Сергей Минаев - The Телки. Повесть о ненастоящей любви

— Ладно, проехали. — Я достаю сигарету.

— Понял теперь, кто это?

— Как-то сложно все. — Я чувствую неприятную муть в голове. — А Вадим-то тут причем?

— Ты вообще «не алле», — Антон придвигается плотнее и говорит мне прямо в ухо. — Пару лет назад Вадим с тем своим другом вложился в клуб, который делал Саша, «Вуду». Помнишь, все тогда трещали, что «Вуду» купил франчайз у «Pacha Ibiza»?

— Ага, — после упоминания Ибицы я, наконец, начинаю ориентироваться. — Какое-то название у клуба было… чо-то там «лаундж»…

— «Джетлаундж». Короче, их с клубом кинули. «Вуду» исчез, а Вадим из-за этого разосрался с приятелем. Кто там из них кого кинул, непонятно. В общем, разошлись они. Потом политтехнологии, теперь вот косметика. Я тебе просто канву кидаю, чтобы ты вспомнил, кто это, и в каких проектах был замечен. Как справка из ФСБ.

— Ты бы еще от Иисуса Христа начал. — Я, признаться, обиделся на Антона за это его «не алле». — Так бы сразу и сказал. «Форты», «Джетлаундж», технологии, ФСБ. Кстати, говорят, Дроздикова видели в городе. — Этим штришком я элегантно возвращаю себе титул «того, кто в теме».

Фомин ставит «Жору» — любимый трек посетителей «Симачева»

— Да ладно, — Антон открывает рот, чтобы что-то спросить, но в этот момент к столу возвращается Вадим. Он поднимает со стула пиджак, залезает во внутренний карман, достает кошелек и перекладывает его в брюки. С танцпола доносится нестройный хор подпевающих:

— Ебаный насос Жора, где ты был?

— Менты прихватили, я все слил!

— Ебаный насос, Жора, где ты был?

— К барыге ездил, еще взял!

— А вы чего здесь застыли? — обращается к нам Вадим. — Вы — дети-инвалиды? Танцы — не ваш профиль?

— Все окей, Вадик. — Антон поднимает бокал. — Мы тут дела обсуждаем с Андреем. Вы, кстати, знакомы? Андрей, самый популярный колумнист «Одиозного журнала».

— Мы года три назад встречались в «Цеппелине», обменивались визитками, — зачем-то вру я. — Ты мне свою точно давал.

— Могу еще одну дать, — кивает Вадим. — Хочешь? Честно говоря, не знаю, как реагировать. Меня спасает только то, что Вадим сам протягивает мне руку:

— Привет! Ты же молодой человек Лены, да? Она мне про тебя рассказывала. И как ты все успеваешь? И в WalMart, и в журналистике.

— I am allover, baby, — замечаю я.

— Ага. Я в курсе. Мы скоро будем вашими поставщиками, я тебя наберу узнать, кого у вас косметическим департаментом заведовать назначат.

— Я не знаю, это non-food.

— Понятно, что не food. А ты там чем занимаешься?

— А Леха с Мариной в туалет пошли? — снова выручает меня Антон.

— Да, конечно, — равнодушно отвечает Вадим.

— Ясно, — Антон встает, улыбается и рвет с места, бросая мне что-то вроде «я ща».

— Ты можешь вместе с ним, кстати, — кивает в сторону туалета Вадик, — или твоя девушка не одобряет?

— Я стараюсь не афишировать, — уточняю я. — А ты чего не идешь?

— Я уже отходился.

— В смысле?

— Менты прихватили. Я все слил. — Он ерошит волосы, смеется и закуривает.

— Ебаный насос, Жора, где ты был? — почему-то вырывается у меня.

— Во-во. — Он садится, стряхивает сигаретный пепел в пустой бокал и спрашивает, пристально глядя мне в глаза. — Как думаешь, мне лучше взять Наташку и поехать домой, или остаться и продолжить бухать?

— А где эта Наташка? — Я верчу головой по сторонам. — Как она выглядит?

— Какая разница? Просто скажи, взять или не взять?

— Ну… э… — Я не знаю, что и ответить. С одной стороны, я бы с ним еще потрещал, с другой — почему советы такого рода должен давать именно я? — Ну, я, типа, думаю, что надо остаться. Никуда, типа, не ехать с этой Наташкой…

— …и все такое, — заканчивает мою мысль Вадик. Видимо, он тоже любит эту присказку.

Тоже любишь Бивиса и Батхеда? — смеюсь я, понимая, что эмоциональный контакт установлен.

— Уже нет, — отсекает он мой порыв. — Один мой знакомый любил. А я просто, типа, живу в квартире гостиничного типа.

Отчего-то он больше не кажется мне таким бухим. Я киваю, наливаю себе шампанского и предлагаю ему:

— Будешь?

— Говно вопрос! — Вадим берет у меня бутылку и пьет прямо из горлышка. — Скучно.

— Невесело, — соглашаюсь я. — А что за компания?

— Какая? — Он ставит бутылку на стол.

— Ну те, с кем мы за столом. Я никого не знаю.

— Эти? — он кивает в сторону танцпола. — Расхитители капиталистической собственности. Продюсеры закатили на канал, канал купил у них сериал, мы купили в сериале продакт-плейсмент, продюсеры откатили нам за это. Теперь всех гуляем, чтобы отметить выход сериала. Плюс у меня день рождения. Обычное дело, не заморачивайся! Лена сказала, что ты в «Одиозном», можешь со статьей помочь?

— Говно вопрос, — подражаю я ему. — Слушай, красивая история с продюсерами. Об этом можно книгу написать. Или песню. Мне приходит идея, не начитать ли остросоциальный рэп «Расхитители»?

— Обязательно напишут. Пройдет еще полгода, с канала уволят очередного обуревшего менеджера, он и напишет книгу, разоблачающую всю воровскую схему. Кому, как не ему, написать, а? — подмигивает мне Вадик. — Это раньше у Жванецкого было: что охраняем, то и воруем. Теперь не так — что воруем, о том и пишем. Я, кстати, читал пару твоих колонок. Специализируешься на жизни богатых и знаменитых?

— Делать простые вещи гламурными и продавать это колхозникам — моя профессия. — Я откидываюсь на стуле и затягиваюсь сигаретой. — Я работаю гламур-менеджером.

— Я отчасти тоже, — кивает Вадик. — Мы случайно не встречались в прошлую субботу на открытии «Бистро»?

— Может быть, старичок, может быть. — Я довольно улыбаюсь (похоже, мы все-таки наладили контакт). - Так много этих закрытий и открытий, что всего и не упомнишь. Знаешь, одно из преимуществ моей профессии состоит в том, чтобы ходить через VIP на все вечеринки, не имея пригласительного ни на одну из них. Круто, согласись?

— Не-а! — Он снова берет бутылку и отпивает из горла. — Шампанское выдохлось. Получать VIP-приглосы на все вечеринки города и никуда не ходить — вот это по-настоящему круто.

— Я тебя умоляю! — Я собираюсь поспорить с ним, но он не дает мне продолжить.

— Поверь, что это так. Тебе ведь это не западло?

— Что? — не врубаюсь я.

— Просто поверить. — Он с интересом смотрит на меня. У него голубые глаза в небольших трещинках бессонницы. — Точно, я вспомнил, ты был с Решетниковой!

— Ты путаешь, — я отвожу взгляд.

— Я никогда ничего не путаю. Не ссы, Лена на танцполе. И потом, кто из нас безгрешен? Мужчины склонны к полигамии, тем более до сорока лет. Денег становится все больше, а активных сперматозоидов все меньше, усекаешь? — Он подмигивает мне. — В то время, как белые зарабатывают бабки, негры размножаются, чтобы через пятьдесят лет эти бабки у белых забрать. Поэтому каждый из нас стремится осеменить как можно большее количество телок. В общем, не боись, не вломлю. — Он снова подмигивает мне.