Наталия Полянская - Кот для славы [litres]

– Нет! Нет, давайте об этом поговорим! Я к вам подъеду через час, и если вас не окажется на месте, я позвоню на «Зеленоград-ТВ»… Что? Не пугает? Я вас пугать не намерена. Я намерена с вами договариваться и очень надеюсь, что вы услышите мои аргументы. До встречи.

– Что-то случилось, – озабоченно заметил Павел.

Кира вынырнула из-за угла, увидела всю компанию и помахала рукой, но как-то вяло.

– Привет. Я помню, что обещала вам экскурсию, только мне надо отъехать, вас Эльвира проводит.

– Что произошло? – поинтересовался Соболев.

– Да всё то же. История уже год тянется. Есть такой местный божок, предприниматель Иван Небойко…

– А-а, – понимающе протянул Павел. – Ясно. Опять?

– Не опять, а снова. Сдался ему наш сарай…

– А можно для непосвященных объяснить, в чем дело? – влезла в разговор Асия.

– Конечно, – кивнула Кира. – Этот Иван Небойко мнит себя благотворителем, только благотворительность его направлена исключительно на религиозные цели. Я слышала, он сидел и так грехи отмаливает, но это уже его душевное дело. А к нам он больше года назад заявился и говорит: «Давайте выкуплю землю, участок хороший, на берегу реки, поставлю здесь церковь».

– Прямо как в кино «Левиафан», – присовокупил Паша.

– Вот-вот. Только мы не как главный герой, по-тихому не спиваемся. У нас тут животные, и купить здание за ту сумму, что нам предлагает Небойко, в окрестностях невозможно. И вот тут такое дело. Я не единственная владелица участка и здания, есть доля у моего двоюродного брата, а ему как раз деньги нужны и он не против продать. Мы с ним разошлись во мнениях. Он считает, что животных можно перевезти, я – что нельзя. И вот теперь такая… катавасия, да простит меня наш кот Вася.

– Ну, не хочешь ты продавать, – пожала плечами Асия. – Что тут, места мало? Поставил бы этот бойкий Небойко церковь где-нибудь еще.

– Он одну уже поставил, на съезде с шоссе, может, видели, когда проезжали. Новенькая такая. А ему еще хочется. Вокруг землю никто не продает, и надо ж непременно в поселке. Он начал нас выживать потихоньку. Санитарную службу насылал, однако тут к нам не подкопаешься. С документами тоже всё в порядке. Брат сейчас в рейсе, он дальнобойщик, а как приедет – начнут его уговаривать снова. Я бы выкупила долю у брата, но у меня сейчас таких средств нет. Самое смешное, – печально улыбнулась Кира, – что местной православной общине церковь конкретно здесь не сдалась вообще. Они об этом Небойко сказали, а он пошел на принцип. «Сказал, что поставлю, значит, поставлю!» – передразнила она оппонента. – Я с местным батюшкой беседовала, говорит, пытался вразумить прихожанина, да где там…

– Духовные ценности против бездуховных котиков, – подвел итог Глеб. – Понятно.

– В общем, поеду с ним еще раз поговорю. Может, удастся… – И, махнув рукой, Кира ушла.

В приюте пахло как-то странно. Лиза никогда не чуяла такого запаха – звериного, плотного, в который вмешивается отчетливый аромат хлорки. Наверняка здесь всё драят с утра до вечера, чтобы санитарным службам не к чему было придраться. Да и содержание такого большого количества животных в замкнутом пространстве требует чистоты.

Эльвира, с которой все были знакомы по выставке, охотно согласилась показать новичкам приют. Лиза молча ходила за «гидом», слушала, как та рассказывает истории животных, показывает, как тут всё устроено. Несколько раз в день прибегали поселковые ребятишки, чтобы выгулять собак. Самых больших им не доверяли, а вот мелочь вроде такс и спаниелей – вполне. Кто только не оказался в вольерах…

Но больше всего Лизу поразили кошки. Они сидели каждая в своей клетке – довольно просторной, да, но все-таки клетке. Если на выставке было множество ухоженных зверей, то здесь мохнатые чудовища явно переживали не лучшие времена. Конечно, лучше, чем на улице, однако… Многих только-только привезли, кого-то даже помыть не успели – Эльвира сказала, что целый выводок котят оказался в приюте всего час назад. Сейчас их вымыли, чуть позже сделают инъекции, а пока лучше не трогать. Котята лежали грустным серо-белым комком, и Лиза стояла у их клетки, просто глядела и чувствовала себя нехорошо.

– С котятами проще, их охотно разбирают, – говорила Эльвира. – Даже таких беспородных. Часто в семьи с детьми берут, чтобы ребенок учился общаться с животными. А вот пожилые кошки… Тут у нас Генрих, ему лет десять, точнее не смогли определить. Он уже полгода здесь, пока не забирают. – Она указала на пегого кота, шерсть на его спине торчала клочками. – Или Элис, вот она, трехцветная. Тоже старушка, ей даже больше – лет двенадцать, наверное. Не хотят их забирать, потому что кому понравится, что кот скоро отправится к кошачьим предкам? Мы стараемся им обеспечить старость, но в доме было бы лучше!

– А где деньги на все это берете? – полюбопытствовала Асия.

– Пожертвования в основном. Фонды есть разные, поддержка в СМИ, соцсети. Однако нас таких, с приютами, много, животных полно, а деньги добывать сложно. Некоторые прямо говорят: мы на зверей жертвовать не будем, люди важнее, вон сколько детей с онкологическими заболеваниями, надо их спасать, а не котиков и собачек… – Она печально улыбнулась. – Да, я не спорю, надо спасать. Но почему только людей? Мы же их, – она указала на ряды клеток, – приручили. Значит, мы в ответе.

Пересмотрели всех котов, заглянули в стерильную операционную, где животным делали прививки и всячески заботились о здоровье, вышли на задний двор и полюбовались на больших собак в вольерах. Веселая овчарка подпрыгивала и улыбалась во всю пасть: дескать, отведите меня погулять, а я вам палку принесу, честно-честно! Ротвейлер спал, раскинув лапы, и неведомая помесь дога и кого-то еще смотрела из-за решетки большими карими глазами. Лиза отвернулась.

– Стамбул – город контрастов, – пробормотал Глеб. – Вот так и увидишь, чем отличается жизнь благополучного котика от жизни неблагополучного. А разница – где он живет и есть ли у него хозяин… Слушай, можно, я к тебе сегодня на ужин напрошусь? Это впечатление надо заесть, а ты – лучший шеф-повар.

Лиза молча кивнула.

Ходили они долго – вернулась Кира. Мрачная, злая и нервная.

– Не будет с ним толку, – сказала она Эльвире. – Не хочет он ничего слышать. Надо журналистам знакомым писать, будем поднимать бучу. Иначе выдавят нас отсюда, как пить дать. Он уже и на силовые методы намекнул, но именно намекнул, предъявить там нечего.

– Простите, – услышала Лиза свой голос, и на нее все обернулись. – А можно еще раз сказать, в чем состоит проблема? В том, что это не полностью твоя земля?

– Скорее да, чем нет. И, разумеется, денег у нас маловато. Здание не в аварийном состоянии, но близко. Тут надо все менять или же вообще снести и новое построить. – Кира развела руками. – А на какие средства…