Эбби Глайнз - Лучшее в тебе

– Буду ждать у лестницы в одиннадцать.

– Встретимся там.

Около десяти в дверь моей спальни постучали. Я знала, что тетя с дядей уже в постели, поэтому единственным человеком, который мог это сделать, был Брэйди. Я провела в комнате весь остаток дня, пытаясь читать. Но мысли возвращались к Уэсту и его маме. Я хотела бы остаться наедине с собой и ответить на звонок Уэста, если он вдруг позвонит.

Открыв дверь, я с любопытством уставилась на двоюродного брата. Он никогда не приходил ко мне в комнату, даже не пытался заговорить со мной, и я не винила его за это. Трудновато общаться с тем, кто тебе не отвечает.

– Можно войти? – спросил Брэйди.

Я кивнула и сделала шаг назад, пропуская кузена внутрь. Еще кое-что, совершенно ему несвойственное. Я поняла, что дело касается Уэста. Можно было догадаться, что сегодня Брэйди тоже беспокоился за него. В свете событий последних дней трудно было оставаться безучастным.

Брэйди прошел в комнату, сунув руки в передние карманы, будто не в состоянии решить, что делать или говорить.

– Мама с папой спят, но слышимость в коридоре очень хорошая. Можешь закрыть дверь? – попросил он.

Я выполнила просьбу.

– Я наблюдал это не один раз, Мэгги. Несколько. И в школе тоже. Ты не всегда шевелишь губами, но Уэст тебя слушает. Это видно по выражению его лица, – Брэйди вздохнул и взъерошил пальцами волосы. – Я не собираюсь требовать, чтобы ты заговорила со мной. Или с кем-то еще. Просто… Я в замешательстве. Если можешь общаться, почему бы не делать это со всеми? Почему только с Уэстом?

Мой кузен задавал вопросы, и ответы на них он хотел от меня услышать. Но я не собиралась говорить с Брэйди, не сегодня. Я подошла к подоконнику, чтобы взять блокнот, и написала:

Он нуждается во мне. Я понимаю его и его боль.

Потом я протянула записку Брэйди.

Прочитав написанное, он поднял на меня глаза.

– Так вот как вы связаны. Поэтому Уэст все время проводит с тобой, ни с того, ни с сего хватает тебя за руку и ведет себя так, будто дышит только благодаря тебе. Он не лгал, когда сказал, что вы только друзья. Ты помогаешь Уэсту пережить все… это.

Я кивнула.

У Брэйди будто камень упал с плеч. Он вернул мне блокнот.

– Я понял. Только однажды тебе придется помочь себе самой. Скрываться от мира таким образом неразумно. Ты не залечиваешь раны, а просто прячешь голову в песок.

Нет, я защищала саму себя, но не стала это писать. Просто стояла и ждала, когда Брэйди уйдет или скажет что-то еще.

Мой телефон завибрировал: новое СМС. Я вытащила его из кармана.

Я на улице. Жду тебя у лестницы.

Уэст пришел. Я посмотрела на окно и повернулась к кузену.

– Он здесь, да? – спросил Брэйди, проследив за моим взглядом.

Можно было солгать, но я доверяла ему. Брэйди тоже любил Уэста.

Поэтому я кивнула.

– Будь осторожна, Мэгги, – кузен одарил меня печальной улыбкой.

Он уже говорил это раньше. Много раз. Я сама себе повторяла эти слова. Но, кажется, они больше не имели никакого значения. Когда дело касалось Уэста, я забывала об осторожности, и не знала, как это исправить. Или даже не хотела.

Дождавшись, когда Брэйди выйдет из комнаты, я заперла за ним дверь и устремилась к окну, чтобы спуститься к Уэсту.

В то мгновение, когда гроб отца начали опускать в землю, осознание его смерти просто вышибло из меня дух. В эту минуту на меня обрушилась суровая реальность. Мэгги была права. Это боль, которую невозможно описать, и ее ничем нельзя облегчить.

Мама плакала весь день, пока я обнимал ее. Наконец я уговорил ее принять снотворное и лечь в постель. Я держался только ради мамы столько, сколько мог. И сам уже был готов сломаться. Но, как эгоист, хотел, чтобы в этот момент со мной была Мэгги. Рядом с ней я не захлебнусь от боли. Она сможет меня удержать.

Глядя в окно Мэгги, я наблюдал, как распахнулась створка, и девушка выбралась наружу. Сегодня она не задавала глупых вопросов вроде «Ты в порядке?» или «Я могу чем-нибудь помочь?». Она просто была рядом. Безмолвно делилась со мной силой.

Когда Мэгги начала спускаться, я встал внизу, подстраховывая ее, и крепко схватил лестницу, чтобы та не шаталась.

Я не нуждался в разговорах. Просто хотелось, чтобы она была рядом, пока я сижу в тишине. Мэгги так и поступит. Это была одна из причин, по которой она казалась мне такой особенной.

– Пойдем, – прошептал я, когда Мэгги спустилась на землю, и повел ее к пикапу.

Мэгги не придвинулась ко мне, сев в машину. Я хотел этого, но не стал принуждать ее. Раньше она садилась поближе по собственному желанию. Я понимал, что границы наших дружеских отношений таяли на глазах, и для меня оставалось загадкой, как остановить это. Хотя сегодня я этого и не хотел.

До самой скалы мы ехали в тишине – ни музыки, ни разговоров. Заглушив мотор и погасив фары, мы просто сидели в машине. Городские огни напоминали об отце. Меня пронзила острая боль при мысли, что он уже никогда не поднимется сюда, не будет сидеть в моем пикапе и шутить над моими водительскими навыками. Никогда… Папа не увидит меня выпускником, не придет на мою свадьбу. Он не станет дедушкой для моих детей.

У меня сжалось горло, и я несколько раз стукнул по рулю, пытаясь выплеснуть свою боль. Он ушел. Навеки. Я больше никогда не увижу своего папу.

Рука устроившейся рядом Мэгги накрыла мою ладонь. Тут не о чем было говорить. Если ее отца приговорят к смертной казни, ей предстоит пройти через свою версию этой агонии. По крайней мере, сейчас он в тюрьме. Мэгги знала, что он дышит. Он жив, пусть даже она не хотела его видеть.

– Ты когда-нибудь думала о моментах твоей жизни, которые она никогда не увидит? – спросил я.

– Да. Постоянно, – отозвалась Мэгги.

Ей тоже было не спрятаться от этой муки. Я повторял это себе снова и снова, убеждая, что в этом я не одинок. Постепенно я расслабился достаточно, чтобы отпустить руль.

Тут я принял решение. К черту эти границы. Наплевать на защиту нашей дружбы. Мне просто нужна Мэгги. Я должен чувствовать ее и забыть обо всем. Я знал, что вел себя как эгоист, но должен был это сделать.

Развернувшись, я запустил руку в ее волосы и прижался губами к губам Мэгги. У нее была секунда на то, чтобы принять решение. Не желай она поцелуя, она бы оттолкнула меня.

Но Мэгги этого не сделала. В глубине души я был в этом уверен. Я знал, что она тоже чувствует эту связь между нами.

Каждое ее прикосновение к моей коже усиливало желание. Я все сильнее хотел ее. Поэтому, когда Мэгги прижалась ко мне, я опустил ладони на ее бедра и передвинулся вместе с ней на пассажирское сиденье. В то время как я поглаживал большими пальцами ее обнаженную кожу, руки Мэгги обвились вокруг моей шеи, отчего ее футболка немного задралась.