Ева Север - Трасса Ноль

Ей почудился легкий холодный запах незнакомой, обжигающе свежей туалетной воды. Или показалось?

Сид замешкался где-то сзади. А Яна, не разуваясь, подошла к плотно закрытой двери в комнату. Положила ладонь на дверную ручку и снова замерла. Глупость, но она была уверена, что ручка окажется теплой на ощупь.

Однако та была ужасающе буднично холодной.

На плечи сзади резко легли чужие руки.

– Янка, погоди, – Сид шептал ей прямо в ухо. – Скажу что-то.

Медленно, будто в тумане, Яна обернулась. Лицо Сида теперь было совсем близко, и в сумраке коридора ей вновь показалось, что его глаза блеснули в темноте. Как у кошки…

Яна замерла с тяжело и медленно бьющимся сердцем.

– Да? – собственный шепот показался ей удручающе хриплым.

«Сейчас он скажет. Сейчас!»

Внутренности словно свело судорогой, ноги стали ватными. В эту ужасающе длинную секунду Яна отчетливо поняла: не хочет она ничего знать. Пусть все остается по-прежнему, пожалуйста!

Она почувствовала, как глаза заливают слезы. Чувство неотвратимости душило, давило на сердце.

Она услышала легкий дразнящий смешок Сида, лоб обдало его горячим дыханием.

– Я люблю тебя.

Сердце пропустило удар и забилось с бешеной скоростью. В ушах звенело.

Яна стояла как громом пораженная. Она ждала чего угодно, только не этого.

– Я… Я… – голос не слушался, мысли путались.

«Он это сказал?!»

Сид расхохотался и прижал ее к себе. Яна с ужасом подумала, что сейчас он чувствует, как панически колотится ее сердце.

– Да ничего не отвечай. – Он легонько поцеловал ее в бровь и тут же отстранился. – Я и так все знаю.

Поверх Яниной ладони на дверной ручке легла теплая сухая ладонь Сида. Он мягко нажал и распахнул дверь.

Яна замерла на пороге.

Комната утопала в багровых закатных лучах, длинные тени стелились по полу. Пахло сухими цветами и сигаретным дымом. Все было на своих местах, так привычно и уютно.

Деревянный жираф на подоконнике молчаливо вытянул шею, приветствуя Яну. Олень на стене тепло скосил на нее печальный сиреневый глаз.

«Теперь ты тут своя. Добро пожаловать домой!»

Ржавая «восьмерка» с видимым усилием прыгала по ухабам разбитой грунтовки, раскачиваясь, как на штормовых волнах. При каждом толчке подвеска жалобно дребезжала, а кузов поскрипывал, но водителя это, похоже, не беспокоило.

– Зимой места тут, конечно, гиблые. – Он сплюнул в кулак шелуху от семечки и щелкнул следующей. – А сейчас еще ничего. Водка да рыбалка – чем плохо?

«Дворники» согласно махнули по лобовому стеклу.

Яна сидела на продавленном заднем сиденье, прижатая к окну двумя огромными рюкзаками. Со своего места она видела только короткостриженый седой затылок водителя и профиль Сида: рыжая бандана, свитер с глухим воротом под подбородок (прямо по моде геологов пятидесятых!), зыбкая улыбка и отсутствующий взгляд в окно.

– Верно говорю, ребята? – переспросил водитель.

Сид наконец повернулся к нему и задумчиво кивнул.

– Места здесь красивые.

– Красивые, да… – вздохнул водитель.

Яна повернулась к окну в надежде найти подтверждение их словам.

Запотевшее стекло исполосовали подрагивающие росчерки дождевых капель, разглядеть что-либо было трудно. А впрочем, на что тут смотреть? Все та же ухабистая грунтовка, а по обочинам – бесконечный замызганный лес и пустыри.

Яне хотелось ехать и ехать. Пусть салон провонял бензином и дешевым куревом, а на плечо каменной тяжестью давит рюкзак Сида. Все равно: тут, внутри, сухо и тепло. А снаружи хлещет дождь, валит пар изо рта, и Яна до сих пор слабо представляет, где они будут ночевать.

«Покажу тебе настоящий Север» – так сказал Сид. Он вообще много чего говорил, только вот Яна в последнее время не спешила ему верить.

С тяжелым вздохом она прислонилась к отсыревшему рюкзаку и устало прикрыла глаза. Нужно насладиться последними минутами относительного комфорта, пока еще есть такая возможность.

Машина резко затормозила.

– Приехали, конечная, – буркнул водитель и снова сплюнул шелуху.

Сид протянул ему сложенную купюру:

– Спасибо.

Он оглянулся на Яну с затаенной тревогой. Та сидела сзади нахохлившимся больным воробушком и почти не подавала голоса с тех пор, как они сошли с поезда. Что-то тут было не так. Сид подмигнул подруге:

– Ну как, бэби? Готова к приключениям?

Яна только блекло улыбнулась.

Снаружи было хмуро и зябко. Сид прикинул время. До темноты еще не меньше двух часов, а такое ощущение, что уже сумерки. Конечно, все дело в нудном дожде и грязно-серых тучах, затянувших небо.

Он быстро вытащил на мокрый гравий рюкзаки и прислонил их лямками друг к другу – так потом не промокнут спины.

Яна тут же подошла к своему и достала дождевик, спрятанный в верхнем кармане. Натянула его поверх куртки, тщательно застегнула и съежилась под спасительным полиэтиленом мятного цвета.

Пока под дождевиком было сухо и уютно, но что-то подсказывало ей, что это только пока: слишком уж упорно хлестал мелкий ледяной дождь.

«Постарайся не думать о плохом».

Яна переключила внимание на дорогу впереди. Вид открывался безрадостный. «Восьмерка» выкинула их у ворот какого-то горного предприятия. За забором маячили полузаброшенные корпуса с облупившимися стенами без окон, груды щебня и монструозного вида самосвалы. Дальше виднелись горы, и они подавляли – крутые отроги графитового цвета лишь кое-где пятнали ядовито-желтые островки мха. Склоны, покрытые щебнем, выглядели совершенно неприступно. Низко нависшие облака переходили в туман, и было непонятно, где кончается одно и начинается другое.

Яну пробрала дрожь.

– Это что, Мордор? – мрачно спросила она.

– Рудник Карнасурт, – в голосе Сида не было и намека на улыбку.

Он стоял неподалеку и неотрывно смотрел на горы впереди. Яна невольно залюбовалась им. Небрежно накинутая поверх свитера камуфляжная куртка, отрешенный взгляд и, конечно, извечная сигарета. Яне показалось, что его губы беззвучно шевельнулись, будто приветствуя кого-то или что-то. Сейчас от него так и веяло спокойной мужской силой. Весь вид Сида будто говорил: держись меня, со мной не пропадешь.

Яна почувствовала, как горько засосало под ложечкой. Она резко отвернулась.

«Особенно у таких воспоминаний, да, buddy?»

В тот раз они добирались на попутках. Нике посчастливилось поймать машину до самого рудника. Древний «КамАЗ» высадил их прямо тут, и Сид до сих пор помнил, как Ника глядела на него победителем, как смело выпрыгнула под дождь и как жарко вспыхнули ее медные кудри в этом сером пейзаже.

Его маленькая гимнастка, его потерянный лисенок. Девятнадцать лет, мышцы – как стальные канаты, чувство страха отсутствует на генетическом уровне…