Иэн Бэнкс - Шаги по стеклу

Он посмеялся, обратившись мыслями к парикмахеру, а потом вспомнил главного каменщика и управляющего шахтами — эти двое, мрачные, гордые и внушительные, заслуживали того, чтобы познакомиться с ними поближе. Да и сам сенешаль был колоритной фигурой, если его разговорить; а чего стоит эта его поразительная способность уходить от неминуемой гибели.

Но провести здесь всю жизнь, а то и дольше?..

От этой непрошеной мысли он преисполнился отчаяния. Да, если удастся покинуть замок, его будет преследовать странная тоска по этим чертогам, но это естественно: как места лишения свободы они были не слишком суровы, а любое место; в котором есть хоть что-то сносное, с течением времени вызывает ностальгические чувства, потому что память сохраняет хорошее и отбрасывает плохое. Но дело не в этом, дело совершенно в другом.

Остаться здесь было бы равносильно неудаче, поражению, умножению и усугублению ошибки, которая привела его сюда. Но в том-то и состоял его долг. Не перед своей стороной, даже не перед товарищами по оружию — они тут были ни при чем. Долг перед самим собой.

Как удивительно: только сейчас, в этом причудливом месте, он полностью осознал изречение, которое слышал на протяжении всего учения и тренировки!

— Ага! — выдохнула Аджайи, нарушив мысли Квисса. Подняв на нее глаза, он увидел, как она наклонилась и, сведя пальцы в горсть, приложила ладонь к игровому полю, чтобы направить свое дыхание на нужный участок и сдуть снежинки. — Вот сюда, — Она поставила последние фишки рядком в угол доски и гордо улыбнулась партнеру. Квисс изучил этот ход.

— Ну, вот и все, — кивнул он.

— Красиво, правда? — Аджайи указала пальцем на два вновь выложенных квадратика.

Квисс равнодушно пожал плечами. Аджайи подумала, что ему неясны новые значения, появившиеся на доске.

— Сгодится, — ответил он без всякого воодушевления. — Игра закончена. Дело сделано.

— Ну и Христо с ним, — встряла красная ворона. — Я чуть не уснула.

Она вспорхнула с обломка колонны и зависла над доской, изучая комбинацию.

— Я и не знала, что ты умеешь парить, — сказала ей Аджайи. Взмахи вороньих крыльев поднимали с доски крошечные вихри снежинок.

— Мне не положено, — рассеянно отозвалась красная ворона, не отрывая глаз от доски. — Впрочем, воронам и разговаривать не положено, правда ведь? Да, похоже, все сошлось. По моему разумению.

Квисс наблюдал за красной птицей, которая бойко хлопала крыльями у них над головой. Он поморщился, услышав ее снисходительный отзыв. Красная ворона не то фыркнула, не то чихнула, а потом сказала:

— Итак, чем мы на сей раз обогатим разум и мудрость вселенной?

— Почему это мы должны давать тебе отчет? — спросил Квисс.

— А почему нет? — возмутилась ворона.

— Хотя бы потому... — задумался Квисс, — потому что ты редкая гадина,

— Фу-ты ну-ты! Да ведь я просто выполняю свою работу, — не на шутку обиделась красная ворона.

Аджайи закашлялась, чтобы скрыть смешок, и примиряюще махнула рукой:

— Чего уж там, скажи ей.

Квисс укоризненно посмотрел на нее, потом на птицу, прочистил горло и объявил:

— Ответ таков: «Невозможно...» Нет, не так. «Ни того ни другого не существует».

— Ну-ну, — равнодушно хлопая крыльями, сказала красная ворона. — Надо же.

— У тебя есть ответы получше? — вскинулся Квисс.

— Ответов полно, да только вам, придуркам, не скажу.

— Раз так, — Аджайи, кряхтя, поднялась с места и стряхнула снег со шкур, — пойдем-ка под крышу да найдем кого-нибудь из прислуги.

— Не трудитесь, поручите это мне, — зачастила красная ворона, — я уж расстараюсь. — С трескучим хохотом она полетела прочь. — «Ни того ни другого», ха-ха-ха! — донесся издали ее голос.

Аджайи забрала маленький игровой столик вместе с доской, и они с Квиссом направились по щербатой каменной кладке перекрытия к уцелевшим покоям. Квисс проводил взглядом красную ворону.

— Как ты считаешь, она полетела с докладом?

— Возможно. — Аджайи прижимала к себе столик и смотрела под ноги, чтобы не споткнуться.

— Думаешь, ей можно доверять?

— Наверно, нет.

— Хм. — Квисс потер гладкий подбородок.

— Не волнуйся, — сказала Аджайи, перешагивая через трещину между кровельными плитами; разрушенная аркада, сулившая им прибежище, была уже совсем близко. — Мы сможем передать через кого-нибудь другого.

— Хм, пожалуй, — согласился Квисс, входя под своды аркады, переступая через поваленные колонны и обломки кровли.

Они уже оказались под крышей, где было вполне терпимо, но тут Квисс поскользнулся на обледенелом камне и, охнув, взмахнул руками, чтобы ухватиться за колонну с одной стороны и за шкуры Аджайи с другой. Однако ему под руку попалась игровая доска.

Фишки разлетелись в разные стороны. Квисс тяжело упал.

— Ах, Квисс! — вырвалось у Аджайи. Она быстро опустила доску и подошла к старику, распростертому на обледенелом полу. — Квисс! — повторяла Аджайи, с трудом опускаясь рядом с ним на колени. — Квисс.

Квисс издал сдавленный стон. Он тяжело дышал, лицо посерело. Аджайи на мгновение сжала виски ладонями и сокрушенно покачала головой, едва не плача. У Квисса что-то булькнуло в горле, глаза выкатились. Она сжала его пальцы двумя руками и наклонилась над ним.

— Ах, Квисс...

Старик судорожно втянул холодный воздух, высвободил руки и похлопал себя по груди, затем с помощью Аджайи перевернулся на бок, приподнялся на локте, сел и слабо постучал себя кулаком по спине. Аджайи тоже постучала — сильнее. Квисс кивнул и задышал ровно.

— Ничего... поперхнулся... — выдавил он, качая головой. — Все в порядке... — Он опять глотнул воздуха. Его взгляд упал на доску, на сбитые фишки. — Проклятье.

Он сокрушенно обхватил голову руками. Аджайи помассировала ему спину сквозь толстые шкуры.

— Это не страшно, Квисс. Лишь бы ты был цел и невредим.

— Но как же... доска... все сбилось... — прошептал он.

— Я восстановлю все ходы, Квисс. — Аджайи наклонилась к нему и шептала в самое ухо, пытаясь приободрить. — Видит небо, я долго просидела над доской. У меня каждая комбинация отпечаталась в памяти! Об этом не беспокойся. Сам-то ты как? Не ушибся?

— Нет, не ушибся... да прекрати же ты... суетиться! — досадливо прикрикнул Квисс, отодвигая ее рукой.

Она отшатнулась и опустила глаза.

— Прости, — сказала она, медленно поднимаясь с колен. — Я не нарочно.

С кряхтеньем опустившись на корточки, она принялась выколупывать из снега рассыпанные фишки крестословицы, медленно продвигаясь под крышу аркады, подальше от обледенелых плит.

— Проклятый лед, — хрипло выдавил Квисс. Он откашлялся, потер нос. Его взгляд упал на старуху, которая старательно собирала рассыпанные фишки и возвращала их на доску. — У тебя не найдется ветошки для носа?