Юлия Друнина - Избранные произведения в 2 томах. Т. 2. Стихотворения 1970–1980; Проза 1966–1979

Ладно, посмотрю, как он будет выбираться обратно.

Оказывается, очень просто – как кошка, цепляясь когтями за ячейки сетки. Нельзя сказать, что это было слишком грациозно – я воочию убедилась, что такое «собака на заборе».

Теперь Тишка мог в любое время дня и ночи приходить в гости к своей подружке. Встречи эти обычно проходили по одной и той же схеме. Увидев приближающегося Тихоню, Алиска от избытка чувств начинала беспорядочно метаться по вольеру. Метание это продолжалось до тех пор, пока Тишка не плюхался на землю уже в Алискином царстве и тут же бросался следом за лисичкой, вдохновляемый честолюбивой мечтой поймать ее за хвост. Обоих охватывал невероятный спортивный азарт. Порой Алиска вдруг круто меняла курс и не успевающий затормозить Тишка врезался на полном ходу в угол вольера.

Алиска была неутомима в своих проказах, Тихон уставал: язык до земли, пыхтит, как паровоз. Он растягивался на полу и засыпал. Алиска безрезультатно теребила дружка, потом забиралась к нему на спину, как на матрац, и тоже засыпала.

На шум «битвы» часто прибегала Киса. Взобравшись на один из столбов вольера, она маячила там, как часовой на вышке, не сводя с «дерущихся» громадных желтых глаз. Она явно «болела» за Алиску и страшно волновалась, когда ей казалось, что лисичка сейчас попадет в зубы кровожадного пса. В эти моменты горб ее вырастал до максимальных размеров, шерсть вставала дыбом, завывание шло на самой высокой ноте – вот-вот бросится на Тихоню. Мне приходилось в последний момент хватать ее на руки…

Я кормила Алиску и Тишку вместе, из одной миски. Первой всегда начинала есть хозяйка вольера. Тишка, облизываясь, деликатно стоял в стороне, терпеливо дожидаясь, пока подружка отвалится от миски. Но подружка оказалась жадиной. Ее угнетала мысль, что невозможно слопать все самой, она торопилась, захлебывалась, глотала целиком громадные кусищи.

Будучи, увы, не в силах одна одолеть то, что я принесла в расчете на двоих, Алиска выхватывала из миски кусок побольше и, держа его в зубах, начинала метаться по вольеру. Дружба, мол, дружбой, а табачок врозь.

Но и закопав наконец свое сокровище, она через минуту снова впадала в панику, разрывала землю, хватала мясо и опять носилась с ним по вольеру.

А Тихон невозмутимо наблюдал за Алиской, потом так же невозмутимо разрывал лапами и носом ее кладовые.

Однажды, я чистила вольер, Алиска заигрывала со мной, хватая зубами то за полу куртки, то за брюки. Тихоня вертелся снаружи. И вдруг я заметила, что он застыл на месте, уставившись куда-то странным взглядом. Проследив направление этого взгляда, я тоже на мгновение застыла. Оказывается, я забыла закрыть вольер на задвижку. Алиска, разумеется, тотчас заметила мою оплошность и вышла наружу. Не успела я сообразить, что предпринять, как Тишка сделал прыжок к Алиске, она рванулась от него, и началась сумасшедшая гонка. С воплем «Тихон, назад!» я выскочила из вольера – испугалась, что пес загонит Алиску на чужой участок. Трудно ли ей проскользнуть сквозь изгородь? А там могут быть нормальные, не похожие на нашего Тишку собаки, которые разорвут корсачишку на клочки… И как вообще теперь поступить, как загнать Алиску обратно в клетку? И почему бы ей сейчас не броситься прямо в лес, к которому одним своим боком примыкает участок бабы Мани?

К счастью, послушный Тихоня почти сразу повиновался мне – подбежал, задыхаясь и роняя слюну. Я схватила дрожащего от возбуждения пса за ошейник и поволокла его привязывать. Потом, в ужасе, со спринтерской быстротой вернулась на место катастрофы, на ходу крикнув своим в открытое окно: «Алиска сбежала!»

