Кейси Маккуистон - Красный, белый и королевский синий [litres]

Когда Алекс открывает глаза, на подушках рядом с ним, как верный страж, сидит Джун, все еще в халате, прижимая пальцы с обгрызенными ногтями к нижней губе. Она тянется к нему и стискивает его руку. Алекс стискивает ее руку в ответ.

В промежутках между снами он слышит приглушенные голоса в коридоре.

– Ничего, – раздается голос Захры. – Вообще ничего. Никто не отвечает на наши звонки.

– Как они могут на них не отвечать? Я же президент, мать твою.

– Мэм, я прошу у вас позволения сделать кое-что, слегка выходящее за рамки дипломатического протокола.

Комментарий: «Семья президента США лгала нам, американскому народу!! Что же еще они скрывают?»

Твит: «Я ЗНАЛА ЭТО, Я ЗНАЛА, ЧТО АЛЕКС – ГЕЙ! ГОВОРИЛА ВАМ, СУЧКИ».

Комментарий: «Моя 12-летняя дочь проплакала весь день. Она мечтала о том, чтобы выйти замуж за принца Генри, с самого детства. Теперь ее сердце разбито».

Комментарий: «И мы реально должны поверить в то, что эта интрижка не покрывалась из средств федерального фонда?»

Твит: «Ржунимагу, вы только гляньте на 22-ю страницу из писем, Алекс такая шлюшка».

Твит: «ОМГ ВЫ ВИДЕЛИ кто-то из одногруппников Генри по университету выложил его фото с вечеринки, и он СОВЕРШЕННО ТОЧНО ГЕЙ, я просто верещу».

Твит: «ЧИТАЙТЕ мою колонку в @wallstreetjournal – #ПисьмаизВатерлоо раскрывают внутреннюю кухню Белого дома при Эллен Клермонт».

И еще больше комментариев. Больше грязи. Больше лжи.

Джун забирает телефон Алекса и сует его под подушку. Он даже не возражает. Генри не собирается ему звонить.

Ровно в час дня, во второй раз за двенадцать часов, Захра ломится в его спальню.

– Собирай вещи, – говорит она. – Мы летим в Лондон.

Джун помогает брату запихать джинсы, пару ботинок и истрепанный экземпляр «Гарри Поттера и узника Азкабана» в сумку, и, натянув свежую рубашку и спотыкаясь, Алекс выходит из комнаты. Захра уже ждет его в коридоре с собственной сумкой наготове и свежевыглаженным костюмом для Алекса благородного темно-синего цвета, который она сочла достойным для встречи с королевой.

Она не говорит ему почти ничего, кроме того, что Букингемский дворец перекрыл все каналы связи, а они просто собираются появиться перед их воротами и требовать встречи. Захра уверена в том, что Шаан согласится на такой план, и готова физически заставить его в случае отказа.

Дикие чувства грызут Алекса изнутри. Его мать согласилась на то, чтобы они вышли к народу с правдой, и это воистину невероятно . Но у них нет никаких оснований ожидать того же от короны. Принца могли заставить все отрицать. Если бы до этого дошло, Алекс готов был схватить Генри и бежать прочь что есть сил.

Он почти уверен в том, что Генри не стал бы притворяться, будто все произошедшее было фальшивкой. Он доверяет Генри и верит в него, но в их распоряжении должно было быть больше времени.

В резиденции есть укромной боковой выход, через который Алекс незаметно выскальзывает. Джун и родители встречают его там.

– Я знаю, что тебе страшно, – говорит мама, – но ты справишься.

– Покажи им всем, – добавляет отец.

Джун обнимает его, и, надвинув на нос солнечные очки и натянув кепку, Алекс выбегает за дверь навстречу всему, что бы его там ни ожидало.

Кэш и Эми ждут его на борту самолета. На мгновение Алекс задумывается, вызвались ли они на это добровольно, но пытается взять эмоции под контроль. Это уже лишнее. Проходя мимо Кэша, он стукается с ним кулаком. Эми кивает Алексу, подняв взгляд от джинсовой куртки, которую она расшила желтыми цветами.

Все происходит так стремительно, что теперь, прижав колени к подбородку во взлетающем самолете, в первый раз Алексу удается подумать обо всем, что случилось.

Его не расстраивает, что люди обо всем узнали. Алекс всегда ведет себя довольно беззастенчиво, когда дело доходит до его отношений и симпатий, несмотря на то, что все, что было раньше, не походило на то, что происходит сейчас. Тем не менее самая его задиристая и идиотская часть довольна тем, что Алексу удалось заявить свои права на Генри. Что-что, принц? Самый завидный холостяк всего мира? Британский акцент, лицо греческого бога, ноги от ушей? Он мой .

Но все это лишь малая, крошечная часть общей картины. Все остальное – огромный ком из страха, гнева, оскорбленности, унижения, неуверенности и паники. Некоторые недостатки Алекс позволяет видеть всем – его огромный рот, взбалмошный характер, взрывные импульсы. Теперь еще и это. Это похоже на его привычку носить очки, только когда никто не видит. Никто не должен знать, как Алекс в них нуждается.

Его не волнует, что люди думают о его теле или пишут о его сексуальной жизни, будь она реальной или выдуманной. Его волнует, что они знают обо всем из его собственных личных слов, которые были вырваны из самого сердца.

И Генри. Господи, Генри. Те письма были единственным местом, где Генри мог признаться в том, что действительно чувствовал. В них было все. О том, что Генри – гей. О том, как Би попала в лечебницу. О том, как молчаливо королева заставляла Генри держать рот на замке. Долгое время Алекс забывал о своих обязанностях католика, но он знает, что исповедь священна. Все это должно было остаться тайной.

Твою мать.

Он не может усидеть на месте. Прочитав четыре страницы «Гарри Поттера и узника Азкабана», Алекс швыряет книгу в сторону. Наткнувшись на обзорную статью о собственных отношениях в «Твиттере», он вынужден закрыть приложение. Расхаживая взад и вперед по борту самолета, он пинает ногами сиденья.

– Можешь ты, ради всего святого , присесть? – спрашивает Захра спустя двадцать минут наблюдений за его нервными прогулками по салону. – Из-за тебя в моей язве откроется еще одна язва.

– Ты уверена, что они впустят нас, когда мы доберемся до места? – спрашивает ее Алекс. – Просто… что, если нет? Что, если они, ну, типа… натравят на нас дворцовую стражу и арестуют? Они могут это сделать? Эми могла бы с ними подраться. Что, если ее арестуют за драку с ними?

– Черт подери, – воет Захра, достает мобильник и начинает набирать номер.

– Кому ты звонишь?

Она вздыхает и подносит телефон к уху.

– Шриваставе.

– С чего ты взяла, что он ответит?

– Это личный номер.

Алекс пораженно пялится на нее.

– У тебя есть его личный номер, и ты до сих пор его не использовала?

– Шаан , – огрызается Захра. – Послушай, ты, придурок. Мы сейчас в воздухе. Сын президента со мной. Прибудем через шесть часов. Ты назначишь для нас автомобиль. Мы встретимся с королевой и с любым, с кем еще, черт подери, нам необходимо встретиться, чтобы покончить с этим дерьмом. В ином случае помоги мне Господь, ибо я лично тебе глаз на жопу натяну. Я сровняю с землей все, что есть в твоей гребаной жизни. – Она делает паузу, видимо, для того, чтобы выслушать его согласие, потому что Алекс не может представить себе другой реакции. – А теперь дай трубку Генри. И даже не пытайся утверждать, что его там нет, потому что я знаю, что ты постоянно с ним.