Артур Голден - Мемуары гейши

Когда я наконец встала и вытерла глаза, дождь уже только слегка моросил. Валуны в аллее поблескивали при свете фонарей. Через несколько кварталов улицы совершенно опустели. В обычные времена район Миягава-чо был даже более оживленным, чем Джион, а тогдашнее запустение — следствие Великой Депрессии. В тот вечер этот район показался мне очень тоскливым. Деревянные фасады выглядели почти так же, как в Джионе, но без деревьев, ручья Ширакава, красивых порталов. Освещались только крылечки зданий с сидящими на стульях пожилыми женщинами и стоящими рядом с ними двумя или тремя молодыми, принятыми мною за гейш. Правда, пояса у них завязывались спереди, в то время как у гейш Джиона — сзади. Оказалось, это было отличительной чертой проституток. Женщина, вынужденная в течение вечера несколько раз развязывать пояс, не может утруждать себя завязыванием его сзади.

Эти женщины помогли мне найти Тацуйо в пустынной аллее рядом с тремя другими домами. На всех зданиях у входа весели вывески. Трудно описать мое состояние при виде вывески «Тацуйо». Я готова была взорваться. У входа тоже сидела пожилая женщина и разговаривала с молодой, стоявшей у противоположного входа.

— Уже три недели я не возвращаюсь, — говорила она. — Жена моего сына хорошо ухаживает за мной, ты знаешь. Она не очень умная, но работящая. Ты ее не встречала?

— Даже если и встречала, то уже не помню, — ответила молодая женщина. — Посмотри, маленькая девочка хочет тебе что-то сказать.

Пожилая женщина впервые обратила на меня внимание. Она ничего не сказала, лишь кивнула головой в знак того, что слушает меня.

— Скажите, пожалуйста, госпожа, — сказала я, — нет ли у вас девочки по имени Сацу?

— Нет у нас никакой Сацу, — ответила она.

Ее слова меня просто убили. Она же неожиданно оживилась при виде мужчины, направившегося ко входу. Несколько раз поклонившись ему, она сказала: «Добро пожаловать!» Он вошел в дом, а она вернулась на свое место.

— Ты еще здесь? — спросила меня пожилая женщина. — Я же тебе сказала, нет здесь никакой Сацу.

— Есть, — возразила молодая женщина напротив. — Ваша Юкийо. Я помню, раньше ее звали Сацу.

— Это может быть, — ответила старуха. — Но для этой девочки у нас нет никакой Сацу. За просто так я и пальцем не пошевелю.

— Если вы имеете в виду деньги, то Сацу вам заплатит, — сказала я.

— С какой стати она станет разговаривать с тебе подобными?

— Я ее младшая сестра.

Она поманила меня пальцем, а когда я подошла к ней, взяла меня за руки и покружила.

— Посмотри на нее, — обратилась старуха к женщине напротив. — Неужели она похожа на сестру Юкийо? Окажись наша Юкийо такой же хорошенькой, как эта, наш дом стал бы самым популярным в городе. Ты лгунья, вот ты кто.

С этими словами она подтолкнула меня в сторону аллеи.

Но я была настроена очень решительно. Я так долго шла сюда и не собиралась уходить только потому, что эта женщина мне не поверила. Я развернулась, поклонилась ей и сказала:

— Извините, если я показалась вам лгуньей. Но на самом деле это не так. Юкийо — моя сестра. Если бы вы оказали мне любезность и сказали ей обо мне, она бы вам заплатила столько, сколько вы скажете.

Видимо, я нашла правильные слова. И старуха обратилась к женщине, сидевшей напротив:

— Сходи вместо меня. Ты ведь сегодня не очень занята. Кроме того, у меня очень болит шея. Я останусь здесь и присмотрю за девчонкой.

Молодая женщина встала со стула и пошла в Тацуйо. Я слышала, как она поднималась по лестнице. Наконец она вышла на улицу и сказала:

— У Юкийо посетитель. Как только она освободится, ей скажут, и она спустится вниз.

Старуха велела мне спрятаться за дверью, чтобы меня никто не увидел. Не знаю, сколько времени прошло, но я начала волноваться, как бы в окейе не обнаружили мое отсутствие. Наконец из дому вышел мужчина, ковыряясь во рту зубочисткой. Старуха встала, поклонилась ему и поблагодарила его за посещение. Потом я услышала самые приятные для меня звуки с момента моего появления в Киото.

— Вы что-то хотели, госпожа?

Я услышала голос Сацу и подбежала к дверному проему, где она стояла. Ее лицо выглядело очень бледным, почти серым, хотя, может, так казалось из-за ярко-красного с желтыми цветами кимоно, надетого на ней. Губы покрывал слой яркой помады наподобие той, какой пользуется Мама. Пояс у нее был завязан спереди, так же как у женщин, встречавшихся мне по дороге сюда. Увидев ее, я почувствовала огромное облегчение и радость и с трудом удержалась, чтобы не броситься к ней в объятия. Сацу радостно вскрикнула и закрыла рот рукой.

— Хозяйка будет меня ругать, — сказала старуха.

— Я сейчас приду, — сказала ей Сацу и исчезла в Тацуйо.

Через минуту она появилась опять и положила несколько монет в руку старухе. Та разрешила ей пройти в свободную комнату на первом этаже.

— Если ты услышишь кашель, — добавила она, — значит, пришла хозяйка. Теперь быстро.

Вслед за Сацу я вошла в вестибюль Тацуйо, освещенный скорее коричневым, чем желтым светом. Сильно пахло потом. Под лестницей находилась раздвижная дверь. Сацу открыла ее, и мы вошли в крошечную комнату татами с одним окном, закрытым бумажными жалюзи. Света с улицы хватало только для того, чтобы видеть силуэт Сацу, черты лица были неразличимы.

— О, Чио, — сказала она, закрыла лицо руками и заплакала. Я тоже принялась плакать.

— Сацу, это я во всем виновата!

Мы крепко обнялись в темноте, и я почувствовала, какая она костлявая. Она теребила мои волосы так, как это когда-то делала мама, отчего я буквально залилась слезами.

— Успокойся, Чио, — прошептала она мне. — Моя хозяйка убьет меня, если обнаружит тебя здесь. Почему ты так долго ко мне шла?

— Прости меня, Сацу. Я знаю, ты приходила ко мне в окейю...

— Несколько месяцев назад.

— Женщина, с которой ты разговаривала в окейе, — сущий зверь. Она очень долго не говорила мне об этом.

— Я должна убежать, Чио. Я больше не в состоянии оставаться в этом месте.

— Я побегу с тобой.

— У меня под матрацем есть расписание поездов. При любом удобном случае я воровала деньги, и сейчас их у меня достаточно, чтобы заплатить госпоже Кишино. Ее избивают за каждый побег из дома. Она не позволит мне исчезнуть до тех пор, пока я не заплачу ей.

— Госпожа Кишино... Кто это?

— Старуха, сидящая у входа. Она собирается увольняться, и я не знаю, кто придет на ее место. Я не могу дольше ждать! Это ужасное место. Ни за что, Чио, не пожелаю тебе оказаться на моем месте! А сейчас лучше иди. Хозяйка может появиться здесь в любой момент.

— Но подожди, когда мы бежим?

— Стой в углу и не говори ни слова. Я должна сходить наверх.

Я сделала так, как она мне велела. Пока она отсутствовала, я слышала, как старуха у входа приветствовала мужчину, а затем его тяжелые шаги застучали в моей голове. Вскоре кто-то спустился, и дверь отворилась. Сперва я ужасно испугалась, но это оказалась только Сацу, выглядевшая очень бледной.