Алексей Калинин - Гадалка [СИ]

Водитель взял купюру и вырулил на проезжую часть. Без слов.

Наталья отвернулась к окну. Она сейчас ехала к своему «успокаивающему средству» — к стриптизеру Петру. Кроме шикарного спортивного тела в нем таилась ещё одна привлекательная для неё особенность — он был слеп на один глаз, второй тоже находился под угрозой полной темноты.

Вам когда-нибудь приходилось жалеть мокрого потерявшегося щенка? Или брошенного котенка? Помните это щемящее чувство жалости — так бы прижала, накормила и согрела? Ровно такое же чувство испытывала и Наталья по отношению к Петру, или как его называли среди стриптизеров — Пьеро.

Она ехала к нему как к жилетке, в которую можно поплакаться. Наталья знала, что он воспринимает её как бабенку с придурью, которой не нужен секс, и которая довольствуется лишь разговором по душам. Да и она прекрасно помнит тот день, когда Анна её пригласила среди прочих подруг в клуб «Каприз». В тот день алкоголь затмил обычные приступы от вида мужского тела, она кричала-визжала со всеми и засовывала в стринги деньги.

Такое веселье продолжалось до тех пор, пока на сцену не вышел Пьеро. Тот самый, из «Буратино», только повзрослевший и натренированный, как Ван Дамм. Наталья застыла, очарованная его плавными движениями. Он грациозно двигался, неуловимо перетекал с места на место и избавлялся от белой одежды с той легкостью, с какой дерево осенью избавляется от листвы. Черные глаза скользили по женщинам и зажигали их как динамитные фитили.

Женщины визжали, Анна упорно пыталась обратить на себя внимание этого самца, вымазанного белым гримом, но он не реагировал. Он словно был создан из снега, такой же холодный, отстраненный. Двигался, приседал, прогибался и выскальзывал из жадных женских рук.

— Иди к нам, Пьеро, сделай меня по-артемонски! — вопила Анна и принимала такие позы, что если бы их увидел муж, то вряд ли отпустил бы сюда свою благоверную ещё раз.

— Да успокойся ты, — уговаривала её Наталья, но слова тонули в общем гвалте.

— Иди к нам, последний романтик! — кричали другие подруги Анны.

Стриптизер не реагировал ни на слова, ни на выкрики. С печальной миной на бледном лице он дорабатывал свою программу, когда вдруг оступился на постаменте и упал в зал. Как разгоряченные женщины не разорвали его на тысячу маленьких Пьерчат — он и сам не знает. Но когда он смог выбраться обратно на постамент, то Наталья увидела, что он не ушел без потерь. Где-то на полу осталась линза с темным зрачком, и ей в лицо взглянуло белесое пятно вместо глаза. Он закрыл глаза, будто устыдившись чего-то, и кинулся в притворном смущении прочь вглубь сцены.

Кому-то хватает нескольких минут, чтобы понять, что этот человек тебе дорог, а Наталье было достаточно всего пары мгновений. Ей стало до боли жаль этого несчастного, над которым потешались возбужденные женщины. Алкоголь ли сыграл свою роль, или всколыхнулись в груди человеческие чувства по отношению к мужчине? Наталья и сама вряд ли смогла бы ответить на этот вопрос. Она заказала отдельную кабинку и удалилась с понурым Пьеро под подмигивание подруг.

Анна потом пыталась узнать, что они там делали и сколько раз. Наталья честно отвечала, что просто говорили, на что подруга лишь загадочно улыбалась и махала рукой. А Наталья и в самом деле тогда выложила душу этому парню, который не видел её, а лишь внимательно слушал и покачивал головой. Его незрячие глаза жутковато белели в полумраке кабинки, но это нимало не смущало Наталью. Он внимательно слушал…

И теперь Наталье снова нужно было выговориться, пообщаться с живой и почти родственной душой. Пусть он забудет её через час, увлеченный танцем во тьме, но этот час он будет её помнить. А может и не забудет — ведь научился же он распознавать запах её духов…

— Жэлаю харашо провэсти врэмя, эсли нужно, то аставлю тэлэфон. Пазваните и я приэду! — обернулся шофер, когда припарковался возле серого здания.

— Спасибо, не нужно, меня заберёт муж. Он директор этого клуба, — Наталья устало улыбнулась, вот только знакомства с таксистом в этот вечер не хватало.

— Тогда просто, всэго доброго.

Желтая дверца захлопнулась, и машина умчалась дальше. Наталья же направилась к коричневатому входу с небольшими золочеными колоннами и винтажной короной над дверью. Подсвеченные ступени отозвались на цоканье каблуков, словно приветствовали каждый её шаг. Улыбчивый гардеробщик принял шубку, дал номерок и тоже пожелал хорошего вечера. Все её желают хорошего вечера — хоть бы один пожелал приятного утра. Наталья улыбнулась своим мыслям. С улыбкой на губах она и вошла в затемненный зал.

Сверкание люминесцентных ламп, негромкая музыка, несколько столиков заняты. Пока ещё рано, основной контингент, жаждущий мужского тела, подтянется позже. На сцене изгибается один из «капризных вьюношей», но как-то вяло, без огонька. Чувствуется, что бережет силы для более позднего времени. Портьеры, зеркала и длинные стеклянные нити придавали некоторую помпезность помещению. Полосатые диваны, белые скатерти на столах и различная мигающая подсветка — всё приготовлено для того, чтобы создать у публики ощущение праздника.

— Здравствуйте, рады приветствовать вас в нашем клубе. Вам столик, барменовский стул, меня? — к Наталье подскочил белозубый молодой человек в белых шортах и белых же кроссовках.

Он так и лучился фальшивой радостью. Наталья подумала, что если бы у него был сзади хвост, то он непременно бы им завилял.

— Нет, мне ничего этого не нужно. Будьте добры кабинку, два бокала шампанского и Пьеро на романтический вечер.

— А может…

— Не может, мне повторить заказ?

От звука «колдовского голоса» у молодого человека должен пробежать мороз по коже. Наталья с удовлетворением отметила про себя, как безволосая грудь покрылась мелкими пупырышками. Пусть лучше он будет считать её стервой и даже мстительно плюнет в бокал, чем отбиваться от навязчивого флирта мальчика-проститута. Наталья видела их расценки из «горячего меню» — всё равно, что снять на Ярославском шоссе «жрицу любви». И стоят они почти одинаково.

— Хорошо, позвольте тогда проводить вас, — молодой человек протянул руку Наталье.

На краткий миг она заметила, как блеснули его глаза и вздрогнули крылья носа. Хорошо ещё, что не матерится, как рыбак, у которого с крючка сорвалась крупная рыба. Новенький, опытные работники тут же прячут глаза и скрывают досаду за вежливой улыбкой.

— Проводить дозволяю, только не виляйте пятой точкой. Это больше пристало развратным женщинам.

Он точно плюнет ей в бокал. Наталья уже в этом не сомневалась, поэтому, когда прошла за неприметную серую дверь и очутилась в небольшой затемненной комнате с диванчиком, она с милой улыбкой обратилась к сопровождающему: