Эми Тан - Долина забвения

— Ты сам-то видел эти дорогу?

Мужчина помешкал.

— У меня не было причин идти в ту сторону, — наконец сказал он. — Вы можете поехать и другой дорогой, на восток, но вам придется потратить лишний день. Там дорога не такая гладкая, и в последние несколько лет бандиты там грабили путешественников. Я слышал, что в этом году они убили всего двоих. А в прошлом из-за голода дела обстояли гораздо хуже. Вряд ли их можно за это винить. Им тоже нужно что-то есть. Если вы выберете другую дорогу, то вам особо не о чем волноваться. У них старые мушкеты, которые достались им от погибших иностранцев-охотников, и в половине случаев они просто не смогут выстрелить. Но выбирать вам.

Старый Скакун неуверенно кивнул:

— Мы поедем кратчайшим путем.

— Кратчайший путь — это Дорога призраков. Тогда слушай внимательно. Поезжайте по этой дороге на запад и возле следующей деревни, где путь раздваивается, снова поворачивайте на запад. Развилка в двух днях пути отсюда. Затем начинается белая твердая дорога на костях, о которой я говорил. Путь по ней займет еще два дня. Когда вы доедете до следующей развилки, вы можете продолжать путь на запад по Дороге призраков либо повернуть на север и выбрать ухабистую дорогу. Поезжайте на север — и потом поднимайтесь в горы еще два дня. На развилке сверните налево к Волнующим холмам. Вы их не пропустите: они похожи на ягодицы и груди. И несколько дней вы будете с наслаждением блуждать по этим холмам, — он посмотрел на меня и Волшебную Горлянку. — Простите, — мужчина снова повернулся к Старому Скакуну. — Дальше будет узкий проход между двумя холмами. Как только вы пройдете через него, перед вами откроется длинная узкая долина между низкими горами. Посреди долины вьется река. На конце долины стоят пять гор. У их подножия и лежит деревня Лунный Пруд. Вы сразу поймете, когда попадете туда, потому что дальше дороги нет. Горы там высокие, так что не думайте, что почти приехали. Чтобы только спуститься с Волнующих холмов, вам понадобится целый день. И вам лучше привязать побольше веревок к боковым сторонам повозок: спуск с холмов круче, чем кажется. Держитесь за веревки, чтобы ваш груз не утянул ослов за уступ. У подножия холмов есть деревня. Вы можете отдохнуть там или потратить еще семь-восемь часов и добраться до Лунного Пруда.

Через два дня, когда мы добрались до Дороги призраков, Волшебная Горлянка, Старый Скакун и его сыновья притихли. Они молча смотрели на белую глину. Мне она казалась вполне обычной.

— Она белее, — тихо произнесла Волшебная Горлянка, — будто кости, откопанные гробокопателями. Я видела кости такого же цвета в деревне, где жила с жестокой свекровью.

Мы поехали дальше. Одно из колес скрипело, будто раненое животное. Каждый раз, когда из леса доносился какой-нибудь звук, Волшебная Горлянка ахала и хватала меня за руку. У меня по спине пробежал холодок, и я велела ей прекратить вести себя так глупо. Старый Скакун разрешил ослам недолгий отдых, и те заупрямились, когда воду у них отняли слишком рано.

— Как ты можешь верить в эту чепуху про призраков? — спросила я Волшебную Горлянку.

— Что кажется чепухой в Шанхае, в сельской местности совсем не чепуха. Те, кто не обращает внимания на знаки, не доживают до того, чтобы признаться в своей глупости.

После наступления ночи Старый Скакун долго спорил с сыном, продолжить ли путь или остановиться на ночь и выставить одного из мужчин в карауле. Ослы уперлись так, что решили за нас. Если животные умрут от изнеможения, мы тут точно застрянем. Каждый раз, когда в кустах что-то шелестело, сыновья возчика кричали и махали в воздухе длинными ножами, будто могли поразить ими и так уже мертвых призраков.

Мы тронулись в путь прямо перед рассветом, и поздним утром колеса повозки уже громко скрипели на ухабах и камнях. Мы покинули Дорогу призраков и поехали на север. Дальше нас ожидали Волнующие холмы. Перед закатом следующего дня мы добрались до узкого прохода между двумя холмами. За ним открылась долина с вьющейся посреди нее рекой. Долину окружали низкие холмы с террасами рисовых полей, которые стали уже золотисто-зелёными — готовыми для сбора урожая. На дальнем конце долины возвышались темные силуэты четырех гор, каждая из которых была выше предыдущей. Между второй и третьей горами нависала темная грозовая туча, подсвеченная снизу розовым светом вечерней зари. Сквозь нее пробивался солнечный луч, и земля под ним сияла золотом. В этом свете и лежал Лунный Пруд.

Он был прекрасен — но у меня появилось зловещее предчувствие, и я сразу поняла почему. Я много раз видела подобную долину — на рисунках, которые Лу Шин подарил матери и Эдварду. Я смотрела на Долину забвения. Неужели сама судьба вела меня сюда? Я десятки раз тайно всматривалась в эту картину. Эдвард считал, что долина освещалась рассветными лучами в час пробуждения. А я говорила, что это закат, когда вся жизнь замирает. Он думал, что тучи уходят и гроза закончилась. А мне казалось, что буря готова вот-вот разразиться. Получилось так, что мы оба были и правы, и неправы. Сейчас был закат, но грозовые тучи уходили прочь.

— Только четыре горы, а не пять, — заметила Волшебная Горлянка. — Фермер, похоже, считать не умеет.

Четыре горы. На рисунке их было пять: две с одной стороны от сияющего проема, три — с другой. Небо изменилось, тучи чуть сдвинулись, и мы увидели пятую гору: огромный темный силуэт за четырьмя другими горами. Картина казалась предзнаменованием. Я искала отличия, и я их нашла. Местная долина была длиннее, а на холмах были рисовые поля. Горы на другой стороне имели более острые вершины. Вообще-то, если не считать пяти гор, горной долины и грозовых туч, пейзаж не очень-то походил на тот, что был изображен на картине. Там был проем между горами, где сияло солнце. Здесь же были только горы.

Долина постепенно обретала свою форму и цвет. Я уверяла себя, что она не угрюмая. Закат скроет мое прошлое и оставит его в секрете. Завтра начнется новый, светлый день. Я стану женой. Вековечный встретит меня, и мы будем жить спокойно, как и полагается образованным людям на отдыхе. Мы будем гулять по горам и набираться вдохновения, чтобы писать стихи. Кто знает, возможно, у нас даже будет ребенок. Но тут я вспомнила о малышке Флоре, и на меня накатила печаль. Я буду жить так далеко от моря, что никогда не смогу ее найти. Мне нужно будет упросить Вековечного отпускать меня ненадолго в Шанхай, чтобы узнавать, нет ли о ней новостей.

Мы вышли из повозки, и Старый Скакун повел ослов вниз по тропе. Солнце закатилось, и мы увидели дымные отблески очагов. Мы миновали ряд домов вдоль реки и дошли до небольшой ярмарочной площади, на другом конце которой стоял храм. Из темного проема винного магазина нас окликнул мужчина. Он сказал, что мы можем здесь утолить свою жажду. Старый Скакун с радостью принял приглашение. Мы остановились в прохладной тени каменной стены. Вокруг нас собралась толпа. На нас глазели мужчины, женщины, дети и даже собаки. Я видела, как продавец вина дает указания Старому Скакуну, куда ехать дальше. Он показал вперед, на какое-то неизвестное нам место, затем наклонил голову в одну сторону и согнул руку в том же направлении, потом резко изогнулся, поднялся на цыпочки и уставил взгляд вниз, будто смотрел на какую-то невидимую пропасть, куда мы можем упасть. Он продолжал смотреть вниз и снова поднялся на цыпочки, стиснул зубы, а потом опустился на колени — и подпрыгнул. Руки его опустились и затряслись, будто хвост выброшенной на берег рыбы. Внезапно он замер, потом резко вытянул вперед руки и прищурил один глаз, будто смотрел в подзорную трубу. Затем он опустил руки по сторонам и удовлетворенно посмотрел на Старого Скакуна, будто показывая, что мы наконец-то удачно добрались до Лунного Пруда. Старый Скакун повторил все его жесты и ужимки, а собеседник кивал и два раза поправил его. Удовлетворенный результатом возчик купил мужчине небольшую бутылку вина, а тот снова показал в направлении, куда нам нужно было ехать, и резко махнул рукой вперед, будто сейчас мы должны будем добраться гораздо быстрее. Два парня вышли из винного магазина и, ухмыляясь, уставились на меня. Они даже не пытались понизить голоса, обсуждая, что я похожа на иностранку, и размышляя, какова я в постели.