Иван Фуников - По понедельникам чудес не бывает

А что делать? Медсестер не хватает, особенно хирургических. И если их не приходится складировать в уголке закрытой ординаторской после отравления халявным спиртом, то мелкие недостатки можно и не замечать.

Собрался уходить и мой однофамилец в какую-то шикарную частную лавочку на процент от прибыли. Наверное все просчитал. Голова светлая. Да и народ выдавливается активно в платную медицину. Понять платных медиков можно: сначала поступаешь на платный, потом платно учишься, да еще на экзамены и зачеты приходится тратиться. В некоторых вузах, если твой черед раскошеливаться выпал на один из самых дорогих экзаменов — анатомию, по шестьдесят — семьдесят пять тысяч выложишь. Поговаривают, что можно купить сессию и оптом. Я этому особенно не верю, тем более себе позволить это могут лишь отдельные студенты, приехавшие из бедных дотационных южных регионов России. Естественно, после такой учебы возникает острое желание отбить потраченные деньги.

Да и не надо ему будет тратить добрую треть рабочего времени на всякую хрень.

Пора, пора тикать с передовой. Было бы только куда. После пятидесяти уже никуда, кроме как в охрану, не берут. Уже пробовал. Приходишь в контору по поиску работы, а там пытаются с тебя деньги взять за «информационные услуги», не предполагающие дальнейшего реального устройства на работу. Уже во второй такой шарашке я заявил, что и сам могу оказать им бесплатную информационную услугу.

— Какую?

— Сказать куда вам нужно идти.

Похоже даже не обиделись. Вероятно все нормальные человеческие чувства за годы безнаказанной разводки безработных на деньги уже атрофировались.

Можно, впрочем, и в Интернете работу подыскивать с тем же успехом.

Обычно я стараюсь обойти дома с тыльной стороны, чтобы не стопорили меня приметливые старушки, сидящие у подъездов, с замененными с моего же разрешения хрусталиками. А тут расслабился. Солнце. Лепота. Иду, все улыбаются, здороваются, даже кого не помню. Хотя нет, не все — Заводимова отвернулась. Ну сама виновата, что плохо училась в школе и не известно с кем коньяк трескала (трансаминазы потом с трудом в норму пришли). Любой грамотный человек знает, что отрицательная реакция Вассермана, о которой я ей сообщил, это хорошо, а не плохо. Говорят, чуть кого-то не придушила.

Не испортила настроение даже встреча с Сашком-уклонистом. Гнусный кадр. В свое время написал на меня жалобу, мол, я у него обострения язвы не фиксировал. Он по достижении восемнадцати лет, похоже, аспириновую язву себе сотворил, умелец, чтобы в армию не забрали, а потом стал заботиться о подтверждении диагноза. А тут эти МЭСы, да еще, если ему зубы активно заговаривать, он при пальпации живота даже не морщился. Сам — «кровь с молоком», не курит, в макдональдсы не ходит и проговорился как-то: «Не хочу быть бесплатным охранником чужой наворованной собственности». И не стесняется здороваться, зараза. Ну и я ему делаю ручкой «рот-фронт» и кричу: «Пора служить!»

Но нельзя расслабляться. Пришел в поликлинику, а там новость: МЭСы вводятся на все, кроме как хирургические, заболевания. Главный узнал, что за них со страховых компаний отдельные поликлиники в разы больше денег получают, и… Переходите, ребята, на новую бухгалтерию.

Предполагался вроде и цивилизованный, компьютерный вариант учета, но, там думать, как внедрять, надо, а если нечем? Да ну их. Хорошо хоть, по знакомству вернул себе старый принтер, что был в починке, взамен недавно всученного нового е…го китайского, купленного по такому же е… у тендеру в каждый кабинет. Новый у меня каждый пятый больничный лист зажевывал. И программу установили для него в виде бесплатного приложения такую же убогую, неизменяемую.

Но нас недаром постоянно тренируют, а смекалка часто является следствием чьей-то глупости. В графе с названием работы мы навострились ставить точку, мол, работает, и точка, иначе не печатает. Может это — изощренная месть заказчикам от плохо оплаченного программиста (по типу металлической «церковной крысы» на решетке от строителей Домского собора). А страдаем мы.

Просмотрел новости с водоемов. Мужик ловил корюшку и тихо умер у лунки. Все его сыну соболезнуют. Да, конечно, горе, но, смерть хорошая — без мучений за любимым занятием, никого не обременив. Иначе же тянется все годами от плохого к худшему. Хорошо, если не рак. В противном случае жизнь превращается в кошмар. Нет, часть больных раком ведут себя вполне достойно. Помню одну старушку — дочку известного партизана. Ну просто стойкий оловянный солдатик. Всегда приветливая и доброжелательная.

— Доктор, Вы, наверное, устали и проголодались. У меня есть вкусный грибной суп…

Другие же начинают как могут издеваться над родственниками. Обычно я объясняю родным, что делается это специально, чтобы расставание с ним (редким на самом деле уродом) было не таким тяжелым. Так, наверное, правильней будет, пусть сохраниться хорошая память.

Иногда в этих случаях выручает незнание пациентом своего приговора. У нас ведь еще существует практика — скрывать онкологический диагноз от больного. Пусть живет в неведенье, ждет, когда его вылечат. Пока ведь никого не привлекают к суду за то, что по незнанию примерного срока жизни, отпущенного ему, больной не успел закончить дела, составить завещание.

Порой мои старушки даже начинают заигрывать со смертью, иногда притягивая ее: «Ой, доктор, — говорит одна, — скорей бы умереть. Так умереть хочу!» А потом приходит и заявляет: «Доктор, хочу в санаторий». «Елизавета Ивановна, — говорю, — Вы уж разберитесь с приоритетами. Чего Вам больше хочется?»

Понедельник. Вернулся на работу после небольшого больничного. Обычно я сам не болею, хотя хожу без маски, кроме как во время угрозы проверки со стороны какого-нибудь высокого начальства, считающего маску надежной защитой от всех ОРВИ и большинства венерических заболеваний. Часто, впрочем, такого мнения придерживаются и сами больные, которым приходится объяснять, что отсутствие маски — это не невежество и злонамеренность врача, а естественный напряженный иммунитет, поддерживаемый десятками ежедневно кашляющих и чихающих на него больных. Но предвидеть острый гастрит, вызванный неизвестным непищевым компонентом дареных деликатесных оленьих колбасок, я не смог.

Осторожно поинтересовался наличием нововведений. Ба! А тут радость такая! (Приказ начальника — радость для подчиненного.) Сверху спустили приказ: давать пациентам справки о стоимости их лечения.