Эрик Сигал - История Оливера

Я улыбнулся. Выпил ещё бокал, подзаправляясь в полёте. И попытался зайти с другой стороны.

— Марси, друзья должны делиться друг с другом, не так ли? — это вроде сработало. Моё «друзья» зацепило её.

— Очевидно, — ответила она.

Похоже, что моя лесть и спокойный тон смягчили её. Тогда я спросил прямо, без малейших эмоций:

— Марси, ты скрываешь некоторые факты о себе?

— Я на самом деле была в Кливленде, Оливер.

— О'кэй, но как насчёт прочего?

Пауза.

Потом она кивнула.

Смотри-ка, я был прав. Ситуация наконец прояснилась. Или прояснялась.

Долгая пауза. Марси просто сидела и молчала. Но на этот раз что-то сломалось в окружавшей её ауре несокрушимой самоуверенности. Она выглядела почти ранимой. Я почувствовал угрызения совести. Которые безжалостно подавил.

— Так...

Она наклонилась вперёд и коснулась моей руки.

— Послушай. Знаю, я была скрытной. Но пожалуйста, не обижайся. Я расскажу всё.

И что это должно значить? Её ладонь осталась лежать поверх моей.

— Может, закажем обед? — предложила Марси.

Что сейчас? Дать ей небольшой тайм-аут? С риском упустить то, что мы имеем сейчас — момент истины?

— Марси, мы можем вначале поговорить о паре вещей?

Она заколебалась. Потом ответила:

— Если ты настаиваешь.

— Пожалуйста, помоги мне разобраться, о'кэй?

Она кивнула. И я приступил к зачтению свидетельства обвинения.

— Что можно подумать о леди, которая не оставляет ни адресов, ни телефонов? Которая путешествует и остаётся неизвестно где инкогнито? Которая никогда не рассказывает — точнее, тщательно избегает — любых разговоров о своих занятиях?

Марси не собиралась облегчать мне задачу.

— И что ты подумал?

— Ты трахаешься с кем-то, — сказал я. Спокойно и без всякого осуждения.

Она улыбнулась немного нервно. И покачала головой.

— Или же ты замужем. Или он женат.

Она посмотрела на меня.

— Подразумевается, что я должна выбрать правильный ответ?

— Да.

— Ни один из названных.

О, чёрт! Она не выглядела напуганной.

— Оливер, я не такая.

— Хорошо, тогда какая?

— Не знаю, — сказала она, — Немного авантюристка, наверное.

— Ты — дерьмо.

Ответа не последовало. И я немедленно пожалел, что сказал это.

— Это пример вашего профессионального красноречия, мистер Бэрретт?

— Нет, — вежливо ответил я, — Но тут я не могу притянуть тебя за лжесвидетельство.

— Оливер, ну не будь же таким придурком! Чрезвычайно обаятельная и не слишком уродливая женщина прямо-таки кидается тебе на шею. И вместо того, чтобы вести себя как нормальный мужчина, ты начинаешь изображать Великого Инквизитора!

Это «нормальный» меня и добило. Какая сука!

— Послушай, Марси, если тебе не нравится — мы можем закончить.

— Не сказала бы, что что-то начиналось. Но если ты ощущаешь настоятельную необходимость поехать в суд — или в церковь — или в монастырь — так иди!

— С удовольствием, — ответил я и встал.

— Пока!

— Пока! — но ни я, ни она не двинулись с места.

— Иди. Я заплачу, — сказала Марси и отмахнулась от меня, как от мухи.

Но я не мог улетучиться просто так:

— Слушай, я же не законченный сукин сын. Не могу же оставить тебя здесь одну, в милях от чёрт-знает-где.

— Пожалуйста, не надо играть в галантность. Машину я достану.

У меня опять выкинуло фазы. Опять враньё, и притом очевидное.

— Ты же говорила, что ни разу не была здесь. Откуда появится машина? На дистанционном управлении?

— Оливер, — сказала Марси, и было видно, что она здорово разозлилась, — Вообще-то твоих параноидных мозгов это никак не касается. Но для того, чтобы ты мог спокойно отваливать, скажу, что машину мне привёл парень, с которым я работаю. Потому что независимо от того, чем кончится наше свидание, утром я должна быть в Хартфорде.

— Почему в Хартфорде? — потребовал я, хоть это меня на самом деле не касалось.

— Потому что мой любовник-миллионер хочет сделать мне подарок, — не выдержала Марси, — А теперь можешь катиться к чёрту!

Я понял, что в самом деле зашёл слишком далеко и слишком быстро, и смутился. Мне стало ясно, что нам обоим надо перестать орать и успокоиться. Но только что мы наговорили друг другу слишком много такого, что остаться теперь я просто не мог.

Снаружи шёл летний ливень. Стоя под ним я пытался открыть машину.

— Эй, может вернёмся?

Марси стояла позади меня. Она вышла под дождь прямо так— даже не накинув плаща — и лицо у неё было очень серьёзным.

— Нет, Марси. Мы уже слишком долго ходим кругами, — мне наконец удалось справиться с замком.

— Оливер, у меня были причины.

— Я уверен в этом.

— Ты не дал мне ни одного шанса.

— Ты не сказала мне ни одного слова правды.

Я сел в машину и закрыл дверь. Марси стояла рядом, пока я заводил мотор. Стояла всё так же неподвижно и смотрела на меня. Я опустил окно.

— Ты позвонишь? — тихо спросила она.

— Ты не оставила мне своего номера, помнишь? — сказал я без малейшей иронии, — Подумай об этом. Потом нажал на газ и уехал в дождь — в сторону Нью-Йорка, чтобы забыть Марси Нэш навсегда.

— Чего вы испугались?

Это было всё, что спросил доктор Лондон, когда я закончил рассказывать.

— Я не говорил, что испугался.

— Но вы убежали.

— Послушайте, это ведь очевидно: Марси на самом деле — совсем не такая симпатичная девушка.

— Вы имеете в виду, что она хотела спать с вами?

Наивно.

— Дело в том, — попытался я объяснить терпеливо, как только мог, — Что моя фамилия Бэрретт, и не требуется много труда, чтобы выяснить, что это значит «деньги».

Всё. Заявление сделано, в зале суда тишина.

— Вы не верите в это, — наконец произнёс доктор Лондон. Его уверенность заставила меня задуматься.

— Кажется, не верю.

Опять молчание.

— Хорошо. Вы — доктор. Так что я чувствую на самом деле?

— Оливер, — сказал он, — вы находитесь здесь именно чтобы понять себя, — Как вы себя чувствуете?

— Немного уязвлённым.

— И?..

— Немного испуганным.

— Что вас пугает?

Я не мог ответить на этот вопрос немедленно. Если честно, я не смог бы произнести ответ вслух. Я испугался. Но не того, что она скажет: «Да, я живу с игроком НХЛ, который к тому же имеет степень по астрофизике и вообще без ума от меня».

Нет. Больше всего я боялся услышать: «Оливер, ты мне нравишься».

Что потрясло бы меня куда сильнее.

Да, Марси была загадкой. Но — не Матой Хари и не Блудницей Вавилонской. На самом деле, её единственным недостатком было именно отсутствие какого-нибудь явного, убедительного недостатка.

И её ложь, чем бы она не объяснялась, не оправдывала моей. В которой я пытался убедить себя. О том, что Марси мне... безразлична.

Потому что это было не совсем так. И даже почти совсем не так.