Ник Картер - Серия Киллмастер автора Ральфа Хейса

"О, Ник!" - сказала она, обнимая меня своими мягкими руками за шею, когда я вошел в ее комнату. «Я ходила по полу. Где ты, черт возьми, был».

«Мне пришлось заняться некоторыми незавершенными делами. Вы же не думали, что я оставлю вас одного в этой злой коммунистической столице, не так ли?» Я усмехнулся.

Она закрыла за мной дверь. Я заметил, что она поселилась в очень элегантном номере по скромной цене и что из нее открывается прекрасный вид на улицу. Но теперь ее мысли были только о Гансе Рихтере.

"Вы что-нибудь узнали?" спросила она.

Я закурил сигарету и предложил ей одну, но она отказалась. Теперь я смотрел на нее серьезно. Она была довольно напряжена. «Думаю, я знаю, где прячется Рихтер», - сказал я ей. «Если только он не запаниковал и не сбежал из города».

"Это где-то поблизости?"

Я сделал долгую затяжку сигареты и задержал ее на мгновение. «Да, это недалеко отсюда».

"Где? Отель?"

Я изучал лицо Урсулы на мгновение, прежде чем заговорить. Это казалось подходящим временем, чтобы рассказать ей о мониторе. Я должен был либо сказать ей об этом, либо полностью исключить ее из романа, и последний вариант не казался справедливым.

«Отель, да», - медленно сказал я.

"Который из?" Она перешла к телефону на тумбочке. «Я позвоню в полицию, и они встретят нас там».

Я покачал головой. «Нет, Урсула».

Она посмотрела на меня с легким удивлением в своих прекрасных голубых глазах. Затем она положила трубку обратно. "Почему бы и нет?"

«Урсула, - начал я, - я собираюсь с вами поговорить. Рихтер украл электронное устройство у британского правительства, устройство США, которое важно для безопасности Запада. У него это устройство с собой. По крайней мере, , он был у него, когда он выходил из Центрального вокзала через окно ".

Она на мгновение вспомнила. "Радио?" спросила она.

«Да, радио. Я почти уверен, что внутри него спрятано устройство».

«Вот почему он носил радио с собой в поезде».

Я улыбнулся. «Это то, во что я верю в настоящий момент. Теперь югославская полиция была бы рада экстрадировать его в Западную Германию, чтобы предстать перед судом за военные преступления. Коммунисты всегда рады, если поймают человека из Третьего рейха. Но я думаю, что вы можете понимают, что они могут иначе взглянуть на вопрос о возврате мне электронного устройства ".

«Я понимаю Ник», - сказала она.

«Я пытался отделить Рихтера от его радио на станции, но мне это не удалось», - продолжил я. «Если бы я был там, мое задание было бы выполнено. Теперь мне нужно вернуть то радио».

«Но, Ник, я не могу арестовать Рихтера без полиции», - сказала она мне. «Передача его под стражу нашего правительства требует большой бюрократии. Должна быть задействована полиция».

«Я понимаю», - сказал я. "Но помните, что Западная Германия одна из

свободных стран, которые пострадают, если это устройство попадет в руки КГБ. Фактически, я полагаю, что Рихтер рассчитывает заключить сделку о продаже устройства с русским прямо здесь, в Белграде. Возможно, они это уже сделали. В любом случае, Урсула, я прошу вас дать мне время на Рихтера и его радио, прежде чем мы обратимся к югославам за помощью в его аресте ».

Она подумала на мгновение. «Я хочу помочь вам поймать Рихтера».

«Да, вы можете пойти со мной», - согласился я.

Она улыбнулась. «Хорошо, Ник. Я подожду, прежде чем позвоню в полицию, но у них, конечно, могут быть собственные идеи. Мне кажется, я видела человека, наблюдающего за этим отелем. Я должен предположить, что они не могут полностью мне доверять».

«В этом есть смысл», - сказал я. «В конце концов, ты не хороший коммунист».

Она улыбнулась мне широкой немецкой улыбкой, и ее голубые глаза вспыхнули. «Я даже не хорошая девочка», - сказала она.

«Я бы не согласился с этим».

На ней был халат, завязанный на талии, потому что она только что вышла из душа. Она развязала халат и позволила ему распахнуться - под ним она была обнаженной. «Полагаю, мне лучше одеться», - сказала она.

Я жадно смотрел на ее изгибы. "Я полагаю."

Халат упал на пол. Я позволил своему взгляду блуждать по выпирающей груди, тонкой талии и взмаху молочных бедер и бедер. Я вспомнил Еву в поезде, и я знал, что Ева запустила во мне что-то, что теперь ласкало и лелеяло вид Урсулы.

«С другой стороны, - сказала она, приближаясь к нам, чтобы сократить расстояние между нами, - если Рихтер сейчас в этом отеле, он, вероятно, пробудет там еще немного».

«Наверное, - сказал я.

Она начала покусывать мое ухо. И я позволил ей начать раздевать меня.

Урсула разжигала во мне огонь, который обещал очень скоро выйти из-под контроля. Я помог ей снять остальную одежду, а затем отвел ее к большой двуспальной кровати через комнату. Мы легли вместе, и следующее, что я помню, это то, что она подошла ко мне в мужской позиции.

Ее груди свисали над моей грудью красивыми отвесными дугами. Она опустилась ближе ко мне, и кончики ее грудей нежно потерлись о мою грудь, поцеловав мое лицо и шею своими влажными губами.

Она спустилась к моему животу, нежно целовала меня, и огонь горел в моем паху. Затем она двинулась вниз, лаская полными теплыми губами, пока я не мог больше терпеть.

"Теперь, бездельник?" спросила она.

«Сейчас», - хрипло ответил я.

Я толкнул ее на кровать и оседлал, затаив дыхание, нетерпеливо. Молочные бедра поднялись и окружили меня, и я помню, как чувствовал, как они надежно сцепились позади меня, когда мы соединились. Пожар перерос в вулканический холокост. Потом были сладкие запахи, прекрасные звуки и горячая плоть, когда мы достигли кульминации.

Когда я взглянул на отель «Сава», я понял, почему Рихтер выбрал его. В Штатах его лучше всего описать как ловушку для блох - старое ветхое здание, которое выглядело так, как будто его давно должны были снести в старом районе города. Вывеска снаружи была настолько обветшала, что ее можно было пройти, даже не подозревая, что это гостиница. Это было похоже на то место, где руководство будет смотреть в другую сторону от сомнительных гостей.

В отеле было всего двадцать номеров, и по количеству ключей, положенных в почтовые ящики за столом, я мог видеть, что забрали только полдюжины. Я не удивился, когда неряшливый югославский служащий не попросил показать наши паспорта, а просто снял их номера. Он считал лишь формальностью уговорить полицию.

Пока клерк обходил стол, чтобы забрать мою единицу багажа, я снова взглянул на почтовые ящики и запомнил те, которые указывали на занятость определенных комнат. Затем мы поднялись по лестнице с клерком. Когда он открыл дверь и поставил мой багаж, я дал ему чаевые.

Когда клерк уходил, дверь в коридоре открылась, и в коридор вышел Ганс Рихтер. Я оттолкнул Урсулу от двери и сам спрятался от глаз. Мгновение спустя я украдкой взглянул и увидел Рихтера и двух мужчин, стоящих в коридоре спиной ко мне. Они собирались покинуть другого мужчину, из комнаты которого только что вышли. Другой мужчина - Иван Лубянка.