Сара Эверетт - Если бы всё было иначе

– Я в последнее время много разговариваю с папой, – промямлил он, не отрываясь от экрана.

– О чем?

В отличие от Люка, он не презирал отца, но в то же время не предпринимал особых попыток наладить с ним контакт. На самом деле, сколько я его помнила, он относился к отцу с полным равнодушием. Если существовало выражение «сын своей матери», оно полностью относилось к Роуэну. Так было всегда.

– По ночам у меня немеет локоть, – сказал он. – И мне капец как больно что-то держать в этой руке. Даже стакан воды.

У меня округлились глаза.

– Ты сказал тренеру?

– Нет. Ты считаешь меня идиотом?

– А Мэл?

– Нет, – сказал он. – И ты не смей говорить.

– Но, Ро, вдруг это что-то серьезное?

– Все нормально, – отмахнулся Ро. – Наверное, я просто слишком много тренировался. Сделаю перерыв.

– Что сказал твой папа?

Ро пожал плечами.

– Хотел отправить меня к какому-то хирургу-ортопеду, но я отказался.

Иногда Роуэн страшно меня бесил.

– Но почему?

– Потому что, если я обращусь к врачу, это будет серьезно и мне придется сказать тренеру. Тогда в следующем месяце я не смогу поехать во Флориду и сыграть на последнем турнире сезона. А потом руководству Иллинойского университета сообщат, что им может прийти подпорченный товар.

– Подпорченный товар? – переспросила я, не веря своим ушам. – Травмы ведь проходят!

– Именно. Поэтому не нужно никого с этим напрягать.

Я вздохнула.

– Я волнуюсь, как бы тебе не стало хуже.

– Не станет, – проговорил он. – Папа сказал делать холодные компрессы и пить противовоспалительные. А дальше посмотрим.

Он помолчал секунду, а потом добавил:

– Возможно, когда все закончится, я перееду к ним с Ванессой.

Мы снова вернулись к разговору о смерти Мэл. Меня страшно расстраивало то, как эта тема нависла над нами, словно облако зловонного дыма.

– Ты думаешь, он не даст тебе доучиться здесь?

Мне никогда раньше не приходила в голову эта мысль. Если Мэл не доживет до мая, Ро придется менять школу в середине учебного года.

– И где я буду жить? – фыркнул он. – У тебя, что ли?

– Почему бы и нет, – сказала я, но мы оба знали, что это не вариант.

С самого начала нашей дружбы все важные события всегда происходили в доме Коэнов. Мы играли у Роуэна, ели у Роуэна и спали у Роуэна. А к моему дому мы относились как к яме, наполненной темной энергией. Меня ранила мысль о том, что я никогда не смогу отплатить Ро тем же, что его семья дала мне. Я никогда не смогу его приютить и о нем позаботиться.

– Это же всего на пару месяцев, – сказала я, пытаясь успокоить нас обоих.

– Может, получится пожить у Эрика, – проговорил Ро, и мне показалось, что в его голосе прозвучал намек на надежду. Я очень надеялась, что так оно и было. – Его сестрички выглядят просто охрененно, так что это годный вариант во всех смыслах.

Я бросила в него ручкой. Прежде чем упасть на пол, она с глухим щелчком отскочила от его виска. Я ощутила мрачное удовлетворение.

– Хороший бросок, – хмыкнул Ро.

– Я старалась, – ухмыльнулась я. – И что, ты собираешься встречаться и с Кэсси Клэрберн, и с сестрами Эрика? Он тебя убьет.

Ро самодовольно улыбнулся.

– Он уже привык, что ему достаются мои бывшие.

– Фу, – поморщилась я.

– Я говорил про Кэсси, а не про его сестер! Что за фигня творится у тебя в голове?

Но он по-прежнему улыбался.

– Кэсси – не вещь, чтобы ему «доставаться», – произнесла я и сама поняла, что говорю, как его мама. – Но, видимо, мы все живем в мире Роуэна Коэна, и с этим ничего не поделать.

– Ни фига подобного, – сказал Ро. – Мы все живем в мире Люка Коэна, и с этим ничего не поделать.

Я нахмурилась.

– При чем тут вообще Люк?

– Просто говорю, как есть, – ответил Ро, возвращаясь к игре.

Я закатила глаза. Я слишком устала, чтобы пытаться понять, за что Ро злится на брата в этот раз. Ро всегда завидовал Люку, и у него были на то основания, поскольку его старший брат с кажущейся легкостью получал оценки, о которых Ро мог только мечтать. Но с другой стороны, трофеи на полке являлись очевидным подтверждением того, что Ро мог похвастаться успехами в других областях. Насколько я знала, на корте у Ро за всю жизнь не было ни одного неудачного дня. В этой ситуации присутствовала определенная доля иронии: хоть каждый из братьев считал, что второму живется не в пример легче, чем ему, я отчетливо видела, как усердно они оба работают над тем, что любят. Конечно, они оба родились одаренными, но при этом они много старались, чтобы развивать свои таланты. Почему они сами не могли это признать? И почему за последние несколько месяцев пропасть между ними стала еще шире, чем раньше?

– Ты задаешь мне вопросы, на которые я не могу ответить, – упорно повторяет Эрни, откинувшись на спинку кресла-качалки.

– Вы попросили меня записывать в кроссворд ответы!

– Да, но я думал, что ты будешь сначала придумывать ответы, а потом уже их записывать, – говорит он.

– Эрни, – вздыхаю я.

– Джессика, – отзывается он.

– Меня зовут не Джессика, я же вам говорила. – Я вспоминаю, как мы с мамой разговаривали про мое имя. – Хоть меня и могли так назвать.

– Хмм, – протягивает он. – Никогда раньше не встречал девушек, которых звали бы просто Джесси.

– Я единственная в своем роде, – подмигиваю ему я.

Он фыркает.

– Тебе просто повезло, что ты не знакома с моей внучкой. Она обожает добавлять суффиксы к именам. У нее ты превратилась бы в Джесситтифер. Или Джессикьюлз.

Я смеюсь.

– Ладно, оставим кроссворд в покое. Давайте сегодня сходим погулять?

– Если ты считаешь, что за свои восемьдесят с лишним лет я недостаточно настрадался, тогда да, конечно, пойдем гулять.

– Отлично, – говорю я и хлопаю в ладоши. – Погода сегодня чудесная.

Эрни фыркает, а я иду за его ботинками. Он наклоняется вперед и пытается надеть их дрожащими руками. Я не предлагаю помощь, потому что знаю, что он любит справляться с этой задачей сам. Я приношу ему ходунки, он встает, опираясь на них, и идет за мной к двери.

Проходя по коридору, мы встречаем нескольких других постояльцев и пару медсестер. Все они радостно нас приветствуют, кроме одной низенькой седой старушки, которая буравит Эрни взглядом, открывая соседнюю дверь.

– Это Кларисса, – шепчет Эрни, когда она скрывается в своей квартирке и захлопывает за собой дверь. – Без сомнения, сущий ангел на земле.

– Я бы тоже на вас сердилась, если бы вы всю ночь не давали мне спать, стуча по стене теннисным мячом, – говорю я, и он оглушительно хохочет. Мне начинает казаться, что своими словами я только его поощряю.

Мы гуляем по саду, а потом присаживаемся на скамейку под раскидистым деревом.

– Видите, как хорошо? Разве не стоит чуть пройтись ради свежего воздуха и солнышка?