Дмитрий Кулешов - Записка смертника

— Таос, поверь мне. У меня есть прогресс. Честно.

— Хорошо, это твои дела, главное, чтобы ты вылечился. Парень, если ты говоришь, что есть прогресс, значит, он есть. Майк, я надеюсь, что ты не забыл про наш отъезд в Калгари? У нас есть одна ночь, чтобы добраться до него.

— Нет, не забыл. Но, мы же, ночью уезжаем?

— Да.

— Значит, у меня есть еще куча времени. Я не смогу посещать сеансы до начала сентября. Ты знаешь, как это важно для меня. Поэтому, вместо двух часов сеанса, я взял шесть часов.

— Парень, это слишком много.

— Это не много, это нормально.

— Ха-ха. Майк, в общем, мне надо бежать, но ты не забывай, что ближе к семи вечера, ты должен быть дома.

— Хорошо. Я буду дома примерно к семи часам. Ну, все, мне пора, доктор скоро придет.

— Хорошо. Пока.

— А, стой.

— Да, что-то еще?

— Ты не знаешь, Джейн, и мама с нами поедут?

— Да, только не в одной машине, а на самолете полетят. Кстати, твоя мама не отпустила тебя с нами, поэтому ты полетишь с ними.

— Стоп, как так? Я не хочу лететь с ними! Это будет ужасно.

— Прости парень. Твоя мама сказала, что отпустит тебя только через свой труп. Я не хотел перед великим Калгарийским родео оказаться в госпитале с многочисленными переломами.

— Черт, это плохо.

— По окончанию «Стампида», вы полетите в Анкоридж, ведь у Стивена скоро день рождения.

— Черт, я забыл про его день рождения. Черт, черт, черт.

— Не переживай, в Калгари присмотрим что-нибудь.

— Ух, спасибо Таос. Честное, доброе, спасибо. Ты меня за все это время столько раз выручал. Чтобы я делал без тебя?

— Ты.… Дай подумать.… Мучился бы, что тебе не кому помочь. Ха-ха.

— Ты добрый.

— Майкл, я вернулся, с двумя большими чашками кофе, — Доктор Майлз влетел в дверной косяк так, что офисные бумаги позади него разлетались в разные стороны.

— Ладно, Таос, доктор пришел. Мне пора.

— Хорошо. Пока. Смотри не опаздывай.

Я выключил телефон, а после положил его на ковролин.

— Как там Таос поживает?

— Отлично, рад скорому отъезду в Калгари.

— Вы же, сегодня уезжаете?

— Угу.

— Я тоже хотел поехать в Калгари в этом году, но у меня слишком много пациентов.

— Тогда, почему вы не возьмете отпуск?

— Представь, что, если я возьму отпуск, то, сколько таких же пациентов как ты, останутся без врача?

— Я думаю, что много. Но, мой случай один на все человечество.

— Майк, на самом деле, твоя проблема, это то, что ты не можешь воспроизвести события прошлых пяти месяцев. Я имею виду, что сотни людей имеют схожие с тобой проблемы. У них были травмы головы или чаще всего ужасный стресс, которые в итоге способствовали провалу в памяти, редко амнезии. Ладно, я думаю, настало время поговорить с тобой серьезно. За три сеанса, что были у нас, я, наконец, могу сделать хоть какой-то вывод исходя из этих гипнотических сеансов. Во-первых, что я заметил, это твою склонность забывать о том, что было во время сеанса гипноза. Обычно, это происходит только по требованию гипнотизера в процессе гипноза. То есть, он дает определенную команду, впоследствии чего возникает неспособность вспомнить некоторые события, которые произошли тогда, когда человек находился под гипнозом, но перед этим, гипнотизер обычно использует простое постгипнотическое внушение, из-за которого, после пробуждения, человек не будет помнить определенные факты или события. Но в чем вся загвоздка, я не применял эту технику на тебе, — в очередной раз, я врал еще одному человеку. Вот, к чему привело мое вранье. Доктор Майлз считал это странным, что я не мог вспомнить события прошлого даже после гипнотического сеанса. Я же считал, что, не говоря ему о том, что я вспомнил некоторые фрагменты из жизни, могут заставить его делать свою работу лучше. Возможно, я оказался прав.

— И-и-и, как это называется? Ну, мой диагноз? — уроки драмы, которые я взял в прошлом семестре, помогали мне врать правдоподобно.

— Подожди, я тебе еще половины не объяснил. Вот, это состояние называется постгипнотической амнезией. Почему я заостряю внимание на амнезии? Потому что, на протяжении трех сеансов я делал себе записи о том, как ты ведешь себя в состоянии гипноза, а после тщательно изучал их. В итоге я уяснил одну вещь, а точнее, тип твоей амнезии. Мне так кажется, что у тебя генерализованная амнезия. То есть, это такой тип амнезии, который обычно способствует утрате воспоминаний о событиях, произошедших за короткий период времени, и о событиях, произошедших до этого периода. Обычно это происходит из-за расстройства, в результате чего твоего сознание блокирует участок памяти, который способствует возникновению стресса. То есть, помнишь, перед первым сеансом, ты сказал мне, что не помнишь, как оказался на шоссе?

— Да, помню.

— Так вот, ты еще сказал, что не помнишь событий, произошедших несколько лет назад, до того, как ты оказался на шоссе. Ты просто появился на шоссе, и все, больше ничего. Затем ты сказал мне, что ты ничего не помнишь из прошедших пяти месяцев. Потом, ты сказал, что в канун Нового Года у тебя случился еще один провал в памяти, но ты забыл события всего нескольких часов, поэтому не будем заострять внимание на этом провале в памяти. Надо сосредоточиться на первых двух, если ты лучше присмотришься, то увидишь, что между этими двумя крупными провалами в памяти, проглядывает зацепка на ответ.

— Доктор Майлз, давайте перейдем к делу.

— Хорошо. Я знаю, как сделать так, чтобы ты вспомнил события прошедших пяти месяцев.

— И, как же?

— Дело в том, что я абсолютно уверен, что находясь в трансе, ты видел воспоминания. Но, я не имею права, больше получаса держать тебя под гипнозом.

— Почему? Объясните мне.

— Хорошо, только не перебивай меня. Я сформулирую слова.

— Конечно, все что захотите.

— Обычно, гипнотизер без каких-либо проблем получает нужную информацию от субъекта. В твоем случае, сознание почему-то блокирует мои команды, и именно поэтому ты ничего не говоришь мне, именно поэтому ты просто не помнишь о том, что было во время транса. На первом сеансе, по исходу тридцати минут, ты начал содрогаться в конвульсиях, кричать, твой пульс бился с высокой частотой. Обычно, когда человек во время транса кричит, или подает признаки того, что ему тяжело видеть сюжет своих воспоминаний, он начинает говорить имена, какие-то даты, отрывки из диалогов, но в твоем случае, я ничего не услышал. Знаешь, это были простые, очень громкие крики. Затем, я пытался вытащить хоть какую-то информацию из тебя, старался давать более или менее тяжелые команды для твоего сознания, однако информации от тебя так и не поступало. На втором сеансе, я засек снова полчаса, а после стал следить за тобой. За мышцами твоего лица, за частотой пульса, за тем, как ты лежишь, двигаешься ли, или нет. Я это сделал, потому что хотел проверить, сможешь ли ты выдержать очередные полчаса транса. Ты смог, и даже очень легко. Хотя, даже на втором сеансе ты по-прежнему забывал, что было во время транса, то есть у тебя по-прежнему была амнезия. Это было странно. Даже можно сказать удивительно. Сегодня, я засек сорок минут. То есть это на десять минут больше нормы. Спустя полчаса, ты был еще в отличном состоянии. После тридцати девяти минут, ты закричал, твой пульс участился, в общем, твое состояние было тяжелое. Обычно этого не должно происходить, но я продержал тебя на десять минут дольше. Я боялся, что смогу нанести тебе травму, поэтому, срочно начал выводить тебя из гипнотического состояния, однако ты не выходил. В итоге, спустя три минуты, ты, наконец-то вышел из гипнотического состояния. И у меня есть вопрос к тебе, вспомнил ли ты события тех пяти месяцев после третьего сеанса?