Наталья Солей - Рублевский Казанова, или Кастинг для наследниц

– Есть и плетеная. За домом – летняя терраса, когда тепло, мебель выносят туда.

– Потрясающе, – мечтательно проговорила Матильда.

– Рад, что вам понравилось.

– Понравилось – не то слово. Я просто в восторге. Я и подумать не могла, что… – Девушка внезапно осеклась.

– Что у такого невзрачного второстепенного персонажа может быть такой дом? Я понимаю.

– Да нет. Я не то хотела сказать, – совсем смешалась гостья.

– Не смущайтесь, Матильда. Это правильная реакция. Я сам создал свой имидж и не собираюсь его менять. Пока, во всяком случае. Я второй и должен выглядеть как второй.

Проницательная Матильда внимательно посмотрела на Кардиналова. Ох как не прост этот серый мышонок. Как же ему, наверное, опротивело быть вторым. Он и дом этот построил, чтобы себе доказать, каков он на самом деле, а как построил, так совсем невмоготу стало.

– Зачем? Первого уже нет, – сказала она, многозначительно глядя в глаза Арнольду.

– Все не так просто.

– Я не утверждаю, что просто.

– Так… Сейчас мы спустимся и пообедаем. Думаю, что в банкетном зале все уже готово, – просто сказал Кардиналов.

– У вас и банкетный зал есть? – не смогла сдержать восторженного возгласа Матильда.

– А как же. У меня как в Греции – все есть, – самодовольно заметил хозяин дома.

Они спустились в холл и прошли через гостиную в большую комнату, где в лучших традициях респектабельной жизни стоял длинный стол на двенадцать персон, сервированный на противоположных торцах.

– Сразу предупреждаю: кухня простая, русская. Рассольник, бефстроганов, салаты и десерты на усмотрение повара.

– Великолепно, – только и могла произнести Матильда, представляя себя хозяйкой этого большого дома. Каждый день она сможет садиться за этот стол, дворецкий будет молчаливо разливать вино по бокалам, приносить и раскладывать по тарелкам всякие вкусности. Мысленно она не могла не провозгласить: «Все-таки я очень удачливая и счастливая. Мне двадцать семь лет, а я без пяти минут владелица телевизионной компании и хозяйка такого дома! Ума лишиться можно!»

– Меня вот что интересует, – начал осторожно Кардиналов, подняв бокал с аперитивом. – Могла бы такая молодая, красивая девушка, как вы, Матильда, стать не только хозяйкой этого дома, но и… – Он замялся.

– Продолжательницей рода?

– Можно и так сказать. Правда, у меня уже есть сын, но он давно уехал в Америку. Жена вышла замуж. Там не получилось того, о чем я мечтал…

– А мои мечты, оказывается, вполне совпадают с вашими. Я бы смогла. Более того, я бы хотела этого, – смело заявила Матильда.

– Я и не ждал такого счастья. Все же это случилось. Не верится даже. Когда-то вы даже не смотрели в мою сторону. Значит, можно поднять бокал за устремление взгляда в правильную сторону?

– Вполне.

Они чинно подняли бокалы и отпили по нескольку глотков вина.

– Касаемо того, что было когда-то… – продолжила Сорская. – Что ж. Значит, так было надо. Все, что ни делается, – к лучшему, сами знаете. Я, конечно, давно заметила, как вы ко мне относитесь, и благодарна за все, что вы для меня сделали, и даже более того. Я чувствую, что вы мой человек и вместе мы сможем многого достичь. Но! Я не хочу дарить кому-либо то, что по праву принадлежит мне. Я практически три года прожила с Вольновым. И все об этом знают. Пусть брак был гражданским, но по закону при таком обилии свидетелей имею такие же права, как будто я была его законной женой.

– А я разве предлагаю от чего-то отказываться? Ни в коем случае. Вы получите все, и это будет справедливо. В Москве я живу скромно, и не надо разбрасываться вольновскими квартирами, а главное, акциями. По секрету вам скажу: Вольнов старался это не очень афишировать, но он ведь владеет не одним, а целой сетью ресторанов, магазинов, комбинатом, наконец. Он очень богат. Очень. И всем этим можете завладеть вы, Матильда, – со значением торжественно произнес Кардиналов.

– О, Арик, да вы просто озвучиваете мои мысли. Мы с вами далеко пойдем. Мы завладеем всем ВТВ и всеми ресторанами и магазинами.

– А вы, Маля, озвучиваете мои. Мы вместе действительно огромная сила. Я хочу выпить с вами на брудершафт. Не возражаете?

– Я и сама хотела это предложить.

– Прекрасно. – С этими словами Арнольд торжественно встал, подошел к Матильде, галантно подсел на стул, стоящий рядом, и они выпили на брудершафт. Все как положено – трижды расцеловавшись, с чувством сказав «ты».

Арнольд улыбнулся, поцеловал девушке руку и вернулся на свое место.

– Ну вот. – Она опять немного отпила из бокала и вдруг стала как-то очень серьезна и деловита. – Договоримся сразу. На людях все должно оставаться по-прежнему, никаких изменений в наших отношениях.

– Абсолютно солидарен.

Матильда решила попробовать салат, это был хороший повод выдержать паузу, чтобы задать очень интересующий ее вопрос. Наконец она решилась:

– Я удивляюсь, как вы…

– Ты, – быстро поправил ее визави.

– Да, конечно, еще не привыкла. Как ты столько времени сносил свое, скажем так, не очень завидное положение?

– По привычке. Жил по ситуации и никогда не плыл против течения. В молодости мечтал о журналистике, занимался литературой, а поступил в пищевой институт. Не хотел рисковать. Если бы не поступил, то пришлось бы возвращаться в Сызрань, а я этого никак не хотел. Потом женился. Все говорили, что очень удачно. Был при жене из хорошей семьи. Опять жил не своей жизнью. Себя ставил, если не на последнее, то вот на это самое второе место. Потом начались смутные времена, жена ушла и уехала в Америку, бизнес не заладился. Вольнов предложил работу в своей компании. Хозяин – он, а я наемный работник. Мне никогда не хватало авантюрной жилки, я не решался рисковать, вот так и попал на второй план.

– Судя по дому, не скажешь, что ты свое упустишь. Не скромничай, Арик, авантюризма тебе не занимать, – хитро улыбнулась Матильда.

– Это другое. Это просто умение правильно вести дела. Вольнов никогда ни во что не вникал, все финансовые вопросы передоверил мне. Грех не воспользоваться.

– Да, действительно, это большой грех, – усмехнулась гостья, – тем более если имеешь дело с человеком, которого считаешь менее достойным успеха, нежели ты сам.

Кардиналов пристально посмотрел на девушку. Он неторопливо взял бокал вина, медленно отпил глоток, аккуратно поставил его на стол.

– Я никогда не считал Вольнова недостойным того успеха, которого добился, – спокойно начал он. – Более того, он был настолько его достоин, что я ему завидовал. Завидовал страстно, всеми фибрами души, а зависть – это лучшее топливо для ненависти. Вот почему постепенно я его возненавидел. Ему все давалось легко, а ведь он тоже из простой семьи, как и я. Разве что родился в Москве. Ну и что? Сколько его ровесников москвичей спивается и бомжует. А он всегда был на коне. Женщины его обожали до последнего дня. Он им изменял, в грош не ставил, использовал как мог, а они были готовы все ему простить, только бы он был рядом. Он уходил, а они продолжали его любить. За что бы ни взялся, все у него получалось. Я в ужасе был от его проектов, а они становились успешными и приносили деньги. Компания расцветала, доходы росли, как снежный ком, я смог позволить себе все, что хочу, и все это благодаря ему. И чем лучше шли дела, чем состоятельнее становились все мы, а особенно я, тем больше его ненавидел. Потому что все это придумал он, это его рук дело.