Ульяна Гринь - Любовь подскажет (СИ)

Она вышла в кухню, и упомянутый мужчина уставился на неё, без слов. Впрочем, Насте не нужны были слова, чтобы раскодировать палитру чувств, перемешанных в его взгляде. Восхищение, недоверие — она ли это, желание, и даже капелька страха… Настя подошла к нему вплотную, и сильные руки осторожно обхватили её талию. Вова прижал Настю к себе и опустил взгляд на её грудь:

— У меня галлюцинации или они и вправду стали больше?

Его рука уже сделала характерное движение к объекту желания, но Настя пихнула его плечом:

— Ленка тут!

Он оглянулся на малую, которая сидела в высоком детском стульчике, грызла печенюшку и с увлечением наблюдала за ними, и жалобно протянул:

— Вот так всегда! А если мне тебя просто до невозможности захотелось?!

— Подождёшь! — со смехом вывернулась из его рук Настя. — Ещё полно всего надо сделать! Твои родители во сколько придут?

— В шесть где-то, — Вова с сожалением глянул на часы. — Не надейся уснуть вечером раньше, чем я поиграюсь с моими новыми игрушками!

Настя усмехнулась его шаловливому тону и показала язык:

— Играйся, потом твой бэбик с ними будет играться и тебе фиг даст!

— Это мы еще посмотрим! — самоуверенно пообещал Вова.

К шести часам всё было готово. Настя накрыла стол в зале, выставив парадные тарелки из «прошложизненного» сервиза, одолжила бокалы для шампанского у тёти Веры и причудливо сложила бумажные салфетки по модели из журнала. Отбивные, издавая упоительный запах, доходили в духовке, салаты пропитывались майонезом в холодильнике, шампанское и водка запотевали в морозилке.

А Настю охватила нервная дрожь. Она никогда не видела родителей Вити, которые переехали на Камчатку незадолго до её знакомства с их сыном. Поэтому и не знала, что такое иметь свёкра и свекровь.

Когда раздался звонок в дверь, она вздрогнула и жалобно посмотрела на Вову. Тот протянул ей руку:

— Пошли уж, не смотри на меня взглядом осужденной на расстрел!

Она глубоко вздохнула, вцепилась в его ладонь и вдруг ужаснулась:

— Тапочки!

— Какие тапочки? — опешил Вова, обнимая её за плечи.

— У нас нету тапочек для твоих родителей…

Она произнесла это с таким трепетом, словно от наличия тапочек зависило её будущее с Вовой. Словно, узнав об отсутствии сменной обуви, свёкр начнёт оскорблять её, а свекровь демонстративно повернётся и уйдёт.

Вова ничего не сказал, только повертел пальцем у виска, и потянул Настю в коридор.

Вовины родители оказались совсем не такими, как она их себе представляла. Не старая ещё женщина с гладким полным лицом, с весёлыми тёмными глазами, никаких вышедших из моды бабьих юбок и кофт на пуговичках. Она была в джинсах и обтягивающей кожаной куртке до бедра и при этом нисколько не стеснялась своего, явно лишнего, веса. Вовин отец был худой и сутулый, из-за высокого роста, с пышными усами «а ля Будённый» и уже знакомыми серыми, чуть раскосыми глазами, которые, видимо, проявлялись в каждом поколении. Он тоже носил джинсы, и куртка была простяцкая, типа модных недавно пиджаков. Он протянул Вове руку, внимательно оглядел Настю и сказал:

— Ну здрасьте, — и практически без перехода бросил сыну: — Слушай, посмотрим потом свечи, заводится через раз, скотина, а Иркин муж уж такой безрукий!

— Посмотрим, бать, знакомьтесь, это Настя, — угорая со смеху, ответил Вова.

Его мама быстро взяла ситуацию в руки — ей хватило одного взгляда, чтобы заметить Настино состояние, — шагнула к ней, обнимая, и звучно чмокнула в щёку:

— Ну вот и познакомились, здрасьте! Ой, что ж ты бледненькая такая? А мы вам смородинового сока привезли, сама давила, из своей смородины, без никакой химии, всё на говне, как раз и тебе румянца прибавит и маленькому полезно!

Настя смутилась до слёз, и Вовина мама, быстро потрепав её по плечу, сунула в руки две торбы:

— Давай-ка показывай, где у тебя кухня-то, там вкусняшки деткам, и чайку заварим крепкого, как батька любит, а то он непьющий, чё он на нас смотреть будет с сухим горлом…

Настя беспомощно взглянула на Вову, но тот махнул ей рукой, мол, ваши женские дела, и она позволила увлечь себя на кухню. Там свекровь, не переставая говорить, начала выкладывать из пакетов бесконечные баночки, пакетики и свёртки:

— Ну, значит, ты Настя, а я Катерина, без «Е», как в «Москва слезам не верит», ну а ты меня зови, как хочешь, — Катерина, Катя, мама или всё вместе! — она засмеялась своей шутке. — Только в печь не ставь, как говорится! А где детки? В садике? Где мой внучонок? Сколько твоей младшенькой? Нам-то Вовка говорил, но память уже не та, всё забываем… Да ты сядь, ничего, что я у тебя распоряжаюсь? Просто вижу, что ты застеснялась…

Настя кивнула, успокаиваясь. Катерина протянула ей бутылку, закрытую пробкой:

— Вот вам настойка домашняя, делаю для детей, батька-то наш закодировался.

— Спасибо, — наконец, выдавила Настя. — А дети скоро из садика… А малая в зале, в манеже, её Лена зовут, скоро девять месяцев.

— Ой, самый лучший возраст! Они такие смешные, ходить пытаются и всё такое…

— Нет, она только встает и сразу плюхается на попу, — рассмеялась Настя. — Лентяйка, как её отец, он вроде вообще в 15 месяцев начал ходить.

Она осеклась, думая, что Катерина сейчас спросит про бывшего мужа и всё такое, но та только кивнула:

— Да-да, они такие! Вовка-то быстро пошёл, я прям не успевала за ним, он сразу бегать начал, а вот Ира, сестра его, она рано заговорила и поздно пошла…

— Мама, ну вы не будете Насте про всё мое детство рассказывать?! — Вова заглянул в кухню. — Там батька ногами сучит, есть просит!

— Ну пошли, пошли, — покладисто согласилась Катерина. — Чего-нибудь надо захватить?

— Да всё на столе, мама, три часа кошек отгоняем, — укоризненно ответил Вова. — Насть, ты чуть-чуть шампанского? Мама, вы водку? Идите уже, я чай заварю и к вам!

Вовин отец сидел за столом с Ленкой на коленях, и малая сосредоточенно обследовала желтоватые усы новообретённого дедушки. Увидев маму, она вскинула руки и восторженно закричала:

— Маааааааа!!! Матиииииии!

Это значило «смотри» и было любимым Ленкиным словом, его постоянно говорил Вова. Увидев его, она продублировала:

— Паааааааа!!! Матиииииии!

— Классные усы у деда, а? — гордо ответил ей Вова, подмигивая отцу. Тот подбоченился:

— А то!

— Всё, садимся! — скомандовал Вова. — Насть, ты сюда, мама, вы туда, потом там и Виталька с Тёмкой сядут… Осторожно, открываю шампуньское!

Он умело хлопнул пробкой, никуда не выстрелив и ни во что не попав, и налил три бокала, отцу минералки, и поднял свой бокал:

— Предлагаю первый тост — за знакомство!

Настя с улыбкой чокнулась с ним, с его родителями и глотнула пузыристого искристого вина.