Ульяна Гринь - Любовь подскажет (СИ)

Настя растерянно приняла сумки, обалдело глядя, как Вова втаскивает в коридор огромный мешок картошки:

— И зачем всё это?

— Чтобы есть, — удивленно ответил Вова. И только теперь заметил, как она одета. Оглядел Настю с ног до головы, приподнял брови в немом вопросе, но ничего не спросил. Настя облизала помаду на пересохших губах и неловко переступила с ноги на ногу:

— Я за все это в жизнь не расплачусь!

— А я тебя, кажется, ни о чём не просил, — ответил он, раздеваясь.

— И почему? — с лёгким вызовом спросила Настя.

— Просто так.

— Просто так ничего не бывает! Что ты от меня хочешь?

— Ничего, пошли, кран чинить будем.

Настя поставила сумки на пол и загородила проход, руки в бёдра:

— Нет, ты мне скажи, зачем ты все это приволок? Не из-за ужина же! И не из-за моих красивых глаз!

Вова улыбнулся её сердитому виду:

— А они у тебя, и правда, красивые! И ноги тоже.

Настя машинально глянула на свои ноги, потом на Вову и вконец разозлилась:

— Ты можешь сказать по-человечески, что тебе от меня надо, ё-моё?

Она подступила к нему вплотную, и Вова неожиданно приобнял её за талию, прижал к себе и заставил взглянуть в глаза, отчего Насте пришлось запрокинуть голову:

— Ты чего скандалишь? Я шампанское купил, отпраздновать знакомство, чего кричишь?

Настя вдохнула запах его одеколона, такой знакомый и по-мужски терпкий, и совсем растерялась, ляпнув невпопад:

— А я водку открыла…

— А ну тогда понятно, — усмехнулся Вова, поглаживая её спину. — Ничего, не выдохнется, найдем повод. Кран чинить будем или как? И картошку куда нести?

— Картошка! — с ужасом подхватилась Настя, бросившись в кухню. Запах пригоревшей картошки вызвал у неё тошноту, и Настя сделала всё сразу — распахнула форточку, выключила газ, схватила полотенцем дымящуюся кастрюлю и вывалила её вместе с обуглившимся содержимым в раковину.

Там и застал её Вова — плачущую над погибшим ужином и над испорченной кастрюлей. Осторожно обнял за плечи, утешая:

— Ну и чего ревёшь-то? Видишь, не напрасно я картошку тащил! А кастрюля — ну её в баню, я тебе другую принесу, у меня их полно, всё равно ничего в них не варю…

Настя подняла голову:

— Ну чего ты ко мне привязался?! Забирай свои манатки и вали отсюда! Картошку не забудь!

— Что ж мне, обратно её тащить по лестнице? — почти жалобно спросил Вова. — Там же сорок кило!

Сорок кило слегка протрезвили и озадачили Настю.

— Ну и на что мне столько? — вздохнула она, разглядывая обуглившееся дно кастрюли с прилипшими к нему чёрными картофелинами.

— На всю зиму хватит! — Вова решительно отобрал кастрюлю и одним жестом отправил в мусорное ведро. — Картошка, между прочим, — второй хлеб.

— А я первый забыла купить, — пожаловалась Настя.

— Я не забыл. Разбирай сумки-то, там в морозилку…

Не окончив фразу, взглянул на неё. Настя, не держась на ногах, села на табуретку, откинув голову к холодильнику. Он безнадежно махнул рукой:

— Сиди уж, я сам.

Он принес сумки из коридора и принялся раскладывать продукты по полочкам. Увидел миску с салатом и облизнулся:

— А к помидорам что-нибудь есть? А то я закрутился сегодня, даже не обедал!

Настя вскочила — не хватало ещё и отбивные загубить! — и пошатнулась, так закружилась голова. Вова поддержал её с усмешкой:

— В одиночку пьёшь?

— Первый раз за два года, — буркнула она, открывая духовку. Восхитительный запах мяса наполнил кухню. Вова потянул носом и жалобно попросил:

— А можно мне ужин авансом?

— Можно, — кокетливо ответила Настя, выкладывая отбивные на тарелку. Поставила их на стол, положила вилку и нож, приняла от Вовы миску с салатом, подумав, добавила две рюмки и бутылку водки. Вова по-быстрому распихал оставшиеся продукты в холодильник и сел на табуретку:

— Пахнет как! А ты чего не ешь?

— Я уже поужинала, — соврала Настя, но он не купился:

— Давай быстро, не майся дурью!

— Ешь, я для тебя приготовила.

Вова покачал головой, встал, сам нашел вторую тарелку, вилку и нож и положил ей отбивную:

— Вперёд и с песнями! Раз уж пьём — надо закусывать.

Она наполнила рюмки, и Вова усмехнулся:

— Ну, давай за знакомство!

— Давай, — согласилась Настя, одним махом опрокидывая содержимое своей рюмки в рот.

Вова покачал головой, отрезая кусок отбивной:

— Ты пьяная — буйная?

— Нет, я весёлая, — ответила она, отправляя ложку салата вслед за водкой и закусывая отбивной.

— Ну и слава богу, — кивнул он, — а я обычно хорошо сплю.

Настя разочарованно вздохнула. Намёк понят. Он её не хочет. Зря косметику только тратила. Ну и фиг с ним, не очень-то и хотелось! Она налила вторую порцию водки и, не чокаясь с Вовой, выпила. Он пристально посмотрел на неё, доедая последний кусок отбивной, но опять ничего не сказал. Настя хотела было устыдиться, но передумала, задрала подбородок, с вызовом глядя на Вову. Пьёт, как хочет, когда хочет и сколько хочет! И даже без разрешения!

Вова встал, поставил тарелку в раковину и вышел в коридор. Настя вяло отправила кусок мяса в рот и нахмурилась. Господи, чего ж она так разошлась-то? Вова-то в чём виноват? В её жизни уж точно нет. А она уже обвинила его во всех грехах. Разве все люди подлые гады, как тот, что вытащил у неё из кармана кошелёк с деньгами в самом начале месяца? Нет, не все. Есть и хорошие, добрые, бескорыстные… Может, Вова как раз из таких?

Он вернулся на кухню с пластиковым пакетом, достал из него новый сифон, какие-то резинки, железки, и без слов полез раскручивать все крановое хозяйство.

Настя откинулась к стенке, разглядывая то, что ей было доступно — широкую спину, мускулистые ноги, обтянутые джинсами, — и с удивлением ощутила непреодолимое желание снова оказаться рядом с ним, снова вдохнуть запах его одеколона, мужской запах, который она совсем забыла…

Господи, совсем девка без мужика одичала! Настя обняла плечи руками, пытаясь успокоить взбунтовавшиеся гормоны, но в этой битве она была одна, Вова ей помогать не собирался. Наоборот, позвал из-под раковины:

— Насть, подай ключ на семнадцать.

Настя встала, чувствуя, как приятно кружится голова, и присела на корточки перед разложенными инструментами:

— Знала бы я, который из них на семнадцать… И который из них вообще ключ!

— Ну такой, вилкой с двумя клыками, — терпеливо пояснил Вова. — Там цифры на них стоят.

Настя хихикнула над «клыками» и выбрала один из ключей наугад. Оказалось — промахнулась. Вова высунулся из под раковины, возвращая ей ключ:

— Ну это ж на двенадцать…

Настя пожала плечами, неотрывно глядя на его большие руки, представляя, как они сжимают её грудь, лаская, как гладят её спину, скользят по всему телу… Вова неожиданно спросил: