Эми Тан - Долина забвения

— Это ложь, и мы не намерены больше слышать ни слова! Минерва, не слушай! Возьми Флору, и мы уйдем!

Минерва застыла на месте. Нижняя губа у нее дрожала.

— Ты знаешь, что я говорю правду. Он бросил тебя и своих родителей, потому что вы допекли его своим эгоизмом, своими манипуляциями. Вы хотите украсть у меня Флору, и это доказывает, что вы — воплощение всего, что он ненавидел. У вас есть ваши бумажки, свидетельства с вашими именами и ненавистными фактами. Но это всего лишь слова на бумаге, а все остальное — ложь. Эдвард никогда бы не пожелал, чтобы его дочь жила с теми людьми, которых он презирал, от которых пытался сбежать. Этот ребенок родился от нашей любви друг к другу. Вы хотите завлечь ее в свои сети и опутывать ложью до тех пор, пока ее душа не задохнется. Я не отдам ее вам. Вы можете арестовать меня. Бросить в тюрьму. Но я никогда добровольно не отдам ее вам!

Я не могла даже смотреть на них, понимая, что скоро малышка Флора неизбежно попадет в их руки. Я прижала к себе Флору, и она уткнулась своим личиком в мое плечо. А потом я побежала. Волшебная Горлянка бросилась бежать вместе со мной. Я слышала, как миссис Лэмп что-то крикнула. Тиллман ответил:

— Пусть бегут. Их перехватит полиция.

— Мне страшно, — прошептала малышка Флора.

— Не бойся, родная, — ответила я прерывающимся голосом. — Не бойся.

Я побежала к задним воротам и услышала голос, приказывающий полицейским обогнуть дом. Я знала, что бежать бесполезно. Куда я отправлюсь? Где смогу спрятаться? Но я буду бороться за дочь, пока могу.

Я добралась до ворот и выбежала на улицу. Но тут двое полицейских-сикхов схватили меня за плечи, и малышка Флора вскрикнула, когда ее руки оторвали от моей шеи. Ее подняли и вытащили из моих рук, а она все смотрела и смотрела мне в глаза.

Полицейский, забравший ее, быстро удалялся, а другой крепко держал меня. Я уже не видела ее лица. Но слышала всхлипы:

— Нет! Пустите меня! Мама! Мама!

Я закричала ей вслед:

— Малышка Флора! Малышка Флора!

Она давно уже скрылась, а я все выкрикивала ее имя.

Не знаю, сколько я простояла там, пока Волшебная Горлянка не потянула меня в сторону дома. Я была в полнейшем замешательстве и могла только стоять и ждать. Волшебная Горлянка привела меня в дом, и я сразу направилась в комнату малышки Флоры. Меня охватила безумная идея, что Маленький Рам спас ее и сейчас она окажется в моих объятиях. Комната казалась пустой, в ней не было воздуха. Тяжело дыша, в детскую вошла Волшебная Горлянка. Маленький Рам сказал, что видел, как миссис Лэмп и Минерва сели в черную машину и поехали по Нанкинской улице. Машину Эдварда остался охранять полицейский, поэтому они бросились бежать за черной машиной, пока она не скрылась из виду. Волшебная Горлянка ходила по комнате малышки Флоры, кусала губы и плакала. Она нашла серебряный браслет, который подарила Флоре в день ее рождения. Он должен был связывать ее с землей.

— Я должна была заставить ее носить браслет…

Только недавно малышка Флора лежала, положив голову мне на колени, а я гладила ее по волосам. Миссис Лэмп и Минерва никогда не посмотрят на ребенка глазами матери. Для них малышка Флора будет значить не больше, чем документ, подтверждающий их юридические права. Я была такой глупой, что не осознавала опасности. Она была дочерью Эдварда, его единственным ребенком. А Эдвард, в свою очередь, был единственным ребенком семьи Айвори, их обожаемым сыном, который не мог поступить неправильно. Малышка Флора сейчас являлась законной дочерью Эдварда и Минервы и наследницей состояния семьи Айвори, которое Минерва с радостью поможет ей растратить. Малышка Флора займет свое место в генеалогическом древе семьи Айвори — как и ее фальшивая мать.

Войдя в комнату Эдварда, я закрыла за собой дверь. Я проклинала американские законы, глухого Бога, слепую судьбу и людскую жестокость. Я просила Эдварда заверить меня, что эти монстры не ранят сердце малышки Флоры. Я ходила по комнате, взывая к нему, будто он был Богом, знал обо всем, мог обещать мне и что-то решить.

— Не позволяй малышке Флоре потерять свою любознательность. Не позволь Минерве одурманить ее разум. Порази молнией миссис Лэмп. Верни мне малышку Флору! Позволь мне найти ее! Скажи мне, как ее найти!

Я провела ладонью по мягкой щетине кисточки для бритья, которая когда-то каждый день скользила по челюсти Эдварда. Мне нравилось наблюдать за ним в этот момент. Как могло случиться, что его кисточка здесь, а самого его нет? Я подняла золотые карманные часы Эдварда на тяжелой цепочке, нашла застежку, которую он прятал в карман жилета. Он одновременно был и аккуратным, и небрежным.

Я могла только гадать, какие из моих привычек приобрела бы Флора, если бы осталась со мной. Через какой калейдоскоп чудес она бы смотрела на мир? Унаследовала ли она от Эдварда его совесть, скромность и чувство юмора, его способность выражать более глубокую, всеобъемлющую любовь? Меня разъедало желание знать, какой она станет через десять лет. Пусть она будет любопытной, пусть у нее будет сильная воля. Если я и дала ей то, что она может сохранить, пусть это будет уверенность в том, что ее любят, чтобы и она сохранила способность любить.

Я поставила ее фотографию рядом с фотографией Эдварда и долго смотрела на нее. А потом я заметила, что на ней надет золотой медальон в виде сердца, который мы с Эдвардом купили ей вскоре после ее рождения. Внутри были крохотные фотографии — Эдварда и моя. Медальон был запечатан, чтобы, когда малышка Флора его носила, наши сердца всегда были бы рядом и их нельзя было разъединить. Девочка очень любила его. Она станет громко кричать, если кто-нибудь хотя бы попытается его отнять. Я надеялась, что она будет кричать и злиться на свою фальшивую мать.

Я поцеловала фотографию Эдварда и поблагодарила его за любовь и за малышку Флору. Потом поцеловала фотографию Флоры и поблагодарила и ее за то, что она показала мне, как сильно и свободно я могу любить. Я повторила слова Уитмена, которые часто цитировал Эдвард — обещание, которое позволило ему оставить семью и найти себя: «Всегда сопротивляйся, никогда не подчиняйся».

@@

Мы получили требование о выселении через несколько дней — без сомнения, делу дала ход семья Айвори, согласно своему тщательно организованному плану, по которому меня вырвут, как сорняк, и вышвырнут из их жизни. Представитель «Торговой компании Айвори» конфисковал машину. Кто-то из японской компании сделал опись всего, что находилось в доме. Когда они попытались забрать себе и картины Лу Шина, которые хотела сохранить Волшебная Горлянка, она ткнула в посвящение на оборотной стороне холста, которое ясно выражало, что картины были подарены моей матери.