Эбби Глайнз - Лучшее в тебе

– Ты будешь есть? – спросил я маму, надеясь, что она скажет «да». Я не чувствовал сильного голода, но знал, что поесть надо.

Она пожала плечами, затем шмыгнула носом и вытерла глаза.

– Я пока не голодна.

– Когда ты в последний раз ела?

Мама снова пожала плечами.

Я обошел барную стойку, обнял ее за плечи, затем подтолкнул к столу.

– Садись. Поешь. Я присоединюсь. Нам нужно есть.

Она охотно опустилась на стул. Я взял две тарелки и наложил в каждую порцию домашней лазаньи.

Поставив перед мамой тарелку, я положил рядом вилку и салфетку, потом налил в стаканы воды.

Накрыв на стол, я сел на свой стул.

– Он хотел бы, чтобы мы поели. Я обещал папе, что позабочусь о тебе. Помоги мне сдержать обещание.

Мама снова шмыгнула носом и кивнула. Я дождался, пока она примется за свою порцию, и только потом начал есть. Мы ужинали в тишине. Лазанья была вкусной, и, едва приступив к еде, я понял, насколько голоден. Встав, я пошел за добавкой, до того, как мама не успела съесть и половины.

– Я хочу принять ванну и лечь в кровать, – сказала она тихо. – У меня осталось еще несколько таблеток снотворного. Думаю, выпью одну. Я сегодня почти не спала. Не могла перестать думать, прекратить скучать по нему.

Я поставил свою вторую порцию на стол и подошел, чтобы поцеловать ее.

– Мы будем скучать по нему. Мы всегда будем тосковать без него. Но мы есть друг у друга и справимся с этим, – проговаривая эти слова, я чувствовал, как Мэгги поддерживает меня. Смог бы я сказать подобное, если бы последние три недели ее не было рядом? Смог бы я помочь маме? Я сомневался в этом.

Мама потянулась и похлопала меня по руке.

– Спасибо, – прошептала она, встала и направилась по коридору в свою комнату.

Я посмотрел на свою тарелку и почувствовал, что уже не голоден.

Я позвонила Уэсту, как только Брэйди сообщил мне новости этим утром. Но он не ответил. Я дважды писала ему СМС, но не получила никакого отклика. Я было решила пойти к нему домой, Уэст жил в полутора километрах от нас, но решила, что он, вероятно, спит.

Я ждала. Весь день.

Уже после девяти вечера мой телефон наконец-то зазвонил. Я свернулась калачиком на своем подоконнике, наблюдая и ожидая хоть какого-то сообщения от Уэста. Его имя высветилось на экране.

– Привет, – сказала я, поднеся телефон к уху.

– Привет. Извини, я пропустил твой звонок и сообщения. Проспал весь день. Только недавно проснулся. Мать Нэша принесла лазанью, и я заставил маму перекусить. Теперь она снова пошла отдыхать.

– Я надеялась, что вы спите. Ты тоже поел?

– Да. Вкусная была лазанья.

– Мне жаль, что я ушла. Надо было остаться.

Весь день я сокрушалась из-за того, что уехала. Не следовало позволять Уэсту и тете с дядей убедить меня пойти домой спать. Он потерял своего отца, а меня не было рядом. Но там остался Брэйди, и я была этому рада.

– Ты ничего не могла поделать. Я сам отправил тебя отдыхать. Не извиняйся за то, что сделала по моей просьбе.

– Как твоя мама?

– Грустит. Скучает по нему, – Уэст вздохнул.

– А как ты?

Сначала он не ответил. Я почти пожалела, что спросила. Его наверняка уже утомили, задавая этот вопрос.

– Мне кажется, я на стадии отрицания. Так бывает? Я имею в виду, будто я жду, что он войдет в дверь в любую минуту. Это кажется нереальным.

Это чувство было мне знакомо. Когда я перестала кричать, сидя в углу, наступил период, когда я ждала, что мама появится в любой момент и отвезет меня домой. Или я проснусь от кошмара.

– Это пройдет. Когда происходит подобное, пережить всегда непросто. Но сейчас ты справляешься.

Сначала он ничего не сказал. Мы просто сидели молча, каждый на своем конце провода.

– Я проспал весь день. Сегодня вечером не смогу заснуть. Может… ты улизнешь, когда тетя с дядей уснут, и покатаешься со мной? Я бы вышел из дома, но не хочу оставаться один.

Было пять минут двенадцатого, когда я выскользнула из окна и спустилась по пожарной лестнице. Уэст ждал внизу, чтобы я могла прыгнуть к нему. Лестница не доходила до земли.

– Пойдем, – прошептал он мне на ухо, затем схватил меня за руку. Мы побежали по подъездной дорожке к его пикапу.

Я никогда в жизни не уходила из дома тайком. Но сделать это для Уэста казалось самым подходящим моментом, чтобы начать. Я поняла, что сделаю все, что бы он ни попросил меня.

Уэст открыл пассажирскую дверцу и помог мне сесть, прежде чем захлопнуть ее и перейти на свою сторону. Он не включал фары до тех пор, пока мы не отъехали и не помчались прочь от моего дома. Когда Уэст, наконец, включил их, он посмотрел на меня.

– Спасибо.

Лунный свет отражался в пустоте его глаз, с ней я была слишком хорошо знакома. В ближайшее время это чувство не исчезнет. Даже когда станет легче, будут дни, когда он проснется, и тоска снова накроет его с головой.

Я расстегнула ремень безопасности, подвинувшись к середине, снова защелкнула пряжку накрыла его ладонь своей. Я ничего не могла сделать, чтобы боль прекратилась. Никто не мог. Но в моих силах остаться рядом и дать Уэсту почувствовать, что он не один.

Уэст перевернул руку и переплел пальцы с моими. Эта связь между нами для меня значила больше, чем для него, но это не имело значения. По крайней мере, я могла испытать это.

Больше получаса мы ехали без музыки и без разговоров. Я понятия не имела, куда мы направляемся, но, пока я была рядом с Уэстом, мне было все равно. Я знала, что мы оставили Лотон позади. Если поедем дальше, то скоро окажемся в Теннесси.

– Хочу показать тебе кое-что, – сказал Уэст, сбросив скорость и свернув с шоссе. Мы проехали несколько миль, прежде чем он поехал еще медленнее и затем снова свернул. Перед нами была узкая грунтовая дорога. Она вилась меж высоких деревьев и в ночи выглядела жутковато.

Когда деревья остались позади, мы оказались на утесе с видом на маленький город, где горело всего лишь несколько огней. Уэст открыл дверцу пикапа и вышел, затем потянулся к моей руке.

– Давай, – сказал он с улыбкой на губах. Я бы пошла куда угодно, чтобы увидеть его улыбающимся в такой день, как сегодня.

Я взяла его за руку и подвинулась, чтобы вылезти с его стороны. Уэст обнял меня за талию и поднял вместо того, чтобы позволить спуститься самостоятельно. Я не собиралась жаловаться. Его руки задержались на мгновение дольше, чем нужно, и я не удержалась от искушения представить, что между нами есть нечто большее. Тот Уэст принадлежал мне. Потому что осознавал он это или нет, я принадлежала ему.

Я пошла за ним так близко к краю, насколько была готова. Я не боялась высоты, но не собиралась останавливаться на краю обрыва.

– Это Лотон. Отсюда он кажется таким маленьким. Мирным. Отсюда не видно боли. Потерь.