Игорь Шестков - Приложение к собранию рассказов в двух томах. Том 3. Пациент 35

Фаталиста Алекса не смущало вообще ничего.

Ну да, какие-то полоумные дети прыгают с моста. А он-то тут при чем? Каждый живет как может. В пропасть, так в пропасть. Значит, судьба. Все равно помирать. Но прежде, чем это случится, надо успеть вдоволь покататься на железной дороге…

Он вызубрил названия всех саксонских железнодорожных станций, помнил как таблицу умножения высоту и длину множества железнодорожных мостов, легко различал марки локомотивов и вагонов, побывал в депо и музеях. Прилежно изучил не только железные дороги Германии и Австрии, по которым часто ездил в командировки, но и других стран. Прокатился на поезде через всю Канаду, совершил рейд по Австралии — от Аделаиды до Дарвина — на знаменитом поезде ГАН, доехал по Транссибирской магистрали до Владивостока (где его обокрали, украли не только деньги и документы, но и дорогую коллекцию моделей советских локомотивов в масштабе один к сорока пяти, которую он купил у разорившегося коммерсанта), регулярно наведывался в Швейцарию, чтобы поглазеть на горы и покататься на ее знаменитых альпийских железных дорогах… пожертвовал деньги на «паровую зубчатую железную дорогу Фурка». Посетил экзотический остров Занзибар, на ко-тором по слухам Германская Восточноафриканская компания построила в конце девятнадцатого века железную дорогу. Дорогу эту он так и не нашел, но прожил несколько недель в гареме. состоящем из пяти прекрасных чернокожих женщин. Показывал позже слайды. И лечился у знакомого венеролога.

На книжных полках в его огромной гостиной можно было найти только несколько книг, это были — различные железнодорожные справочники и альбомы, остальное место занимали — пять или шесть сотен моделей его любимых локомотивов, включая знаменитые паровозы фирмы Мэрклин, изготовленные в конце 19-го века… и огромная коллекция почтовых марок всех времен и народов, посвященных железной дороге.

Алекс — шеф и владелец небольшой, но богатой посреднической юридической фирмы (чем она занимается, я так и не смог понять, несмотря на все попытки Алекса объяснить мне это на простом немецком) и может позволить себе подобные причуды.

Живет он в саксонском городе К., в котором мы с ним и познакомились после того, как он заказал мне несколько рисунков с футуристическими локомотивами.

Наезжает Алекс по делам и в Берлин.

Тут он скучает… потому что Алекс, при всей своей железнодорожной космополитичности, несколько провинциален, и чувствует себя в нашем городе — слегка не в своей тарелке. Всякий раз, когда это чувство усиливается до болезненности, он звонит мне и предлагает совершить совместную экскурсию… обычно — сходить в Политехнический музей или побродить по городу или по окрестностям… главное, чтобы рядом проходила хоть какая-то железная дорога. Вот и тогда, поздней осенью 201… года, он неожиданно позвонил и заявил, что торчит уже две недели в Берлине, что устал и измучен и климатом и упрямством проклятых пруссаков, хочет сделать паузу и пообщаться со мной… сообщил, что ему пришла в голову чудесная идея… побродить по заброшенному Парку развлечений на берегу Шпрее, заодно и проверить, в каком состоянии находится тамошняя развлекательная железная дорога, когда-то называвшаяся «Экспресс Санта-Фе».

Я не возражал, только напомнил, что мы не в России и не в Занзибаре… что в парке, наверное, есть служба безопасности, что нас скорее всего не пустят… а если мы просто перелезем через забор, то поймают, оштрафуют и опозорят.

На это он ответил, с удовольствием коверкая по-саксонски слова: Так именно и было бы, если бы в парке не работал мой старый знакомый. Бывший однокурсник и также, как и я член «Немецкого общества любителей железной дороги». Он обещал встретить нас у ограды, провести внутрь, показать несколько интересных руин и позволить нам гулять столько, сколько мы захотим… Дал слово оповестить коллег и шефа о нашем посещении… и уговорить их потерпеть нас несколько часов… и главное — оставить служебных собак в вольерах.

Собак?!

На следующий день мы встретились на перроне станции эс-бана Плентервалд, с которого так хорошо видны разновысокие дома поселения Вайсензидлюнг в Ной-Кёльне, превратившегося в последние годы в социальную болячку.

Холодный ветер быстро прогонял с перрона пассажиров, вокруг было пусто как в Сахаре, только на перилах сидели несколько птиц неизвестного мне вида. Они бойко чирикали, видимо заклинали низко висящее над горизонтом солнышко. Чтобы согреться и не дать тьме поглотить себя.

Договорились мы встретиться в три часа дня. Я приехал без пяти три. Алекса не было видно. Он опоздал всего на четырнадцать минут. Что для него — достижение.

Мы обнялись как умели (я толстяк и коротышка, а Алекс — атлетический гигант), покивали головами, выпучив глаза, саркастически похлопали друг друга по плечу, покрякали… покашляли…

Зарядились друг от друга новой энергией и беззаботно предались разврату общения.

Спустились по нечистой лестнице в холл, расписанный граффити… с разбитыми стеклами… стекла, видимо, долго били камнями, в одной из зазубренных дырок торчала птичья тушка… под ней краснела как ленточка запекшаяся кровь…

Вышли на воздух и побрели, не торопясь, по улице, застроенной доблестными строителями ГДР одинаковыми четырехэтажными социалистическими бараками.

По дороге болтали и сосали леденцы на палочке в форме разноцветных дракончиков, которые Алекс привез из города К. Леденцы эти делал… один странный человек… по прозвищу Зеленый тролль… на своей домашней кухне. Алекс знал, что я их люблю, и привез… это было приятно. Знак внимания…

Я тоже принес с собой кое-что. Стеклянный шарик, во внутренностях которого катался по кругу крохотный жестяной поезд. Купил игрушку на блошином рынке за сорок евро. Когда я подал ее Алексу, он от восторга чуть не взлетел. Пообещал взять меня с собой в следующее железнодорожное путешествие. По Южной Америке. Я вежливо отказался. Москиты. Джунгли. Пустыни. И летающие тараканы. Боже упаси!

Попросил Алекса рассказать об общих знакомых…

— Вроде бы ничего не происходит ни с кем. Как будто нас, там внизу, выкинуло из потока жизни… Только стареют все… как и положено… Ах, да, Аннета Б. покинула город три года назад. Живет теперь на острове Рюген. Называет его своей Атлантидой. Открыла там художественную галерею и продает макраме, которые сама и плетет… По ее словам — зарабатывает кучу денег, только скорее всего врет… У нас испоганила все, что могла, теперь там. на острове, вербует поклонников… интригует… Ты знаешь, она… умудрилась занять у меня на переезд деньги. Три с половиной тысячи. Я не хотел давать, но дал… уговорила.