Ян Козак - Гнездо аиста

В творчестве Козака есть и другое, не менее важное направление. Это — очерки и новеллы о советской Сибири.

Первая глава в истории знакомства Козака с Сибирью датирована 1967 годом: Ян Козак приезжает на несколько недель в Советский Союз и выражает желание побывать в Сибири. А уже в 1970 году выходит первая книга Козака с сибирскими сюжетами — «Охота на реке Бамбуйке». Затем им была написана вторая часть, под заглавием «На реке Снежной», и вместе они составили книгу «Охотник в тайге» (1972). Иллюстрированная прекрасными цветными фотографиями автора, она стала одной из самых популярных современных чешских книг и получила высокую оценку и за рубежом. В 1975 году чешский читатель знакомится с новеллистическим триптихом Козака «Белый жеребец», а в конце 1979 года выходит его повесть «Осень в краю тигров».

Сибирская тема в произведениях Козака, да и вообще в чешской литературе последнего десятилетия, представляет собой нечто целостное. Она является органической частью всего творчества Козака и своеобразным художественным выражением его понимания мира и человека. В ней можно выделить два направления — произведения пейзажно-медитативной прозы и поэтическую — в полном смысле этого слова — беллетристику.

«Охотник в тайге», например, содержит в себе множество интересных и точных сведений о Сибири, ее животном мире, охоте, о жизни эвенков. Но конкретные сведения отнюдь не главное в книге. Определяющая черта пейзажной прозы Козака — это выражение захватывающего, интенсивного ощущения жизни, которое открывается тому, кто понимает ее язык, кто способен вжиться не только в ее тишину и покой, но и в ее динамизм, происходящую в ней борьбу, в ее диалектику жизни и смерти. Знакомство с Сибирью, с ее чарами открыло в таланте Козака новые источники образности и фантазии. Краски, запахи, великолепное спокойствие, ослепительные белые пространства, искрящийся мороз, быстрые речки, свежий воздух — всем этим Козак делится с читателем. Замечательно углубилось у писателя понимание соотношения детали и целого, размышлений и деловых сообщений.

В книгах «Белый жеребец» и «Осень в краю тигров» сибирские картины и сюжеты раскрываются на уровне беллетристики. В них важны не столько образы природы, новой для него страны, сколько отображение единства человека и природы, а также та нравственная атмосфера, в которой живет сегодня советский человек. Они пробуждают в читателе любовь к природе, восхищение ее простотой и величием и вместе с тем зарождают в нем мечту о полной, чистой, богатой жизни, о творческом труде; вселяют чувство ответственности перед обществом и природой и сознание высоких моральных критериев социализма. Сибирская проза Козака продолжает и развивает сегодня традиции чешской прогрессивной литературы, которая на всех этапах своего развития создавала образы советской земли и советских людей. Ян Козак открыл чешскому читателю захватывающую красоту Сибири, ее социалистическое настоящее и перспективное будущее, симбиоз «старой» и «новой» Сибири.

Подход Козака к советской тематике — это подход именно чешского автора. В нем сказывается интерес к решению этических проблем, которые в Чехословакии выступают сегодня на передний план, интерес к раскрытию характера человека, воспитанного в социалистическом обществе; человека, чье отношение к труду, к людям, к семье отличается высоким чувством ответственности и глубоким общественным сознанием. «Белый жеребец» и «Осень в краю тигров» — это произведения поэтической прозы, в которых воплощена творческая сила истинной любви, необходимой для жизни, а также этические принципы современного человечества, складывающиеся в социалистическом обществе.

Говоря о Яне Козаке, мы не можем не сказать и о его политической и организаторской общественной деятельности.

С первых же дней, когда в чешской литературе начался процесс консолидации и были критически оценены кризисные тенденции шестидесятых годов, мы встречаем имя Яна Козака среди активных участников и инициаторов этого процесса. Он — один из первых чешских писателей, заявивших в 1969 году о своей поддержке нового партийного руководства и его ленинской политики. Ян Козак работал в подготовительном комитете нового Союза чешских писателей, а с 1972 по 1977 год возглавлял Союз. Его доклад в 1972 году на учредительном съезде Союза дал глубокий исторический и политический анализ пути Союза писателей после мая 1945 года и после февраля 1948 года, а также критический анализ его деятельности в кризисные годы. Программа, принятая съездом, стала действенной, реалистической программой. Ее правильность подтвердило развитие чешской литературы семидесятых годов. Ныне Ян Козак возглавляет Федеральный Союз писателей Чехословакии. Он — член ЦК КПЧ.

В творчестве Яна Козака мы найдем глубокое осмысление и правдивое отражение нашего времени и образ человека-созидателя, живущего в эпоху социализма.

Прага, май 1980 г.

Гана Грзалова

Вот так все и началось у него с той самой минуты, когда он сошел в Горовцах с поезда. У вокзала ему с трудом удалось втиснуться в старый разболтанный автобус, который, проезжая по городу, вздымал за собой клубы пыли. На улице перед синагогой автобус застрял в стаде коров. Пока шофер долго и яростно сигналил, одна из молоденьких цыганок, стоявших у закусочной, глянув на него, задрала юбку и, смеясь, шлепнула себя по заду.

Наконец-то я дома, подумал Павел и улыбнулся.

Потом шоссе резко свернуло в сторону, и Павел увидел реку. Деревянный мост весь сотрясался, когда автобус проезжал по нему, а глубоко внизу, между белыми от песчаных наносов берегами, текли зеленоватые воды Лаборца.

Вскоре, на пересечении дорог посреди поля, Павел вышел. В лицо ему повеяло легким ветерком. Влажный пахучий воздух, казалось, омывал его. Павел остановился, несколько раз вдохнул его полной грудью и зашагал по безлюдной дороге, которая, петляя, устремлялась к видневшемуся вдали горному склону.

Он шел, жадно разглядывая все вокруг, с нетерпением ожидая, когда же за изгибом дороги, окаймленной рябинами и кустами терна, покажется Трнавка. В висках у него стучало. Мысленно он уже шагал по просторной покатой площади, где под кронами высоких орехов протекал быстрый ручей, мимо черных домишек с покосившимися заборами, с колодцами, на длинных журавлях которых вместо грузил были подвешены коряги, негодные колеса, камни, железные обломки.

Когда же, наконец, показалась деревня, он остановился в удивлении.

Прежний, привычный вид ее нарушало длинное низкое строение. Его белая стена вызывающе и чужеродно вторгалась в родной пейзаж. Лучи солнца падали прямо на нее, и она сверкала, словно огромная металлическая пряжка. Трнавка рядом с нею выглядела серой, мрачной.