Юрий Щекочихин - Армия жизни

Лешка.Что вы… Что вы пристали! Тоже, справились.

Арлекино (строго). Цыц, Мошка, давай крась себе, пока по шее не получил.

Лешка.Я не Мошка, а Лешка.

Интер (больно сжимает шею Лешки). Кто ты?

Лешка.Ну, Мошка, Мошка… Пусти ты!

Интер отпускает его. Лешка снова выводит на стене забора жирную букву В.

Шиманов.Там еще больше написано. Но знаешь, как в редакциях? Обязательно что-нибудь режут. У меня должно было быть вот столько (показывает на газетной странице), а потом один там сократил, второй, третий, редактор. Сам понимаешь…

Интер.Но главное осталось. Скажи, Никита, осталось?

Шиманов (подозрительно). Ну, осталось.

Интер.Вот я и говорю, что главное — кто-нибудь прочитает, какие-нибудь олухи вроде вас… Вот, подумают, как там у них в 9-м «В» красиво живут, друзья и так далее. А все же неправда, скажи, Никит, все же из головы выдумал. Какая там, к черту, дружба в нашей спецухе, когда за шпаргалку друг с друга по полтиннику требуют.

Упырь.По полтиннику? Во даете!

Интер.Не волнуйся, ты бы ничего у нас не заработал. Слышь, Никит, представьте, это чудо (кивает на Упыря) у нас подсказывает кому-нибудь. Ай лив ин Москоу — и так далее.

Шиманов (обиженно). Интер, что ты ко всем привязываешься? Тоже мне, нашелся умный.

Арлекино.Никит, Никит… Да бросьте вы. Смотри, что я тебе принес. (Вытаскивает красно-белую шапку, такую же, как на нем, натягивает Шиманову на голову.) Моя. Первая боевая.

Шиманов снимает шапку, вертит ее в руках, не зная, что же с ней делать. Интер прыскает и снова начинает кружиться по стройплощадке.

Свет здесь меркнет. Освещается другая половина стройплощадки, где, прижавшись друг к другу, сидят Чиж и Лена.

Лена.Андрей… Андрей, отодвинься.

Чиж (медленно отодвигается, настороженно). Ты что?

Лена.Нет-нет… Вот сядь так. Вот так и сиди.

Чиж. Лен, ты что?

Лена осторожно поворачивает Чижа так, что его лицо становится видным в профиль.

Лен, ну, кончай! Ленк…

Лена.Они опять тебя били, да? Били?!

Чиж (сжимает ладонь Лены). Ничего не били! Это я стукнулся… Ну давно еще! А сейчас совсем не больно! Во, смотри! (Несколько раз ударяет по лбу ее ладонью.)

Лена.Они тебя бьют, я знаю! Я знаю, что они тебя бьют! Мне рассказывал Шиманов, как они это делают! Тебе больно, да?

Чиж. Да ничего не больно! Ну, кончай, Ленка!

Лена.Шиманов смеется, когда рассказывает, как тебя бьют. Он рассказывает об этом громко на переменах, так, чтобы его все слышали, хотя наши тебя не знают… И не знают про нас с тобой!.. Но Шиманов, наверное, догадывается и поэтому рассказывает громко… Как, когда и чем… тебя били!

Чиж.Мало ли что он рассказывает! Никто меня пальцем не тронул! Пусть попробуют!

Лена.Да они пробуют, пробуют! А я больше не хожу в «шарагу»! Я их ненавижу. Чиж, я их всех не-на-вижу.

Чиж.Ну не надо, Лен…

Лена.А ты пойди в милицию! Ну, хочешь, я пойду вместе с тобой?

Чиж (испуганно). Ты что! Зачем в милицию?! Что, доносить, что ли?

Лена.Что же тогда нам делать?

Чиж. Понимаешь, я не умею бить в лицо. Понимаешь, ничего не получается! Когда я один дома… Я представляю, как я его ударю… Но когда он снова подходит и я знаю, что сейчас он меня ударит, я ничего не могу сделать! Понимаешь, ничего! Ты только не думай, я не трус какой-нибудь!.. Я очень смелый!

Свет меркнет здесь, вновь освещается другая половина стройплощадки — та, где вся компания.

Арлекино (возбужденно). Вот такая идея!!! Никит, скажи, гениальная! Они завтра собираются перед матчем… Ну, там, у метро! А мы наденем их эти грязные красно-синие сбруи и придем. Они раз-два… Все думают, что мы свои! А мы как ударим! Вот смеху будет! Представляешь?!

Упырь (показывая, как он будет ударять). Раз, два, по лбу, по черепушке, между ног.

Интер (подставляет ему ногу и, когда Упырь чуть не сваливается, удерживает его). У вас что-то упало!

Упырь (удивленно). Чего?

Интер.Шутка. Понимаешь, шутка! Ты так шутки-то понимаешь?

Упырь. Я-то? Понимаю.

Арлекино.Мы устроим, мы устроим завтра… Я человек сто своих приведу… И в засаду. Идея, Никит, а, скажи?!

Лешка (грустно). Придет милиция и всех позабирает. А мне нельзя. Отец побьет.

Арлекино (грозно). Что ты там, Мошка, лепечешь?

Лешка.Ничего я не лепечу. Я так просто…

Интер.Конечно, всех поарестовывают. Тоже мне, нашелся Чапаев.

Арлекино.Да уж… И не успеют. Мы шапки-то с их собачьих голов поснимаем — и ноги. Они свистят, а нас уже ищи-свищи. Ну что, Никита, пойдем?

Шиманов.Куда пойдем?

Арлекино.Ну, с нами завтра. Вечером. Эту красно-синюю гадость бить?

Шиманов.Да нет. У меня завтра в три часа англичанка придет. Потом еще история. Писать надо… Мне мой шеф сказал, что если завтра принесу, то через неделю напечатают.

Арлекино.А я думал… Ты же говорил, что хочешь в акции со мной участвовать… А так могли бы завтра! Да ты не бойся. Если что, так я буду рядом. И вот Упырь и Интер… Он же приемы знает. Пусть они попробуют.

Интер.Что Интер? Что, Интер? У меня что, больше забот, что ли, нет, чем «волком» становиться? У меня секция завтра, между прочим. И вообще, я тебе скажу, если честно, то есть дела поинтереснее! Про панков слышал?

Арлекино.Ну, слышал, допустим. Придурки какие-то недобитые.

Интер.Значит, плохо слышал. Панки, допустим, и еще кое-кто. Подрастешь — узнаешь.

Арлекино.Надо очень! Тоже мне, нашелся умненький!

Интер.Что!!!

Арлекино.Да ничего.

Интер.То-то же. (Нацепляет, наушники и снова начинает кружиться.)

Шиманов встает, громко потягивается. Арлекино внимательно смотрит на его джинсы.

Арлекино (стараясь правильно выговорить название). Супер. «Су-пер-райфл?»

Шиманов.Эти-то? Да нет. «Райфл» — они вон везде валяются. В любом магазине. Сто рублей, и все дела. Эти «Левис», отец на днях в «Березке» прихватил.

Арлекино.За двести рублей?

Шиманов.Ты что, за двести. Я же говорю, в «Березке».

Интер (отвлекаясь от своей музыки). Ты хоть знаешь, что такое «Березка»?

Арлекино.Ну. «Березка» как «Березка».

Упырь (кривляясь). Во поле березка стояла!

Интер.Это, Арлекино, такой магазин, где можно купить все, что угодно.

Арлекино.И «Левис»?