Наталья Солей - Ход Корбюзье, или Шерше бlя femme

Пока Костя размышлял обо всем этом, Лариса уже дала распоряжение Василию разогреть сауну, открыть бассейн и сообразить что-нибудь поесть. И чтобы обязательно были лангусты с пивом!

– С пивом и креветки нормально пойдут, – пробурчал Василий.

– Что ж, креветки так креветки, – не обращая внимания на открытое неодобрение старого охранника, согласилась Лариса.

Василий больше не проронил ни слова. В одиннадцать он ушел из дома в хозяйственный блок, где жила прислуга, и лег спать.

Нет, Лариса не замышляла ничего «такого»! Она хотела просто пообщаться с молодым человеком поближе. Она убеждала себя, что личный секретарь мужа может быть ей полезен, потому что, конечно, отношения в семье строятся на доверии, но контроль никогда не бывает лишним.

Чего Лариса только себе не придумывала – но, оказавшись наедине с Константином, почувствовав близость его хорошо сложенного тела, прикасаясь в бассейне к его гладкой коже, она совсем забыла и о муже, и о своих планах тотального контроля. Изредка их глаза встречались, и Лариса заметила, что взгляд Константина становится все смелее, все увереннее. Он завораживал ее и все ближе и ближе подталкивал к краю пропасти.

Сначала Константин был немного смущен. Было понятно, что томность вечера приведет его к неминуемой близости с хозяйкой. Ну а что тут такого? Да, у него есть девушка. Он ее любит, и она любит его. Но она сейчас далеко, а все, что он делает, – это только во имя их дальнейшей счастливой жизни. Счастье, оно ведь не бывает без компромиссов.

«Так я отблагодарю их обоих за работу и жилье, – промелькнула в его голове неприятная мысль. – Ведь если я сейчас не отвечу на столь откровенный призыв, то наживу в ее лице страшного врага. Зачем же нам быть врагами? К тому же она такая холеная, красивая, изнывающая от страсти, изнемогающая от желания принадлежать мне. Как честный человек, я просто обязан удовлетворить это желание – причем так, чтобы она потом ползала за мной на брюхе».

Костя резко встал с места, подхватил хозяйку на руки и решительно понес ее в первую попавшуюся гостевую комнату. Бережно положил свою ценную ношу на тахту и неожиданно резким движением сорвал с Ларисы купальник. Она облегченно вздохнула – как будто с нее наконец сняли кандалы, и теперь она может насладиться настоящей свободой. Она получила то, что хотела. А Константин получил над ней безграничную власть.

Любовные игры в бане продолжались до утра. По всей усадьбе разносились утробные звуки, лишь иногда напоминавшие голос хозяйки, но больше похожие на рев марала в период весеннего гона.

С того дня в доме Евтуховых не то чтобы все смешалось, а стало рушиться прямо на глазах. Впервые изменив мужу, Лариса поняла, что он ей совсем неинтересен, физически неприятен и вообще совершенно не нужен. Ей было все равно, что с лица Василия стерлась добродушная улыбка, что атмосфера в доме стала напряженной и что прежний уклад жизни в корне изменился. Она перестала выезжать с Евтуховым в свет, гостевые комнаты пустовали, вся прислуга рано ложилась спать, больше не боясь неожиданных налетов гостей посреди ночи.

Лариса чувствовала, что дворня ее поведение не одобряет. Ну да кто они такие, чтобы ее судить? Кухарки, домработницы, охранники – что они понимают? У них своя жизнь, а у нее своя. И свою жизнь она хочет прожить в свое удовольствие.

Евтухов стал пить больше обычного, все чаще пропадал из дома без сопровождения личного секретаря и даже, кажется, был всем доволен. Со временем он помог своему подопечному открыть собственную нотариальную контору, крепко встать на ноги. Костя уже давно ездил на собственной машине и мог бы купить квартиру или уж во всяком случае снять – квартиру в Москве или дом в Барвихе. Однако он продолжал жить у Евтухова, и хозяин не отказывал ему от дома.

Так незаметно пролетели почти два года. Все привыкли к такому положению, и, главное, оно всех устраивало.

И вдруг однажды Константин сообщил Ларисе, что Евтухов непонятно с какой радости решил составить завещание, более того – уже сделал это! И что по этому завещанию все движимое и недвижимое имущество, принадлежащее самому Евтухову, наследует его гражданская жена Татьяна Заваляева.

Молодой нотариус ожидал, что весть, которую он принес, произведет фурор, что она станет искрой, из которой возгорится пламя грандиозного скандала. Но Лариса, внимательно выслушав Костю, ответила совершенно спокойно:

– Ну что ж, пусть он это сделает.

– И ты ему это позволишь?

– А почему нет? Что она там наследует? У него ж ничего нет. Все принадлежит только мне, а он нищий как церковная мышь. Он разыграл спектакль? Отлично, но это без меня. Я в этом лицедействе принимать участие не намерена.

О приобретении квартиры Зацепина Костя тоже сразу доложил Ларисе. Вот эта новость ее взволновала.

– Квартиру за пять миллионов долларов какой-то там прошмандовке? Он с ума сошел? Откуда у него такие деньги? Небось кредит взял под мои активы… Ну молодцы! Я не позволю так со мной шутить. Я отомщу ему за эту наглость так, что у него надолго отпадет желание выпендриваться перед всякими там дешевыми шлюхами с дорогими понтами. Так ведь пишут о вашей Заваляевой в Интернете? – выпалила она со злобой и вышла из Костиного домика, сильно хлопнув дверью.

Шапошников целый день пытался дозвониться Вишнякову, но все безуспешно. Он надеялся встретиться с ним сегодня утром в той самой злополучной квартире, где надо сделать этот несчастный косметический ремонт, о котором столько разговоров! Нет, должен же он сегодня прийти – у него же доверенность на ведение всех дел Заваляевой. А вдруг письма, которые она взяла у Павлова, тоже находятся у него? Маловероятно, конечно, но выяснить это надо.

Ровно в девять утра Володя был на месте. Консьерж передал ему ключи и, сообщив, что хозяин подъедет чуть позже, попросил подождать.

– Он уже хозяин. Надо же, – удивился про себя архитектор.

Следом за Шапошниковым сразу же поднялись двое мастеров из его строительной бригады. Прошлись по квартире. Всего-то тут и надо – убрать кронштейны в двух комнатах.

Ребята начали работу. В этот момент дверь отворилась, и вошел мужчина лет пятидесяти, в роскошном костюме от Патрика Хельмана.

– Монахов Денис Анатольевич. Вы, как я понимаю, тот самый Шапошников. Мне Вишняков говорил, что вы оформляли эту квартиру. Я, пожалуй, ничего не буду здесь пока менять, а с вами я хотел поговорить об оформлении третьего этажа.

– Да, до зимнего сада мы не дошли. А это вы владелец квартиры? – недоверчиво спросил Владимир.

– Конечно, зачем мне чужой-то квартирой заниматься? Разве Константин Евграфович вам не сказал, что я ее приобрел? И собственно, в связи с этим просил разыскать вас?