Наталия Миронина - Не разлей вода [сборник litres]

С этой минуты у Али появился секрет – их отношения с Сергеем. Они продолжали встречаться, таясь от родных (Батенины тоже на дух не выносили Кочиных) и стараясь ничем себя не выдать. Конспирацию приходилось соблюдать строгую, поскольку Олег Петрович был сумасшедше ответственным отцом и человеком слова. К дочери он по ерунде не цеплялся, но вопрос дружбы с соседями был вопросом принципиальным. Аля в телефоне переименовала Сергея из Марины в Игоря Михайловича и написала «инструктор по вождению». Созванивались они исключительно вечером, когда точно знали, что их не засекут. А всю переписку сразу стирали. Раньше для них самым большим удовольствием было ехать в Москву на электричке. Они усаживались вместе, Аля просовывала свою руку под руку Сергея, тот брал ее ладошку, и так они ехали до самой Москвы. Иногда Аля дремала, и тогда Сергей старался даже не шевелиться. А иногда они так увлекались разговорами, что не замечали, как оказывались на Белорусском вокзале. После того случая, когда Аля побывала в гостях у Сергея, они на станции Усово старались не встречаться. Аля, в целях конспирации, садилась в поезд уже на следующей станции, в Ильинском.

Однажды Аля попыталась вызвать отца на разговор.

– Папа, маме вряд ли бы понравилось то, как ты реагируешь на соседей. Конечно, Батенин-старший симпатий не вызывает, но вот младшего их, Мишку, мне всегда было жаль. Мальчишка хороший, но с ним никто не разговаривает, не возится… за исключением, конечно, Сергея.

– Я попросил тебя не упоминать этих людей! – взревел Олег Петрович. – Они не существуют для нашей семьи! И ты должна это понимать!

Аля этим своим поступком сделала хуже – Олег Петрович стал более внимательным, а влюбленным на некоторое время пришлось отказаться от встреч. И спасло их только появление рыжеволосой Анастасии. Олег Петрович влюбился и, разрываемый этим чувством и чувством вины перед дочерью, вдруг ослабил хватку. К тому же Анастасия как-то заметила:

– Аля у тебя с головой. Она глупостей не натворит. Если она что-то сделает, это будет сделано осознанно.

И, как ни странно, слова Анастасии несколько успокоили Кочина. Впрочем, табу на взаимоотношения с соседями никто не отменял.

Теперь вернемся к Ольге Леонидовне и Петру Олеговичу, которые, как мы помним, отправились в ресторан, чрезвычайно обрадовав Алю. Ей срочно надо было встретиться с Сергеем, а пока в доме был отец, это сложно было сделать. Как только его машина выехала со двора, она, отправив Олегу Петровичу смс, помчалась в их тайное место.

Самарина Ольга Леонидовна рестораны посещала часто. Не так часто, как это было в прежние времена, но все же. В прежние времена, после спектакля, все действующие лица, едва сняв грим, спускались вниз по Суворовскому бульвару и удобно устраивались в ресторане Дома журналистов. Рядом, даже ближе, был Дом актера, но так уже исторически сложилось, что «суворовская закуска», горячие калачи и мелкая рыбья снедь – этот фирменный закусочный ассортимент Домжура – полюбились всем. Еще здесь же собирались сотрудники различных московских изданий, и можно было договориться о рецензии, обсудить конкурентов, и вообще было свободнее, нежели в «цеховом», наполненном амбициями, обидами и завистью Доме актера, где каждое неосторожное слово могло спровоцировать почти шекспировскую трагедию. Ольга Леонидовна очень любила пройтись после спектакля по бульварам, вдохнуть московский, очень неполезный, но очень родной воздух. Людей на улицах было немного, окна старинных домов горели уютно и призывно. После спектакля, после этого придуманного, возбужденного и пыльного мира, город казался умиротворяюще реальным и живым. Еще она ходила в рестораны с поклонниками. Но это были уже совсем другие истории. Истории томные, наполненные запахами свежих роз, истории с недомолвками, намеками, тревожным ожиданием и горькими открытиями. Все это уже были милые сердцу воспоминания. С Владимиром Ивановичем Хвостовым они тоже ходили в рестораны – в эти странные нынешние заведения, которые можно было условно поделить на две части. Дешевые – с торопливой едой, неприятными скользкими скатертями и старыми столовыми приборами. И дорогие – полупустые, гулкие, с огромными тарелками и маленькими, затейливыми порциями. Приборы и скатерти были красивыми, а цены высокими.

– Господи, да зачем вы меня туда потащили?! Я бы вам и так гуся поджарила – пальчики оближешь. И без всяких церемоний… – Ольга Леонидовна журила Хвостова, выложившего за обед почти целую пенсию.

Сейчас Самарина собиралась с удовольствием. Она подчинилась Але, которая потребовала, чтобы Ольга Леонидовна подняла волосы наверх, завязала в пышный узел. Аля сама накрасила ей глаза. Сидя не шелохнувшись, Ольга Леонидовна на миг почувствовала себя опять в театре. Как будто ее готовят к выходу и вот-вот прозвенит третий звонок. Она радовалась этой поездке с Олегом Петровичем, хотя и понимала, что они не ради удовольствия едут в ресторан. Кочин давно хотел поведать ей о своих проблемах.

Ресторан располагался в старом доме в районе Басманной улицы. Внутри все помещение было отделано штофом и походило на декорацию к спектаклю о купеческой Москве. Музыка играла приглушенно, Ольга Леонидовна с удовольствием прислушивалась к бесконечному диалогу Олега Петровича и Артемия Николаевича – этого главнокомандующего кухни. Согласие Самариной на самоуправство Кочин получил заранее.

– Как дела, шеф-повар? Кто мог подумать, что год назад здесь была мелкая забегаловка? А теперь такой ресторан! Ну, это твоя заслуга, Артемий Николаевич. Чем кормить будешь?

– Олег Петрович, на закуску я предлагаю креветки, жаренные в чесночном масле, подам холодными, отдельно – овощи гриль, тоже холодные. На горячее – сибас в соли.

– Очень хорошо. А может, еще мясо какое-нибудь? Такое, похитрее приготовленное. Я слышал, есть рецепт с ананасами. По-южноафрикански, а?

– Поверьте, это аппетитно только на бумаге. – Во взгляде Артемия Николаевича появилась укоризна. – Горячее мясное готовить не будем. Не возражаете против мясного ассорти с пикулями?

– Звучит как музыка! А оливье будет? – Понимая, что он говорит, безусловно, кощунственные вещи, Олег Петрович сделал вид, что рассматривает меню.

Артемий Николаевич обиделся:

– Олег Петрович, у нас не бизнес-ланч в кафешке за углом.

– Почему в Москве не уважают традиционную русскую кухню?

– Это вы про салат оливье? – иронию Артемию Николаевичу скрыть не удалось.

– Гм, я не могу вам противостоять! Но… А хит советских столовых будет?

– Хлеб с горчицей?

– Яйца под майонезом! – В интонациях Олега Петровича появился лед.

– Олег Петрович, это дурной тон!