Иэн Бэнкс - Шаги по стеклу

Грэм миновал какую-то заброшенную мастерскую на Роузбери-авеню; ее витрины были заклеены афишами с рекламой музыкальных групп, их синглов и альбомов. Мимо с ревом проносились машины, жарило солнце, а он мысленно переносился в январь и вспоминал свой долгий ночной маршрут.

Хаф-Мун-Кресент, повторял он вновь и вновь той зимней ночью. Она жила на Хаф-Мун-Кресент (перед тем как уйти, он проверил название улицы и номер дома, чтобы не зависеть от Слейтера, который мог потерять ее адрес). Это звучало как заклинание, как мантра: Хаф-Мун-Кресент, Хафмункресент, По-лу-Месяц, Полумесяц-Заклинание. Молитва.

Уволен!

Он сидел на пластмассовом стуле в Центре занятости. Во всех таких местах стояли совершенно одинаковые стулья: в каждом отделе социального обеспечения, в каждом бюро по трудоустройству, где ему доводилось бывать. Не то чтобы точь-в-точь, могли быть и незначительные различия, но все равно — одного типа. Он задался вопросом: обеспечивают ли хоть какие-то из этих стульев защиту от микроволн?

Сначала за него взялась инспекторша-женщина, однако она вскоре сбежала. Он ей оказался не по зубам. Видно, они не успели подготовиться. Были застигнуты врасплох.

Утром он принял решение не ходить ни домой, ни в паб. В пику им. Его только что уволили, вернее, он сам взял расчет и сполна получил свои денежки; естественно было предположить, что он отправится прямиком домой или зайдет выпить. Они не могли предвидеть, что он пойдет в Центр занятости, чтобы зарегистрироваться. Прочтя вывеску, он решительно толкнул дверь, сел на стул и потребовал, чтобы ему уделили внимание.

— Мистер?.. — обратился к нему инспектор.

Светлый костюм, короткая стрижка, прыщавая кожа, но вид самый что ни на есть начальственный. Сидя напротив Граута, он сложил руки на раскрытом регистрационном журнале, который закрывал почти всю поверхность скромного канцелярского стола.

— Что? — подозрительно переспросил Граут, он прослушал.

— Представьтесь, пожалуйста, — попросил молодой инспектор.

— Стивен, — ответил Граут.

— А... это имя или фамилия?

Граут подался вперед, опустил на стол сжатый кулак и, сощурившись, посмотрел инспектору прямо в глаза:

— По-вашему, у меня что имя — что фамилия?

Молодой человек пришел в замешательство. Стивен, сложив руки на груди, торжествующе откинулся на спинку стула. Вот срезал так срезал! Он даже сдвинул каску подальше на затылок. Удачно вышло. Впервые в жизни расклад был в его пользу: они еще не успели настроить Микроволновую Пушку; он сохранял непринужденность и хладнокровие. Молодой клерк, наоборот, вспотел и заерзал.

— Давайте начнем с начала, — сказал инспектор, вынув из кармана авторучку и с нервной улыбкой постукивая себя по нижним зубам.

— Почему бы и нет? — с хитрецой отозвался Стивен. — Я большой мастер начинать с начала.

— Вот и хорошо, — сказал инспектор, запасаясь терпением.

— А ну-ка, вы сами представьтесь, будьте любезны! — внезапно потребовал Граут, снова подавшись к столу.

Молодой человек непонимающе уставился на него, а потом ответил:

— Старк.

— А что вы на меня так уставились?

— Минутку, сэр, — строго произнес инспектор Старк, опуская ручку. — Я нахожусь при исполнении служебных обязанностей; итак... мы можем серьезно подойти к этому вопросу или нет? Если нет, то в очереди ожидают другие посетители...

— Смотрите у меня, клерк Старк, — пригрозил Граут и постучал пальцем по скромному столу. Старк вытаращился на этот палец, и Стивену пришлось отдернуть руку, потому что он вспомнил про свои грязные ногти. — Я ведь, знаете ли, безработный. Мне, в отличие от некоторых, не удалось заполучить теплое местечко на государственной службе, с гарантированной пенсией и прочими благами. Я — жертва экономического кризиса. Вам-то все шуточки...

— Уверяю вас...

— ...но я вижу, что происходит вокруг, и прекрасно знаю, почему я оказался на этом месте и почему вы оказались на этом месте. Да-да. Я не слепой. Вы мне зубы не заговаривайте. Как говорится, не первый день на свете живу.

Допустим, мне уже тридцать се... тридцать восемь лет, однако я постоянно держу руку на пульсе, так и знайте, и отдаю себе отчет, что далеко не все у нас тип-топ, как полагают обыватели. Вы, небось, думаете, что таким, как вы, все само свалится с неба, и возможно, так оно и будет, но меня вам не околпачить, так и знайте. — Он снова вжался в пластмассовую спинку и яростно потряс головой. Пусть он не слишком красноречив и первый готов это признать, но ведь самое главное не что говорить, а как говорить. Это кто-то из великих сказал.

— Погодите, сэр. Я не смогу вам ничем помочь, если вы не ответите на ряд вопросов;

— Что ж, — сказал Граут, разводя руками и широко раскрыв глаза, — приступайте. Начнем. Я готов. Задавайте свои вопросы.

— Хорошо, — вздохнул Старк. — Назовите свое имя.

— Граут, — сказал Стивен.

— Это имя или фамилия? — спросил Старк.

Граут призадумался. Такой вопрос вечно ставил его в тупик. Что есть имя и что есть фамилия? Это как вес нетто и вес брутто. Он их всегда путал. Что называть в первую очередь, что во вторую? Сомненья нет: все придумано с единственной целью — сбить его с толку. Если к тебе обращаются «сэр», тогда следом должно идти имя, а то, другое, стало быть, фамилия... а то еще придумали какое-то «полное имя» и «христианское имя»... «Христианское имя» — это легко запомнить, потому что Христа звали Иисус Христос, стало быть, «христианское имя» — это фамилия... вот только так и можно разобраться.

Казалось бы, все логично, но если глубоко вдуматься, то выходило, что его размышления не подсказали, как можно разобраться, а подсказали, как разобраться нельзя. Граут решил идти напролом.

— Меня зовут мистер Стивен Граут.

— Прекрасно, — начал записывать Старк. — «Граут», на конце «-аут», правильно? — Он поднял глаза от бумаг. Стивен прищурился:

— Что за намек?

— Какой же это... это вовсе не...

— Намеков не допущу! — заявил Стивен и постучал пальцем по краю стола. — Кто дал вам право делать намеки, а? Отвечайте!

— Я могу...

— Нет, не можете! И вот почему. Потому что я пришел сюда не ради удовольствия. Вот так-то. Я не побираться пришел. На легкий хлеб рассчитывать не привык. Так и знайте. Мне приходилось трудно, но я никогда не ронял свою гордость, ее у меня никому не отнять. Я сам себе хозяин, а в наше время это самое главное, хоть вы и не прошли через то, что я прошел, а вы не прошли, потому что это ясно как божий день, вы тут сидите и задаете вопросы. Зарубите себе на носу, клерк Старк...

— Я не...

— ...что мы, фигурально выражаясь, находимся по разные стороны этого стола. — Для пущей убедительности он еще раз стукнул по столу. — Это символ, вот что это такое.