Андрей Шляхов - Правильная клиника, или 13 шагов к успеху

— Если навскидку, то эта пятая часть пациентов увеличит выручку как минимум на треть, — сказал Павел. — Только надо тщательно продумать условия. Принцип должен быть таким: «мы не рекомендуем, где и как нужно лечиться, мы просто хотим помочь!». Боже упаси, рекомендовать пациентам с онкологией лечиться только у нас, игнорируя официальную медицину. Огребем столько скандалов, что мало не покажется. Мы ничего не рекомендуем в тактическом смысле, мы не управляем действиями пациентов, мы просто помогаем в меру сил и возможностей. Если пациент хочет добавить к нашим возможностям возможности официальной медицины…

— Хм!

— Если хочет, то мы этому не препятствуем! Главная наша с тобой задача, это донести такую установку до каждого нашего сотрудника. Чтобы не было этого: «ты туда не ходи, ты сюда ходи, потому что кроме нас тебе никто не поможет». А то ведь некоторые любят строить из себя невесть каких корифеев. Надо будет сделать на днях большое интервью в «Пустословце» на тему «Мы помогаем всем». Завтра же поручу Саше его подготовить.

С замом по науке, который периодически удивлял своим цинизмом даже Павла, неожиданно возникло осложнение. Выслушав новое «техническое задание», Александр Ванадиевич вместо своего обычного «Сделаем!», сказал совершенно иное:

— Как-то мне это не по душе, Паша. Я, конечно, увяз в вашем шарлатанстве по самые уши и ничего против этого не имею, но как-то мне неловко подсовывать фуфло людям, которые… Ну, ты меня понимаешь. Я тот еще конформист, но не могу работать по принципу «ничего святого». Извини, но лучше поручи подготовку интервью кому-то другому.

Павел был готов к подобным замечаниям, но ожидал услышать их от других сотрудников, а не от своей левой руки (правой была Лариса).

— Давай оставим демагогию в покое, — попросил он. — Что означает «ничего святого»? К чему эти слова? Мы хотим дать людям, оказавшимся в безвыходном положении, надежду. Мы собираемся поддержать их в тяжелый период жизни. Вот поставь себя, не дай Бог, конечно, в положение человека, которому врачи отвели не более шести месяцев жизни. Неужели лучше прожить их без надежды, чем с надеждой?

— Я лично решил, что в такой ситуации постараюсь получить от жизни как можно больше, — пробурчал Саша. — Пока силы будут, стану пить-гулять и всячески развлекаться.

— Ну и хорошо! — кивнул Павел. — Лично ты так поступишь, а другой захочет испробовать новый метод лечения. Все люди разные, да и вообще пока не окажешься в подобной ситуации, не можешь сказать, как поступишь. Но мы же не навязываем свои услуги насильно! Мы работаем только с теми, кто к нам обращается. Выбор за пациентом!

— Так-то оно так, — согласился Саша. — Но мы же обещаем чудеса, в которые сами не верим. Вот где собака зарыта!

— В голове она у тебя зарыта! — вспылил Павел. — Вместо мозгов! Я тебе битый час разжевывал нашу концепцию. Мы! Хотим! Помочь! Мы никому ничего не обещаем и не можем обещать! Но мы готовы помочь всем, кто к нам обратится, независимо от их диагноза и тяжести состояния! Мы — гуманисты и мы готовы помочь людям, которые нуждаются в нашей помощи!

— И имеют лишние деньги! — саркастически вставил Саша.

— Деньги лишними не бывают! — возразил Павел. — Это ты брось. Но если человек хочет купить немного надежды, хочет купить чудо, то почему бы нам не продать ему это? У нас же есть такая возможность!

— Но суть в том, что мы сами не верим в это чудо! — упорствовал Саша, в котором проснулось несвойственное ему доселе упрямство. — Мы собираемся продавать умирающему человеку, у которого времени в обрез, фуфло! А ведь он может попробовать другие, более эффективные меры! Химиотерапию, облучение, операцию какую-нибудь!

— Ну и пусть пробует, — пожал плечами Павел. — Кто против? Я же тебе сказал, что красной нитью через интервью должна пройти мысль о том, что мы не ограничиваем волю пациентов, не требуем, чтобы они лечились только в нашей клинике! Мы просто готовы помочь, чем можем! Саш, какая муха тебя сегодня укусила? Может дома какие неприятности? Или что-то другое? Я просто тебя не узнаю. Вот честное слово! А что касается химиотерапии и всего прочего, так это тоже не панацея. Как ни крутись, чем не лечись, но если метастазы пошли распространяться, то прогноз плохой.

— Насчет прогнозов я ничего сказать не могу, я же не врач. Но я не раз видел, как людям в тяжелом положении благотворительные организации собирали средства на лечение. Там же не дураки сидят, разбираются, наверное, что к чему. И если уж собирают деньги, значит есть шансы на излечение, — Саша вопросительно поглядел на Павла. — Или я не прав?

— Ты просто не знаешь изнанки, — усмехнулся Павел. — Бесполезное лечение безнадежных пациентов — одно из доходнейших занятий. Что же касается благотворительных организаций, то у каждой из них есть прикормленные стационары, которые дают откаты за направленных к ним пациентов. Деньги собираются не просто на лечение, а на лечение в конкретном стационаре и подается эта привязка под соусом «это наше доверенное-проверенное медицинское учреждение». Так что давай не будем говорить о благотворительности, мне она вот где сидит! — Павел провел ребром ладони по шее. — Ну что, закрываем тему?

— Не знаю, — мялся Саша. — Как-то мне не очень…

— Саша, ты же меня хорошо знаешь, — проникновенно сказал Павел. — Я никогда никого ни к чему не принуждаю. Принуждение и насилие вообще — это не мой метод. Я предпочитаю убеждать и договариваться. Все, что я мог сказать по этому вопросу, я сказал и повторять ничего не собираюсь. Я тебя очень уважаю и ценю, и всегда рад с тобой сотрудничать. Но мой заместитель по научной работе не может иметь по рабочим вопросам мнение, идущее вразрез с моим собственным. Это литературный… м-м… помощник может выбирать, какая тема ему нравится, а какая — нет, а заместитель должен быть моей тенью. Так что если ты остался при своем мнении, то наше сотрудничество вернется к тому, с чего мы начали, а замом по науке станет кто-то другой, с кем у меня будет полное взаимопонимание по всем вопросам. Решай, как тебе лучше. Можешь подумать до завтрашнего утра, время терпит.

Сказав это, Павел начал просматривать бумажную почту, давая понять, что разговор окончен. Заместитель по научной работе не торопился уходить — сидел на стуле в позе, напоминавшей позу роденовского мыслителя, и шумно сопел. «Созревает», подумал Павел и начал читать благодарственное письмо от пациента из Гомеля. Подобное чтение всегда поднимало ему настроение, которое сейчас немного испортилось из-за ослиной тупости Саши. Дело было не столько во времени, потраченном на уговоры, сколько в сознании крупной кадровой ошибки — вот не разглядел чего-то вовремя в человеке, поторопился делать его заместителем. А теперь Сашина «отставка» может привести к осложнениям с Юлией Александровной. Какой женщине понравится вышибание ее мужа с высокой и хорошо оплачиваемой должности? А недовольный главбух — это мина замедленного действия, которая может взорваться в самый неподходящий момент. Но даже ради самого лучшего бухгалтера в мире нельзя держать в заместителях нелояльных людей. Лояльность ценнее всего прочего.