Сергей Минаев - Media Sapiens. Повесть о третьем сроке

Я закончил под аплодисменты собравшихся и жиденькие крики «Браво, Антон!». К этому моменту я полностью собрался и отметил, что Белостенного провожали как-то живее. «Надо бы его всё-таки уволить к хуям». Тут я снова вспомнил про эрекцию, опустил листы со своей речью в область паха и сошёл с трибуны. Я прошёл на своё место под одобрительные возгласы коллег и достал сигарету.

Митинг закрывал последний глава канала НТВ. Я стоял в полном трансе и пытался понять, что же это за великий экстаз оратора? В чём природа силы, вызвавшей во мне дрожь и трепет, которые я прежде не испытывал даже во время самого сильного сексуального возбуждения? Митинг, тем временем, подошёл к концу, и заиграла столь любимая всей этой кухонной фрондой песня Гребенщикова «Поезд в огне». Кто-то стоящий рядом взял меня за руку, и я стал качаться из стороны в сторону, в такт песне, как ванька-встанька. Я прикрыл глаза, затем снова глянул перед собой. На площади, мощённой большими квадратными плитками, рядами стояли люди и раскачивались под дождём, взявшись за руки. «Этот поезд в огне, и нам некуда больше бежать». Они казались мне рядами фигур на шахматной доске. Нет, не тех фигур, которые стоят перед игрой в чётком порядке. Других. Помните, когда мы в детстве ещё не умели играть в шахматы и вместо этого играли «в Чапаева»? Как мы старались точными щелчками сбить максимальное количество фигур противника? Почему-то именно такие ассоциации родились у меня в тот момент…

Простые граждане, промокнув под дождём, поехали домой, чтобы махнуть сотку, обсудить увиденное с домочадцами и лечь спать. Мы же, как истинные борцы, были лишены тихих семейных радостей. Посему отправились подводить политические итоги дня на концерт и благотворительный банкет, в пользу беспризорных детей.

Ехал я довольно долго и, войдя в ресторан, обнаружил, что вечер продолжался полным ходом. Я нашёл Вадима, взял у него рацию для связи со всеми службами и поинтересовался насчёт прапора Зайцева.

– Через пару дней обещали организовать встречу. Завтра с утра подтвердят железно. Но пока есть проблемы.

Последнюю фразу я слышал, по меньшей мере, трижды, за последнее время, посему не сдержался:

– Вадим, а ты у Вербицкого этой фразе научился?

– Нет… А что?

– Просто он её всё время повторяет. Тебе так не кажется?

– Не знаю. По поводу копий. Я сегодня, когда тебя слушал, поймал себя на мысли, что подобную речь, только с обвинениями другого лагеря, я читал года три назад. Отрывки, конечно. Какой-то чиновник говорил об отечественных СМИ. Это не ты ему её писал?

– Я стал исторической легендой?

– В смысле?

– В смысле, ты начал за мной записывать и вести работу с источниками?

– Нет, но просто похоже очень… Может быть, мне просто показалось. Тема-то, сам понимаешь, общая.

– Тебе показалось, дорогой мой. Давай концерт посмотрим. Плоды рук своих, так сказать.

– Давай, конечно.

«За собой замечай, сучонок. Посмотрим ещё, что ты за концерт придумал и кого ты копируешь».

В главном зале на сцену вышла девушка, одетая в русское национальное платье и, кажется, с кокошником на голове (хотя не исключено, что это были тёмные очки, засунутые в волосы, просто большого размера). Она довольно хорошим голосом затянула что-то типа «Ой матушка нальёт ведро, молча принесёт воды». До кучи она звалась Прасковья или Варвара, я не очень помнил.

– Что за телка, Вадим?

– Это новая звезда этнической сцены, Прасковья. Попала в ротацию MTV, кстати.

– Да? Песня какая-то похоронная. Вяловато все, драйва нет.

– Зато русская народная. В рамках «возвращения к истокам», – усмехнулся Вадим.

– Да уж.

Прасковья тем временем тянула свою занудь уже пятую минуту. Когда я собрался уходить, музыка изменилась. Я обернулся. Прасковья сняла свой кокошник-очки, тряхнула волосами и завыла «Mama, oooh, did I mean to make you cry? It's sometimes whishes I'd never been born at all». Я буквально ощутил кожей, как Фредди Меркьюри несколько раз переворачивается в гробу, слыша, как варварски коверкают его великую песню.

– А вот и драйв, – сказал Вадим.

– По мне, так уж лучше её оригинальное нытьё, нежели такой драйв. Воистину, лучше бы уж она никогда не рождалась.

– Что делать? Не переживай. Люди едят, слушают музыку, прессы много, митинг прошёл не так уж и плохо. В целом, посмотри, все довольны.

– Сейчас ещё водки вынесут, так вообще недовольных не останется, – тихо резюмировал я.

– Это факт, – к нам подошёл Гена Орлов с каким-то всклокоченным шаромыжником, – Антон, ты сегодня спрашивал меня про режиссёра, вот, познакомься – Аристарх Федулов, известный режиссёр в области…

– Арт-хаус. В области кинофильмов арт-хаус. Рад знакомству. Рад. Очень много о вас слышал, – протянул мне руку всклокоченный режиссёр, блея елейным голосом.

– Я тоже… рад, – пожал я протянутую мне руку и посмотрел на Генку, как бы спрашивая: «Это что за обсос?»

– Аристарх, пожалуй, самый талантливый из плеяды авторов кино, которое многие, по недомыслию, называют «кино не для всех».

– Н-да. Так говорят, – зарделся от счастья Аристарх, – я режиссёр и, немного, продюсер. Сами знаете, в наше тяжёлое время, время, когда бездарности правят бал, а истинные творцы прозябают, когда никто не верит в кино, особенно в кино с размахом. Приходится совмещать. Я творю для интеллектуалов, знаете ли.

Я посмотрел на Вадима, и тот немедленно перехватил мяч:

– Аристарх, я прекрасно помню ваше кино «Клозет Сознания», так, кажется?

– Вы видели?

Аристарх начал увлечённо беседовать с Вадимом, а я, вполголоса, спросил у Генки:

– Это кто?

– Режиссёр.

– Я вижу, что не плотник. Что снял?

– Штаны. Шутка. Снимает все – от видеоклипов до рекламы. Лет десять назад с короткометражкой победил в конкурсе «Надежда русского кино». Какое-то время ходил в молодых дарованиях и, по ходу, по сей день себя таковым считает.

– Сильно ебанутый?

– В меру. Творчество творчеством, а бабки бабками.

– Пьёт сильно?

– Так… – отвёл глаза Гена.

– Ну, короткий документал-то потянет?

– Говорю же тебе, рекламу снимает.

– Ясно. Деньги ему очень нужны?

– Как всегда. Сейчас мне пел про то, как купил у бедных гениев коллекцию их фоторабот, мечтает продать какому-нибудь олигарху. «Для создания интеллектуального наследия». Смотри, грузить тебя этим начнёт.

– Супер. То, что надо. Спасибо тебе.

Я подошёл сзади к Аристарху, взял его под руку, сказав Вадиму, что украду гения кино на пять минут, и увлёк режиссёра за собой.

– Скажите, Аристарх, я слышал, что вы обладаете коллекцией уникальных фотографий?

– Да, понимаете, их авторы, молодые, талантливые люди, живут совсем без поддержки и…

– У меня как раз один знакомый нефтяной магнат собирает такие работы.