Что же теперь делать, что можно сделать?.. Какой неожиданный и грустный финал! И именно сейчас, когда все так хорошо устроилось.

Я бросила тоскливый взгляд на вольер и не поверила своим глазам. Там, на крыше домика спокойно возлежала Алиска и настороженно смотрела на нас своими громадными раскосыми глазищами.

После этого я решилась выпускать Алиску на волю: я не сомневалась, что она вернется домой.

– Да, один раз Алиска вернулась, – соглашался Алексей, – но я считаю это чудом. А где гарантия, что чудо повторится?

Гарантия? Какая тут может быть гарантия? Интуиция плюс некоторое понимание Алискиного характера – вот и вся моя гарантия.

Я отодвинула дверцы вольера… Вы думаете, что Алиска пулей вылетела на свободу? Нет, она тут же предположила, что это провокация, и решила на нее не поддаваться.

Но трудно противостоять зову свободы, особенно когда знаешь ее вкус. Алиска начала колебаться. Она то выходила «за порожек», то снова заскакивала назад. И наконец…

Я никогда не видела зрелища прелестнее этого первого знакомства Алиски со свободой. Она не шла и не бежала. Она все время взлетала ввысь, как фонтан: вероятно, просто боялась, что из-за высокой травы не увидит опасности, но выглядело это как какой-то причудливый, очаровательный, ни на что не похожий танец. А траектория движения Алиски напоминала и беспорядочный полет мухи, и порхание бабочки. Это действительно был танец, славящий свободу и весну.

А весна собиралась вот-вот перейти в лето. Припекало солнце, воздух гудел и звенел, сладко пахло медом, горько пахло полынью.

Алиска старалась держаться поближе ко мне – не так страшно. А при малейшей тревоге – треснет ли сучок, долетит ли с улицы чей-то голос – опрометью мчалась «спасаться» в вольер.

Вскоре, воспользовавшись очередной паникой Алиски, я снова задвинула за ней дверь. Первая прогулка продолжалась не более десяти минут.

На следующий день Алиска чувствовала себя на воле гораздо увереннее. Теперь уже не она бегала за мной, а я за ней. И «спасалась» она гораздо реже – «акклиматизация свободой» шла быстрыми темпами. На этот раз «узница» оставалась на воле минут двадцать.

В третий раз я выпустила Алиску из вольера рано утром, нарочно не покормив ее после ночи, и решила так делать всегда. Голодная, она скорей вернется, особенно если в нужный момент я положу на крышу домика какое-нибудь остро пахнущее лакомство.

Теперь Алиска чувствовала себя на воле, как рыба в воде. Она носилась по участку за бабочками, так же безрезультатно подстерегала явно поддразнивающих ее сорок, из-за засады неожиданно «нападала» на меня. Но главным ее занятием было изводить несчастного Тишку.

Во время Алискиных прогулок пса приходилось привязывать: иначе он сразу бы загнал ее на чужой участок или в лес. Чтобы Тихон не слишком переживал свое унижение, мы натянули между двумя осинами проволоку, вдоль которой он и бегал взад-вперед, громыхая цепью, как каторжник кандалами. Этой цепью нам пришлось заменить его поводок – тоже из-за Алиски.

Дело в том, что она придумала себе веселую игру. Мгновенно поняв полную беспомощность привязанного Тихони, лисичка издали, со скоростью экспресса, мчалась прямо на него. Пес волновался, повизгивал, нетерпеливо переступал с лапы на лапу в ожидании того счастливого момента, когда он сможет схватить свою подружку. Вот Алиска поравнялась с Тихоном. Он делает стремительный рывок, поводок натягивается до предела – того и гляди, оборвется. Сейчас Алиска будет поймана. Но плутовка рассчитала все с математической точностью. Ее хвост мелькает буквально в одном миллиметре от пасти пса, и вот она уже сидит с довольным видом – провела дружка! Рот до ушей, язык высунут, глазищи смеются. А Тишка, с силой отброшенный назад натянувшимся поводком, озирается с глупым видом. Через две минуты представление повторяется снова… Конечно, никакой поводок не мог бы долго выдержать таких испытаний на прочность. Вот и пришлось заменить его цепью.