, рисуем картинку правильную для народа. Вот и вас хотим к этому делу подключить.
— Ну, за встречу, — вмешался в их разговор генерал Петя, разлив каждому по полстакана.
— Да ни к чему вы это, — поморщившись, ответил на приглашение выпить Поплавский, — впереди серьезный разговор, а вы тут со своими военно-полевыми традициями.
— И правда, товарищ генерал, — поддержал Поплавского Рогачев, — я-то алкоголь не особенно уважаю. Эта дрянь успешному человеку не товарищ.
— Ну и черт с вами, — беззлобно ответил Торпеда, — а я традицию не нарушу. — С этими словами генерал Петя влил в себя содержимое своего стакана, крякнул и вместо закуски понюхал кожаный ремешок своих часов.
Поплавский и Рогачев проследили за траекторией движения генеральского стакана и продолжили разговор.
— Скажите, Егор Юльевич, вы буквально в двух-трех словах мне можете описать то, что я должен буду делать? Чего, так сказать, ждет от меня Отчизна на новом поприще? Я ведь бизнесмен, а значит, враг народа. Вы же, — он поочередно ткнул указательным пальцем в сторону Поплавского и генерала, — отчего-то решили, что мне нужно заняться именно внутреннеполитическими вопросами. Согласен, что место, за которое я отвалил в пользу родного государства ни много ни мало полтора миллиарда долларов, — довольно статусное, но я боюсь, как говорили раньше, еще при совдепах, «завалить участок».
Поплавский поправил съехавшие на кончик носа золотые очки и ответил:
— Видите ли, Петр Сергеевич, как бы вам сказать…
— Да вы скажите как есть, я постараюсь разобраться, — ухмыльнулся Рогачев.
— Н-да… Ну, так вот, одним словом, наша с вами государственность, и бывшая и нынешняя, во всем цивилизованном мире вызывает хроническое недоверие. Отсюда все эти громкие попытки России заявить о себе на международной арене, и, сами знаете, зачастую все это походит на танцы медведя в посудной лавке. Объяснение тому есть: мы, да и вы теперь, занимаемся вопросами, так сказать, внутренними и делаем это на высоком профессиональном уровне, чему свидетельство полное отсутствие сколь-нибудь значительных народных волнений. А внешнюю политику делают, — Поплавский брезгливо поморщился, — жлобы. Те самые каменножопые жлобы, которые унаследовали свою каменножопость еще от Молотова. Они давно пережили свое время, но сдаваться не хотят и, более того, плодят себе подобных, пестуя горе-дипломатов в стенах Института международных отношений. Недаром наша современная дипломатическая школа одна из худших в мире. — Поплавский даже фыркнул от негодования. Видно было, что эта тема не дает ему покоя уже долгое время. — Но в свое время и до нее дойдут руки. Сейчас важно удержать достигнутый уровень доверия к власти внутри самой страны, а уровень этот штука очень зыбкая и, прямо вам скажу, катастрофически ненадежная. Старикам и тем, кому сейчас за пятьдесят, еще можно показать сюжет о замачивании террористов в унитазе, а вот молодежь… — Егор Юльевич сделал паузу и сокрушенно вздохнул, — молодежь отбивается от рук. Я не говорю сейчас о наркотиках, алкоголе и уровне преступности — все эти показатели зашкаливают, особенно в регионах. Вылечить ситуацию можно, но для этого необходимо вдолбить в твердые лбы юнцов какую-то общую идею.
— Национальную! — громко подхватил захмелевший генерал Петя и залихватским жестом махнул второй стакан коньяку.
— Да нет… Не надо совсем уж громких слов. Сразу национальную идею не придумать, вернее, не построить. И она должна быть действительно общей, а я говорю о том, что понравилось бы молодежи. Вы понимаете, к чему я клоню, Петр Сергеевич?
Рогачев покосился на оставшийся стакан с коньяком и пожал плечами:
— Да как-то, если честно, не совсем.
— Ничего страшного. На самом деле все очень просто: вам необходимо любыми способами повысить среди молодежи уровень лояльности к собственной стране. Поймите же, наконец: чем раньше мы с вами сделаем это, тем дольше сможем жить в свое удовольствие. Говорю это с несвойственной мне прямолинейностью, но лучше вырастить племя рабочих муравьев, чем, не замечая их существования, оказаться в один совершенно непрекрасный момент лицом к лицу с силой, направленной против нас. И тогда прощайте бизнес, гламур и все тридцать три удовольствия. Эта сила сроет под корень все Рублевское шоссе, предварительно спалив его дворцы дотла, а светских львиц, которые не успеют удрать, изнасилует и повесит на фонарных столбах вниз головой. Армию посылать будет бесполезно: полуголодные офицеры уже не станут стрелять в детей, скорее, они охотно перейдут на их сторону. Конечно, кто-то будет стоять за всем этим, но кто именно это будет, уже неважно. По крайней мере, для нас с вами.
— Факт! — развязно откликнулся генерал Петя и выпил третий стакан коньяку, лишив Петра призрачной надежды на снятие стресса. — И кстати, товарищи интеллигенты и олигархи, мы приехали.
Маленький кортеж въехал на территорию Кремля со стороны Боровицких ворот. Машина сопровождения, ввиду ее теперешней ненадобности, отстала, а микроавтобус проехал через всю кремлевскую зону и остановился у трехэтажного корпуса, лишь недавно со скандалом отреставрированного албанской строительной фирмой и хитрющим пройдохой-прорабом, изрядно погревшим на этой реставрации руки. А после отгремевшего скандала назначенным послом то ли в Гондурас, то ли в ту же самую Албанию — бог весть куда.
Троица вылезла из автобуса, и поочередно, один за другим, мужчины вошли в дверь, над которой имелась мало что говорящая непосвященному человеку табличка с надписью «Девятый подъезд». Эта часть Кремля была закрыта для туристов, а те, кому необходимо было бывать здесь по какой-либо необходимости, прекрасно знали, что означает этот «девятый подъезд».
Прошли мимо офицера охраны — капитана с зелеными погонами, поднялись в лифте на четвертый этаж. Рогачев поразился мрачности интерьера этажа: очень слабые, словно во время военной светомаскировки, немногочисленные электрические лампочки, стены, обшитые черными панелями, — все это разительно контрастировало с той деловой обстановкой, к которой давно уже привык Рогачев: мрамор, красное дерево, ультрамодные интерьеры… Словом, роскошью здесь и не пахло.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: