Андрей Шляхов - Правильная клиника, или 13 шагов к успеху

— Да он с этих закупок явно свою долю имел, потому и взбухать начал, — объяснил Дмитрий, более сведущий в тонкостях торговли. — Могу предположить, что он клал в карман не меньше трети стоимости его го…ых снадобий. А ты ему предложил нулевой вариант. Ясное дело, его твое предложение не привлекло. Но ведь прямо все как есть не объяснишь, верно? Вот и пришлось вставать в позу. Забей, Паша. Как все наладится, я тебе и производство налажу и настоящего индуса найду, какого-нибудь брамина в пятидесятом поколении. Пусть только все наладится!

«Когда все наладится» и «пусть только все наладится» стали мантрами нового времени. Все разговоры начинались с этих мантр и ими же заканчивались.

В клинике остались только самые востребованные и самые вменяемые специалисты. Мануальщик, два массажиста, «игольщик», гомеопат, специалист по лечебному голоданию в лице главного врача, травник и «чистильщик», занимавшийся очисткой организмов доверчивых буратин от несуществующих шлаков. «Чистильщик» и «игольщик» были ценны тем, что к ним можно было направлять всех пациентов подряд. Пришел, к примеру, человек к травнику, а тот посмотрел на него и сказал: «Что-то мне цвет вашего лиц не нравится, надо бы вам от шлаков избавиться». Или, как вариант, несколько сеансов иглоукалывания провести для раскрытия закупоренных энергетических каналов. А можно и то, и другое вместе, ведь от этого клинике выйдет больше пользы. Ну и пациентам тоже будет приятно сознавать, что они как следует позаботились о своем здоровье.

В один из дождливых октябрьских дней Павел сидел в своем кабинете и ломал голову над тем, что делать с тремя подвальными помещениями. Даже не с тремя, а с четырьмя, потому что конференц-зал в кризисный период перестал быть нужным, некого было там обрабатывать. Мелькать на экране Павел прекратил, потому что руководство Тринадцатого канала продавало эфирное время по прежним долларовым ценам и ни в какую не соглашались идти на уступки, а Владик только разводил руками — ничего, мол, не могу поделать. Так что из публичного пиара у Павла остались только лекции в библиотеке, на которые народ худо-бедно ходил, правда уже без прежнего энтузиазма. Для Павла лекции были чем-то вроде психологического спасательного круга, островком стабильности в бушующем океане кризисного хаоса.

Сдача подвальных помещений затруднялась тем, что они не имели отдельного входа, а превращать подвал в проходной двор совершенно не хотелось. Помимо кабинетов специалистов здесь находились кабинеты Павла, Дмитрия и главного (и пока что единственного) бухгалтера Юлии Александровны. С другой стороны, ничего толкового не придумывалось, вот хоть ты тресни! Это раньше можно было и такого специалиста пригласить, и этакого, и разэтакого, а сейчас приходилось тщательно обдумывать любую идею. А что такое тщательное обдумывание? Это отрицание, потому что чем больше думаешь, тем больше находишь доводов против.

Размышления были прерваны стуком в дверь. Стук был незнакомым — энергичным, громким, но, в то же время деликатно коротким, всего два удара. Первой в голову пришла мысль об очередной проверке. В последнее время проверяющие ходили сшибать деньгу косяками. Сегодня — санитарный контроль, завтра — пожарный, послезавтра участковый медицинскими книжками интересуется, спустя пару дней из налоговой приходят проверять кассовые аппараты, а следом за ними являются проверяющие из управы… И так без конца… И каждому дай… Хоть давалось и меньше прежнего, а все равно выходило накладно.

«Пожарник», загадал Павел и громко сказал:

— Входите, пожалуйста!

В кабинет вошла стройная красивая женщина лет тридцати. Ее рыжеватые волосы были подстрижены асимметричным каскадом, что сразу же выдавало непричастность к контролирующим инстанциям. Все проверяющие дамы, как и положено сотрудницам серьезных учреждений, носили классические симметричные прически. Крупноватые скулы и глубоко посаженные голубые глаза не портили общего приятного впечатления, а усиливали его. Возможно, секрет крылся в приветливой улыбке. Гостья улыбалась Павлу так, будто он был ее старым закадычным другом. «Ищет работу, — продедуктировал Павел, улыбаясь в ответ и указывая рукой на стул. — Спортивная, энергичная… Если не бухгалтер, то массажистка».

О бухгалтере подумалось в первую очередь, поскольку бухгалтеры приходили предлагать свои услуги по нескольку раз на дню. Обычно ими занимался Дмитрий, но сейчас он отъехал на переговоры в Мосэнерго.

— Васина Лариса Феликсовна, — церемонно представилась гостья.

— Очень приятно, Лариса Феликсовна, — также церемонно сказал Павел. — А я — Неунывайко Павел Игоревич, главный врач клиники. Могу предположить, что вы ищете работу. Я угадал?

— Отчасти, — ответила Лариса Феликсовна. — Скорее не работу, а сотрудничество.

— У нас сдача «полян» в аренду не практикуется, — предупредил Павел. — Так что сотрудничество возможно только в одной форме — устройство на работу в клинику с выполнением всех наших требований. Только так и никак иначе.

— Форма сотрудничества меня не волнует, — тряхнула головой Лариса Феликсовна. — И, разумеется, я готова выполнять все требования, касающиеся сотрудников. При условии, что они разумны и не… м-м… не выходят за рамки…

— В этом отношении вы можете быть полностью спокойны, — заверил Павел. — В нашей клинике рамки соблюдаются очень строго. От сотрудников требуется только выполнение рабочих обязанностей и ничего более. Но прежде, чем вдаваться в детали, мне хотелось бы узнать вашу специальность.

— Я кинезиолог. Стаж работы — шесть лет. Образование высшее медицинское. Родом из Самарканда, там и училась. В Москве живу уже шестой год. Паспорт российский.

Павлу нравились люди, способные обходиться без лишних слов. Другая бы растянула рассказ о себе минут на пять, а гостья молодец, уложилась секунд в пятнадцать. Вот прямо не хочется ей отказывать, такой славной, однако ничего не поделаешь.

— Нам кинезиологи и в лучшие времена не были нужны, а сейчас и подавно, — ответил Павел.

Он всегда отказывал кандидатам прямо и без политесного словоблудия. К чему все эти «к сожалению» и «мне очень жаль»? Зачем прикрываться уклончивым «мы вам позвоним», если знаешь, что звонить не собираешься?

— Возможно вы меня не поняли, — Лариса Феликсовна слегка нахмурилась, но морщинка на переносице не испортила общего приятного впечатления от ее лица. — Я не инструктор по лечебной физкультуре, а прикладной кинезиолог…

— Я вас прекрасно понял, — перебил Павел. — Инструкторам по лечебной физкультуре у нас делать нечего. К нам приходят только прикладные кинезиологи, которые проводят мануальное мышечное тестирование, растягивают укороченные фасции [3] Фасция — соединительнотканная оболочка мышцы. и «включают» мышцы, которые перестали работать.