Никола Хотель - Это всегда была ты

Может быть, мне стоит записать эти звуки на телефон специально для Обри. В отличие от меня она, вероятно, сочла бы это довольно забавным. О боже, я могу только надеяться, что тому парню не требуется много времени. От этой мысли кровь к моему лицу приливает еще сильнее. Я бросаю взгляд на свои часы. Менее чем через полчаса самолет приземлится в аэропорту Манчестер-Бостон, и как только мы пойдем на снижение, вставать с места снова будет нельзя. Впрочем, мысль о том, что я дотерплю до тех пор, весьма сомнительна. Неужели ситуация может быть еще хуже?

Этот день просто ужасен. От аэропорта до острова около пятидесяти миль сквозь дремучий лес – в течение часа я буду дома. Когда я об этом думаю, мой желудок завязывается в тугой узел. Дом.

Сейчас я жалею, что не осталась в общежитии и не придумала какой-нибудь предлог, из-за которого не смогла бы приехать. Что-нибудь, что могло бы помешать мне когда-нибудь снова перешагнуть через порог этого дома на острове. Но в электронном письме речь шла о чем-то срочном, и Ричард Блейкли… Как ни крути, он все еще мой отчим.

Застонав, я сползаю на откидном сиденье и гипнотизирую стрелку на своих часах, чтобы потом снова взглянуть на дверь туалета. Кончиками пальцев я касаюсь коленей, проклиная себя за то, что надела эти обтягивающие джинсы, которые теперь пережимают мне низ живота. В туалете что-то гремит, как будто кто-то стучит в дверь изнутри. Боже мой, все это не может быть правдой! Если мне не повезет, они вот-вот проломят тонкую дверь и рухнут мне на колени. Я подавляю стон и сжимаю зубы.

Когда звуки наконец стихают, я рефлекторно фокусируюсь на стрелке своих часов только для того, чтобы сразу же после этого снова начать стыдливо краснеть. Семь минут. Дверь распахивается настежь, и из нее, пошатываясь, выходит девушка с длинными светлыми волосами и толстым слоем макияжа на лице. Из выреза ее блузки видна татуировка. Приглядевшись, я понимаю, что она значительно старше, чем показалась мне сначала. Я быстро опускаю взгляд, но ситуация, по-видимому, гораздо больше смущает меня, чем ее, потому что она спешит прочь, даже не поправив толком свою одежду. Дверь за ней закрывается – и остается закрытой.

Я понимаю, что эти двое не могли выйти из кабины одновременно ради маскировки, но… Что там до сих пор делает этот парень? Укладывает волосы? Иначе я не могу себе представить, какого черта это длится так долго. Я отстегиваю ремень и поднимаюсь. В тот же момент, когда моя рука хватается за дверную ручку, дверь открывается, и я пересекаюсь взглядом с парой слишком знакомых глаз янтарного цвета. При этом брови над ними удивленно ползут вверх.

– Черт побери, – произносит он.

Это именно то, о чем я сейчас подумала.

Его лицо мне так знакомо, как будто и не было последних четырех лет. Как будто только сегодня утром во время завтрака он сидел напротив меня за столом. Я знаю каждую деталь. Знаю, как появляется ямочка рядом с уголком его губ, когда он ухмыляется. Или как он выглядит, когда из-за злости его брови сдвигаются. Этот маленький шрам на его верхней губе, который придает его улыбке оттенок самодовольства, – я знаю, как он появился, и мысль об этом заставляет испытать меня мучительное чувство вины, которое я быстро подавляю. До сих пор в моей голове звучит его голос, когда он смеется или отпускает язвительный комментарий, и я точно помню каждый раз, когда этот голос издевался надо мной. Это то, о чем я предпочла бы давно забыть.

– Ашер, – удивленно проговариваю я, затем сжимаю губы, чтобы не смотреть на него с открытым ртом. Мое сердце, вдруг упавшее в пятки, бьется слишком быстро.

Правой рукой он проводит по своим чересчур длинным волосам. У него на лице грубая щетина, из-за чего маленький шрам на его верхней губе выделяется еще сильнее. Рукава своей джинсовой рубашки он засучил повыше. Под ней – белая футболка. Не могу понять, шокирован ли он так же, как и я. Если это так, то, во всяком случае, он хорошо себя контролирует.

– Айви, – говорит Ашер, и его кадык двигается, когда он сглатывает. – Ты направляешься на остров? Неужели мой отец заказал билет на этот рейс и тебе тоже?

Означает ли это, что Ричард также позвал домой и его? Но то, как он это произнес: «Мой отец»… Я определенно правильно расслышала подтекст. И хотя я знаю, что не являюсь частью этой семьи должным образом – никогда не являлась, – тем не менее этот тон все же причиняет мне боль.

Уголки губ Ашера ползут вверх, и вот она – маленькая ямочка рядом с левым уголком. Я бы солгала, если бы утверждала, что не скучала по этому, что только доказывает, насколько я глупа. Потому что как можно скучать по тому, что на самом деле ненавидишь?

– Ничего себе, – говорит он, усмехаясь еще шире. – Это действительно… ужасно неожиданно – увидеть тебя.

Ужасно – да. Неожиданно – нет. Впрочем, я надеялась, что смогу избегать этой встречи еще немного дольше.

На шее Ашера я замечаю мелкие бисеринки пота, а в следующее мгновение чувствую, как его руки обвиваются вокруг моей талии. Я не видела Ашера уже четыре года, но древесный запах дорогого мужского мыла «Блейкли» все еще слишком хорошо знаком мне. На самом деле этот аромат не выходил из моей головы в течение последних четырех лет. Судя по всему, у меня хорошая память на запахи. Теперь, однако, этот аромат смешивается с женским парфюмом. Я чувствую царапающий подбородок Ашера на своем виске и его дыхание, мимолетно коснувшееся моего уха.

– Невероятно, – шепчет он, а затем отодвигает меня от себя на расстояние вытянутой руки. – Когда ты в последний раз показывалась на острове, ты была еще ребенком. С тех пор у тебя выросла грудь.

К моим щекам тут же приливает кровь. Это так на него похоже. Я понимаю, что Ашер просто хочет меня спровоцировать, но мне все равно трудно подавить ругательство, которое вертится у меня на языке. Мне удается только прошептать тихое «Добро пожаловать в “Клуб на высоте в милю”», прежде чем я отталкиваю его и протискиваюсь мимо своего сводного брата в тесный туалет.

– Можно подумать, ты являешься его членом.

Ашер смеется мне вслед. Даже этот смех мне знаком. То, как он может звучать одновременно снисходительно и так издевательски, – этого я никогда не могла понять. И это приводит меня в ярость.

Я поворачиваюсь к нему.

– Я там главный председатель, придурок.

С размахом я захлопываю дверь перед его носом. Стоит мне спрятаться от взгляда Ашера, как я начинаю задыхаться и опираюсь о стену, потому что в ушах шумит кровь. Я все еще слышу его смех через тонкую дверь и ругаю себя за то, что не могу ответить простым равнодушием. Я просто надеюсь, что он не останется стоять снаружи и ждать, пока я выйду. Пожалуйста, пусть он просто исчезнет и забудет о моем существовании! Но уже в следующую секунду становится ясно, что Ашер не сделает мне этого одолжения.