Сара Эверетт - Если бы всё было иначе

Его голос срывается, а на глазах выступают слезы.

– И когда он погиб, мы были в ссоре из-за девушки .

Эти слова причиняют мне боль. Я – просто девушка. Какая-то девушка.

Не часть их семьи, не их человек, как когда-то давным-давно называла меня Мэл.

Я обычная девушка.

– Он, наверное, думал, что я его ненавижу, – говорит Люк. – И я правда его ненавидел. Было мгновение, когда я ненавидел его всей душой. Он отнял тебя у меня. Он трахал тебя перед самым моим носом.

– Мы никогда…

– Но я этого не знал. Я вижу вас в воде – и что еще мне остается думать? – говорит он. – Но это все началось задолго до того вечера. Наши отношения портились уже не один месяц, может быть, даже не один год. И это происходило из-за тебя.

Но потом случились мы. Ты поцеловала меня, и мне понравилось. А знаешь, что хуже всего? Я, черт возьми, знал. Я знал, что он к тебе испытывает.

Я растерянно моргаю.

Нет. Такого не может быть.

– Возможно, я все понял даже раньше, чем он. Вот почему в тот самый первый вечер я не поцеловал тебя в ответ. Помнишь, какую херню я нес про то, что хочу быть хорошим человеком? Это все чушь. Я был худшим человеком на свете и понимал это.

Он смотрит на меня.

– Но, господи, как же мне хотелось быть с тобой! Я постоянно думал о тебе, все время о тебе мечтал. И в конце концов сломался. Я должен был с тобой поговорить.

Я продолжаю моргать, не зная, как реагировать на его слова.

– Поэтому, когда ты говоришь всю эту ерунду про то, что ты во всем виновата и что из-за тебя…

– Это правда произошло из-за меня! Ты сам только что это сказал!

– Ты – только одна из причин. Другая гребаная причина, – кричит он, – это я. Он погиб из-за меня.

Я качаю головой.

– Ты сама понимаешь, что я прав. Что, если бы я не украл у него девушку? Этого дерьма не случилось бы. Что, если бы я не приехал на его вечеринку или приехал бы на нее вовремя, а не повел себя как тупой эгоист? Этого дерьма не случилось бы. Что, если бы я увидел вас вдвоем и принял тот факт, что ты всегда принадлежала ему? Этого дерьма не случилось бы.

– Я не принадлежала ему , – говорю я.

– Ну, моей ты не была и подавно, – выплевывает слова он.

– Я тебя любила.

– Но недостаточно сильно.

Это неправда. Я была глупа, и немного пьяна, и возбуждена, и польщена, и поймана врасплох, и самое главное – ужасно, кошмарно, нестерпимо глупа. Но я любила Люка. Я любила его всегда.

– Прости меня, – выдыхаю я, потому что я никогда не говорила этих слов ему в лицо. – Это был самый идиотский поступок в моей жизни. И я ненавижу себя так же сильно, как ненавидишь меня ты.

Он не отрицает, что меня ненавидит. Не говорит, что в его душе остается хоть один уголок, где нет ненависти ко мне.

– У меня никогда не получалось ненавидеть тебя сильнее, чем себя, – произносит он.

Он проводит рукой по волосам и прислоняется к стене. Следующие несколько мгновений мы оценивающе смотрим друг на друга.

– И что дальше? – говорит он с легкой, усталой улыбкой. – Теперь, когда мы наорали друг на друга на виду у всей улицы, иллюзия романтики разрушена.

Мне ужасно не нравится ответ, который уже крутится на кончике моего языка. Мне это ужасно не нравится, но я знаю, что нам нужно сделать.

– Ты вернешься к своей жизни, а я вернусь к своей.

– Ты этого хочешь? – спрашивает он.

– Это необходимо сделать. Мы все разрушили. Мы все разрушаем .

Я говорю «мы», но по-прежнему имею в виду только себя.

Он молча на меня смотрит.

– Как Мэл объяснила себе то, что я перестала приходить?

Он проводит рукой по лицу.

– Она сказала, что чужую скорбь тяжело выносить. Что ты не можешь заставить себя вернуться сюда после того, как потеряла лучшего друга. И что она не станет тебя об этом просить.

Я сглатываю комок.

Господи. Мэл.

Она всегда думает обо мне только хорошее.

– Я должна рассказать ей правду о том, что случилось тем вечером.

– Ты ничего не должна.

– Я хочу это сделать, – говорю я, хотя мне становится плохо от одной только мысли об этом.

Мне предстоит потерять одного из самых чудесных людей, которые только случались со мной – потому что люди действительно с нами случаются. Они настигают нас как стихийные бедствия, болезни или смерть. Мы сталкиваемся друг с другом по причинам, над которыми у нас нет власти, и порой влюбляемся – и это невозможно просчитать или объяснить. В нас может течь разная кровь, и мы не обязаны заботиться друг о друге – но все равно заботимся. И только рядом друг с другом чувствуем себя как дома.

После всего того, что Мэл для меня сделала, я обязана сказать ей правду о том, как погиб ее сын.

– Тебе всегда было тяжело хранить от нее тайны, – задумчиво произносит Люк, потирая подбородок.

– Раньше мне казалось, что ей достаточно на меня посмотреть и она тут же обо всем узнает. Я думала, что она видит людей насквозь. Но теперь понимаю, что на самом деле она просто слушала меня, когда я с ней говорила.

Следующие несколько мгновений мы молчим, а потом Люк произносит:

– Когда ты хочешь ей рассказать? Сегодня вечером она гостит у Наоми с Бобби. Чтобы немного отвлечься от привычной обстановки. Ей тяжело целыми днями сидеть в гостевой комнате.

– А это не слишком тяжело для нее? – с беспокойством спрашиваю я.

– Надеюсь, что нет.

– Можно я приду к вам домой попозже? Пока ее нет?

– Эээ… давай, – произносит Люк, и я понимаю, что мои слова поставили его в тупик.

– Очевидно, не за тем, чтобы поговорить с Мэл, – уточняю я. – Но я думаю, я могу кое-что сделать для нее на прощание.

Перед тем как я навсегда исчезну из ее жизни.

До того, как она захочет прогнать меня и больше никогда со мной не встречаться.

– Хорошо, – говорит Люк.

Когда я захожу в дом Коэнов, моя идея начинает казаться мне глупой и банальной. Я стою в гостевой комнате, которая теперь стала комнатой Мэл, и осматриваю голые стены, больничную кровать и полупустой шкаф.

– Чем я могу тебе помочь? – спрашивает Люк, стоящий в дверном проеме. Время уже близится к вечеру, но на улице еще светло, и в комнату падают солнечные лучи.

– Мне пригодится твоя физическая сила, если ты не против.

Он поднимается вслед за мной в просторную хозяйскую спальню – настоящую комнату Мэл. Атмосфера здесь в сто раз теплее, чем в гостевой. Огромная кровать заправлена белым одеялом с принтом из разноцветных брызг. Все стены завешаны фотографиями Роуэна, Люка, Сидни, Наоми и даже меня. Здесь есть снимки из тех времен, когда Мэл училась в Венгрии. В шкафу висит одежда, которую она больше не надевает. Многое из этого ей теперь слишком велико, но, тем не менее, я решаю забрать почти все. Иногда вещи нужны не для того, чтобы их надевать. Когда на них смотришь, то вспоминаешь, с кем ты была, когда их носила. Кого ты в них целовала.