Сергей Минаев - Media Sapiens. Повесть о третьем сроке

– Ясно. В общем, полный пиар национального проекта по борьбе с беспризорниками. Заодно до кучи хорошие олигархи, грузинские наркоторговцы – всю линейку представили. И что, популярное кино?

– По ходу да. Сборы хорошие, я слышал. И что, думаешь, сделают?

– Думаю, да. Вчера по «Культуре» в ток-шоу Швыдкого уже обсуждали новое российское кино и «положительные сдвиги в социальных аспектах на экране».

– Понял тебя. В общем, метят на «Оскар», хе-хе?

– Ну, «Оскар» не «Оскар», а аудиторию большую точно получат. Ну, а как ещё-то? Весь город заклеен постерами, реклама в Интернете и по Первому. Узнавание бренда 100%. Фильм года хотят сделать.

– Ясно. Ну, спасибо, что просветил.

– Не за что. Вот такой размах. Брендинг у них уже даже в кино пошёл. Такими темпами они скоро «Триумф Воли» снимут. Давай мы тоже какое-нибудь кино снимем?

– Например?

– Например, «Олимпию-2». Про то, как проебали конкурс на проведение Олимпиады в Москве.

– Ха-ха-ха. Идея хорошая. Надо подумать.

– Подумай.

– Ладно, созвонимся.

Когда я уже почти погрузился в иронические размышления о возможных декорациях для «Олимпии-2», в дверь постучала моя секретарша:

– Антон Геннадьевич, к вам Яша. Говорит, что серьёзное дело.

– Пусть заходит.

Яша с той же подобострастно дурацкой улыбочкой входит в кабинет, держа перед собой, как икону, лист бумаги.

– Яша, если можно, короче.

– Я писал репортаж о грядущей встрече восьмёрки. И все никак заголовок не мог придумать. В статье рассматривались позиции западных политических лидеров по отношению к России в целом, и самому президенту в частности. Озабоченность по проблемам свободы слова, правозащитных организаций, делу «Юкоса» и прочего. Репортаж закончил тем, что жена президента Франции до сих пор не знает, как зовут президентского лабрадора.

– Ну и что? Из пустого в порожнее. Избитый, но всё-таки действенный приём повторения ранее сказанного. Имеет место быть. Это всё, что ты придумал? А лабрадор причём? Намёк на то, что собака президента живёт лучше, чем его народ?

– Нет, Антон Геннадьевич. Я вас сегодня послушал, и меня осенило! Вы посмотрите, какой заголовок из-за лабрадора получился.

Я беру протянутый мне листок и вижу заголовок, который просто потрясает меня своей наглостью и шельмовством:

Как зовут собаку Путина?

Западные политики спустя восемь лет не могут ответить на вопрос:

Who is mister Putin?

– Молодец мальчик, понял, – удивлённо говорю я. – Гениально. Просто гениально. После моей лекции пришло, говоришь?

– Ага. Как вышел из кабинета, так и срослось.

– Кстати, художник не должен оставаться голодным. – Я открываю сейф, достаю триста долларов и протягиваю ему. – Знаешь, что такое первый постулат в медиа?

– В известном смысле, но не уверен, Антон Геннадьевич, – чуть смущённо отвечает он.

– Быстродействие. Это когда гонорар за сегодняшний сюжет ты получил ещё вчера. Причём неизвестно, вышел ли твой сюжет сегодня.

– Спасибо, теперь понял.

– Только не увлекайся особенно – за каждый заголовок столько же не получишь. Это второй постулат медиа: лучше медленно умирать от голода, чем хамить инвестору. Потому что так умрёшь быстро. Все, пока.

Когда за ним закрывается дверь, я встаю, беру из хью-мидора сигару, обрезаю её и долго раскуриваю. Потом я подхожу к окну и смотрю на бегущие по улице машины, потом дальше, на строящийся дом в глубине переулков. В голову мне приходят всякие сентиментальные мысли вроде того, что «растёт смена», «вот и я кого-то научил» или «я сам был таким когда-то». Когда мой взгляд упирается вправо, туда, где, исходя из географии, должны стоять башни Кремля, моя сентиментальность сменяется грустью. Я беру ручку и записываю в своём органайзере: «Проверить все сметы по последним Яшиным митингам».

Без пятнадцати три я сижу на заднем сиденье «Peugeout 607», плетущегося по Садовому кольцу в сторону проспекта Мира. Я практически не отрываю телефон от уха, ёрзаю и изредка кричу водителю, что мы опаздываем. Мимо проносятся две машины со спецсигналами.

– В хвост им пристройся, – говорю я водителю, – иначе до утра будем ехать.

– Это милиция, Антон Геннадьевич. Я пристроюсь, а потом будем с ними ещё час разбираться. Вот бы нам мигалку.

– Это тебе в Кремль идти работать надо.

– Может, лучше вы пойдёте? И меня, заодно, пристроите.

– Это вряд ли.

Звонит Саша:

– Посмотрел?

– Посмотрел. На сайте вроде всё было неплохо, пока эта сука глупая не пришла с опровержением. Неужели они так быстро мониторят?

– Эта сука, кого надо сука.

– В смысле?

– Антон, всё идёт по плану. Это наши люди.

– А ты не боишься, что мы сами аудиторию собьём с толка?

– Мы или идём ва-банк, или Никитос идёт к нам, понимаешь?

– Как говорят интернетчики, «патсталом». Кстати, а в блогах чего получится?

– Флеш-моб получится. Их надо подогреть, чтобы они на улицу вышли. У тебя ресурсы дополнительные?

– Я попробую.

– Отлично. Вечером посмотрим, как все развивается.

Я не успеваю положить трубку, как звонит Вадим:

– Привет. Я нашёл врача из той больницы…

– И?

– Пришло указание этого товарища в Москву перевезти для операции. Судя по всему, будут из него лепить иллюстрацию к гуманности наших органов. Типа мы делаем сложные операции даже преступникам. Но потом все равно судим. По закону. Дело глухое.

– Ты даже не представляешь, Вадим, как нам повезло. Когда?

– Завтра, вроде.

– Это победа…

– Не понял, Антон, поясни.

– Мне после операции любой ценой нужна встреча с этим «сапогом».

– Я постараюсь…

– Подключай всех. Цена вопроса не интересует.

– Ты едешь на акцию?

– Я почти подъезжаю уже.

Постоянные телефонные переговоры заставляют меня нервничать ещё больше. Динамика звонков никак не соотносится с динамикой движения. Помните в «Капитане Немо»? Там девизом «Наутилуса» было «Подвижный в подвижном». А девиз Антона Дроздикова, стоящего в адской пробке, постоянно говорящего по телефону и опаздывающего на митинг, «Подвижный в неподвижном». К сожалению. Я пытаюсь успокоиться и минут пятнадцать играю в «street racing» на телефоне Nokia 8800. Затем возвращаюсь к мысли о кино. Пялюсь в окно. Мы проезжаем плакат, рекламирующий соревнования по айкидо. «Используй энергию противника», написано под изображением хрупкого юноши, перекидывающего через себя сумоиста. Бред какой-то. Да сумоист смел бы этого обсоса, как грейдерный танк легковую машину. Разводят народ на фантастику. Я не сильно разбираюсь в восточных единоборствах, но думаю, что только в кино реальны такие фишки. «Используй энергию противника». И тут меня клинит. Я звоню Генке:

– Так чего ты там про узнавание бренда говорил?