Ник Картер - Серия Киллмастер автора Ральфа Хейса

"Вот он!" - напряженно сказала Габриель.

«Да», - ответил я. Моя рука, коснувшаяся раны, скользила по рулю. Я нажал на педаль газа до упора, и машина рванулась вперед, безумно свернув на крутой поворот, по которому только что прошел генерал.

Еще через пару минут мы подъехали ближе, чем на двадцать ярдов к лимузину, который не мог поворачивать, как Citrõen. Справа от нас был подъем скалистого устоя, а слева крутой спуск на более низкую дорогу. Не было ни перил, ни тротуара, за который колеса могли бы зацепиться. Мы прошли еще один крутой поворот, и лимузин занесло, покатило и чуть не слетело с дороги, когда он неуклюже двигался на высокой скорости. Мы пошли по нему чуть более успешно, но я почувствовал, как колеса скользят под нами.

Я поднял пистолет на пульте между нами и управлял одной рукой, в то время как я высунул левую руку в открытое окно и нацелил пистолет на другую машину. Я выстрелил дважды, подняв гравий прямо за лимузином.

«Вы не попадаете», - сказала Габриель.

«Я хочу попасть», - ответил я. Я надеялся, что хотя бы одна из пулей отрикошетит от гравия и попадет под разгоняющиеся «роллс». Всего одна - все, что мне было нужно.

Я выстрелил еще раз, и гравий взлетел за задний бампер другой машины, а затем из-под задней части лимузина раздался ослепительный, оглушительный взрыв. Большая машина круто свернула, когда ее охватило пламя. Я попал в бензобак.

Габриель ахнула, когда машина впереди нас свернула еще сильнее, за ней вырвался огонь. Затем машина беспорядочно свернула вправо, ударилась о скалистый выступ и помчалась обратно к обрыву на другой стороне дороги, еще через секунду она рухнула за край.

Мы подъехали к тому месту, где только что проехал «роллс». Большая машина все еще катилась по склону горы, перевернувшись, полностью охваченная пламенем. Наконец, он разбился о камни далеко внизу, и раздался треск металла, когда пламя взлетело еще выше. Роллс лежал там, ярко пылающий в ночи. В судьбе генерала Дженина сомневаться не приходилось. Пережить то, через что прошел лимузин, было невозможно.

"Он ушел?" - спросила Габриель.

«Нет», - сказал я ей. Я начал разворачивать Citrõen по узкой дороге. «Я вернусь за своим оружием. Я не хочу, чтобы кто-нибудь знал, что я был там. Даже если повар или другой солдат останутся живы, ни один из них не узнает, кто я ».

«Тогда что, Ник?» - спросила Габриель, когда я возвращался к имению генерала.

«Затем мы отправимся на юг, в Мхамид, - сказал я, - в исследовательский центр Деймона Зено и его друзей. Ты будешь ждать меня поблизости. Если у меня ничего не получится, я буду рассчитывать, что ты сообщишь моим контактам, чтобы они могли позаботиться о лаборатории ».

Восьмая глава.

Поездка до Мхамида была долгой. На рассвете Габриель очень захотелось спать, и я ненадолго остановился, чтобы мы могли поспать пару часов. Когда мы снова двинулись в путь, солнце стояло высоко в небе.

Рана, которую мне нанес Дженина, свернулась и выглядела довольно хорошо, но Габриель настояла на том, чтобы около полудня заехать в горную деревню, чтобы наложить на нее надлежащую повязку и принять лекарства. Большую часть дня мы ехали через горы, которые постепенно переходили в холмы, и наконец оказались в засушливой пустынной местности. Мы были в дикой, почти необитаемой местности вокруг границы, в том месте, где Ли Юэнь обнаружил лабораторию Зенона. Иногда здесь были тяжелые обнажения скал, но в целом местность была плоской, испещренной искривленными, уродливыми растениями, земля, где встречаются горы и пустыня, и никому не было дела до жизни, кроме нескольких примитивных племен, змей и стервятников.

Ближе к вечеру мы достигли крошечной деревушки Мхамид, единственного островка цивилизации в этой обширной пустыне. Если я правильно помнил карту, мы все еще находились на значительном расстоянии от удаленного исследовательского центра. Поначалу показалось, что для ночлега негде, но потом мы подъехали к небольшому белому зданию, которое выдавало себя за гостиницу. Глядя на его облупившиеся глинобитные стены, Габриель поморщилась.

«Как ты думаешь, мы можем спать в таком месте?» спросила она.

«У нас нет особого выбора. Я не хочу идти в лабораторию сегодня, скоро сумерки. И нам обоим нужен отдых ».

Мы припарковали Citrõen, и вокруг него с любопытством собралась небольшая группа молодых бедуинов. Очевидно, они не видели здесь многих автомобилей. Габриель заперла машину, и мы вошли в гостиницу.

Внутри она была даже менее привлекательна, чем на снаружи. Араб с ореховой кожей встретил нас из-за небольшой стойки, которая приняла вид письменного стола. На голове у него была тарбуш, а в ухе - серьга. Белые морщинки вокруг глаз, куда не доходило солнце, и редкая щетина на слабом подбородке.

«Салам». Мужчина улыбнулся нам.

«Салам», - сказал я. "Вы говорите на английском?"

"Англиш?" - повторил он.

Габриель заговорила с ним по-французски. «Мы хотим комнату на двоих».

«Ах», - ответил он на этом языке. "Конечно. Бывает, что наш лучший набор доступен. Пожалуйста."

Он поднял нас по шаткой деревянной лестнице, которая, я был уверен, рухнет под нашим весом. Мы прошли по тусклому, темному коридору в комнату. Он гордо открыл дверь, и мы вошли. Я увидел отвращение на лице Габриель, когда она огляделась. Он был очень спартанский, с одной большой железной кроватью, провисшей посередине, окном с разбитыми ставнями, выходившим на грязную улицу внизу, и потрескавшимися штукатурными стенами.

«Если ты не хочешь…» Я сказал ей.

«Все в порядке», - сказала она, ища ванну.

«Баня прямо в коридоре, - сказала клерк по-французски, отгадывая ее вопрос. «Я нагрею воды для мадам».

«Это было бы очень хорошо», - сказала она.

Он исчез, и мы остались одни. Я улыбнулся и покачал головой. «Подумать только, - сказал я. «Горячие и холодные блохи».

«У нас все будет хорошо», - заверила она меня. «Я собираюсь принять горячую ванну, а потом мы попробуем найти кафе».

"Хорошо. Я видел бар по соседству, уродливое местечко, но, возможно, они имеют виски. Мне нужно кое-что после этой поездки. Я вернусь к тому времени, когда ты примешь ванну.

«Это сделка», - сказала она.

Я спустился по шаткой лестнице и вышел к бару рядом с отелем. Я сел за один из четырех старых столиков и заказал виски у невысокого человека в мешковатых штанах и тарбуше, но он сказал мне, что виски не подают. Я остановился на местном вине. За другим столиком рядом со мной в одиночестве сидел араб; он уже был немного под градусом.

"Ты Американец? » - спросил он меня на моем родном языке.

Я взглянул на него. «Да, американец».

«Я говорю по-американски», - сказал он самодовольно.

"Это очень мило."

«Я хорошо говорю по-американски, не правда ли?»