Станислав Смагин - Там, где мой народ. Записки гражданина РФ о русском Донбассе и его борьбе

«Прагматики» твердили, что не надо так прямо-линейничать и злить Турцию и других тюркских «партнеров», что Обама тоже выразил соболезнования, но сделал это в гораздо более обтекаемых выражениях. Смотрелись подобные умствования… не очень. Слишком превосходил предмет обсуждения своим смыслом сиюминутные шкурные интересы, слишком объединяли и объединяют общие боли два наших народа.

Недавно Патриарх Кирилл вызвал гнев либеральной интеллигенции, заявив о все более захватывающей мир и трубящей о новых и новых победах ереси человекопоклонничества. Святейшего обвинили в мракобесии, реакционности, жестокости и прочих грехах, в которых традиционно обвиняют его, РПЦ и Православие вообще. Самоназначенные прокуроры даже не стали утруждать себя, причем скорее сознательно, обдумыванием выдвинутого Патриархом тезиса. А он ведь вполне понятен и логичен.

Средневековый корпус гуманистических идей зарождался как во многом своеобразное превращенное христианство, пересматривающее феномен Богочеловека и все, что с ним связано, в пользу большего равноправия составляющих его частей — Бога и человека, Творца и творения. Но постепенно Бога в людской жизни становилось все меньше и меньше, а, собственно, человека все больше и больше. Закономерный итог — Творца полностью вычеркнули из душ и умов, а следующим шагом, логичным и неизбежным, стала присяга формуле: «Если Бога нет, то все дозволено». Осознавшие себя полноправными хозяевами своих и чужих судеб, люди принялись… с удвоенной энергией убивать друг друга. А так как мир стремительно покидало чувство наличия Высшей Силы и связанные с ним душевные эмоции и переживания, убивали все хладнокровнее, обдуманнее, рациональнее, разумнее, как кощунственно это ни прозвучит. Технический прогресс, тоже дитя торжествующего холодного разума, был в реализации массовых кровопролитий отличным подспорьем. Кровавые религиозные и племенные распри и погромы предыдущих столетий, очень часто стихийные, могла остановить смена буйного озлобления не менее буйным отрезвлением и раскаянием. Побоище, выросшее из холодного спокойного разума, не может быть остановлено ничем, кроме технической невозможности его реализации. Ох, прямо в корень проблемы попал Егор Летов своей строчкой «гуманизм породил геноцид».

Османская империя начала XX века была государством крайне поверхностно вестернизованным, если не полностью азиатским, то куда более азиатским, чем европейским, далеким от западной гуманистической философии и гордо носившим титул Халифата. Но именно оно в числе первых перекинуло зловещий мостик от яростно-спонтанных погромов к обдуманному, расчетливому и — опять прозвучит кощунственно — скучному уничтожению целых огромных групп населения. Да, корни катастрофы 1915 года лежали в застарелых этнических фобиях турок относительно армян, но форма выплескивания этих фобий уже была иной, не той, что в репрессиях против балканских народов несколькими десятилетиями ранее и техже армян в 1890-х. Дай, в конце концов, армяне с турками худо-бедно уживались столетиями вместе, армянам даже было позволено занимать неплохие позиции и торгово-экономические ниши в жизни страны. Но тут правящая клика так называемых «младотурок» после начала Первой Мировой войны решила, что армяне представляют собой подрывной элемент, потенциальную опору врага, «пятую колонну». И взяло старт истребление, уже не анархичное, возбужденное и стихийное, а спокойное и планомерное.

Прошел 101 год, вслед за армянской катастрофой последовала еще череда геноцидов, но извлекло ли человечество какие-то уроки из кровавого опыта? Впрочем, признаю, что принципиально неверно ставлю вопрос. Для извлечения уроков нужно увидеть корень проблемы, а не ее поверхностные, пусть и предельно ужасающие, проявления. Огорченно всплеснув руками после очередного кошмара, человечество, в нашем случае синонимичное географическому и мировоззренческому Западу, вновь упивается гуманизмом, который в свою очередь синонимичен старому анекдоту «войны не будет, будет такая борьба за мир, что камня на камне не останется».

Армяне — деятельный, энергичный, талантливый народ с развитым и обостренным национальным сознанием. Сильные армянские диаспоры, появившиеся во многом как раз после событий 1915 года, есть во многих странах Запада. Поэтому народ хай добился если пока не полного и всеобщего, то весьма широкого мирового признания своей трагедии. Насколько это признание может считаться иммунитетом от повторения пережитого, судить весьма сложно, в некоторой степени, наверное, может. Но сколько народов, иммунитетом не обладающих вовсе, совсем недавно подвергались хладнокровному избиению «гуманистами» как «реакционные» и «не соответствующие либерально-гуманистическим ценностям»? Достаточно упомянуть одних только сербов на осколках бывшей Югославии.

А продолжающаяся трагедия Донбасса, незаживающая рана всякого нормального русского человека? Под лозунгом «если люди не хотят в ЕС и славить Бандеру — они никакие не люди, а ватные колорады» на многострадальной донбасской земле творятся тягчайшие военные преступления. Апофеозом же гуманизма по-украински и, приходится признать, по-европейски стало 2.05.2014. Как бы ни были гадки и тошнотворны резюмирующие одесскую Хатынь комментарии в соцсетях о «шашлыке из колорадов», они — лишь полбеды, хотя это тот случай, когда и половина беды сама по себе огромная беда. Гораздо тошнотворнее и гаже до сих пор продолжающиеся рассуждения рафинированных гуманистов: «Да, полсотни жертв, наверное, даже ни в чем не виноватых, но мы зато выиграли передышку от сепаратизма и агрессии на два года». У них уже все подбито на счетах! По четверть сотни жизней за год передышки с трудом понятно от чего. Блестящая финансовотеррористическая операция, разве что счеты не с костяшками, а с всамделишными костями.

Вспоминая всех жертв армянской Катастрофы, мы должны вспомнить и то, что от подобного кромешного ужаса не застрахован ни один народ, включая те, что сейчас высокомерно решают, кого миловать, а кого истреблять ради гуманистических ценностей. Слишком уж хрупок идейно-философский фундамент текущего мироздания, и кирпичи с бодрой надписью «человек человеку друг, товарищ и брат», ломаясь, обнажают на сломе прямо противоположное утверждение: «человек человеку волк». Фундамент давно следует переложить, и русским с армянами в этом трудоемком процессе нужно держаться вместе.

У меня, да и у очень-очень многих, на душу лег большой камень,когда амнистию Н. Савченко подкрепили соответствующей просьбой родственниц журналистов Волошина и Корнелюка, с телесюжетом об их встрече в Кремле с президентом. Не буду комментировать подход к этому вопросу государственного аппарата — просто нет подходящих цензурных слов. Тем паче не буду комментировать действия вдовы Корнелюка и сестры Волошина, и из христианских соображений, и сообразно золотому правилу нравственности. Я не знаю всей подоплеки ситуации и в любом случае я, слабый грешный человек, не знаю, как повел бы себя на их месте. Скажу так: ситуация тяжелая, гнетущая, очень неоднозначная.