Федра Патрик - Библиотека утрат и находок [litres]

– Может, так бы оно и лучше было.

Марта почувствовала, что в груди разгорается гнев. Она взяла сестру за локоть.

– Как ты можешь так говорить? Мама с папой умерли, а она еще здесь. Она наша единственная родственница. Она хотела вернуться в нашу жизнь, Лилиан, – но мама с папой не позволили.

Лилиан резко повернулась.

– Ты понятия не имеешь, сколько неприятностей причинила эта женщина. И хорошо, что она уехала – не важно, по какой причине.

– Мы ее любили. Мама ее любила. Не знаю, почему родители нам лгали. Сказали нам, что умерла – но это же не ее вина. Наверное, папа – всему причина.

– Не смей так говорить о нем, – прошипела Лилиан.

– Он командовал нами. Тебе удалось уйти. Зельду нельзя винить за то, что поступила так же.

– Пускай отец был строг в своих правилах, но он делал для нас все что мог.

– Все должно было быть так, как он хотел. Я это знаю, Лилиан. Я столько лет за ним ухаживала. Я одна.

– Это не моя вина.

– Да, но ты могла бы больше помогать. – Разговор принимал такой оборот, которого совсем не хотела Марта. Слова обиды, годами удерживаемые внутри, вскипали и рвались наружу. – Ты встретила Пола, а я отказалась от Джо, чтобы быть при них. Отказалась от возможности счастья. Я потеряла себя, а Зельда помогла мне снова себя обрести.

– Ты не имеешь права так говорить.

Марта держала окаменевшие руки вдоль боков.

– Имею полное право. Это я кормила их и убирала за ними. Каждое утро кормила маму и папу завтраком и каждую ночь укладывала спать.

Щеки у Лилиан стали красными.

– Ты думаешь, ты святая. Благодетельница. Ну, ладно – кое-что тебе следует знать, прежде чем напишешь добрую сказку с Зельдой в качестве твоей героини.

Марта выставила подбородок:

– Продолжай. В чем дело?

Они стояли лицом к лицу, почти нос к носу. Марта чувствовала на щеках горячее дыхание сестры.

Лилиан бросила взгляд на Зельду и снова повернулась к Марте:

– Я…

– Продолжай. Говори, Лилиан. А потом я пойду проверю, как там бабушка. И заберу ее в тот дом, где я пятнадцать лет ухаживала за родителями…

– Хватит театральщины, Марта. – Лилиан скривила губы. – Томас Сторм даже не был твоим отцом, черт возьми.

Марта оцепенела. Все вокруг нее словно остановилось. Звуки и люди пропали.

– Что? – Она нахмурилась. – Что ты сказала?

– То, что ты слышишь. – Лилиан стянула жакет на шее; она не могла посмотреть Марте в глаза. – Томас Сторм не был твоим отцом.

Бетти, 1982

По случаю годовщины их с Томасом женитьбы Бетти выставила на стол старый чайный сервиз, перешедший к ним от Элеоноры. Блюдца были украшены аляповатыми розовыми цветочками, а ручки у чашек – чересчур малы. Не во вкусе Бетти. Но Томас сервизом гордился. Это был свадебный подарок его родителей.

– Счастливо прожили вместе больше пятидесяти лет, – объявил он, наблюдая, как Бетти поправляет чашку на блюдце. – Будем надеяться, что и мы продержимся полвека.

Бетти удалось улыбнуться. Хотя ее мать тоже приглашена, Бетти будет рада, когда этот прием закончится.

Томас принес юбилейный кекс. Кекс был с розовой глазурью и утыкан белыми цветками. Если бы его принесла Зельда, он был бы оценен как безвкусный . Но поскольку выбирал сам Томас, кекс был изысканный .

– Не жмись, – сказал он, дав ей несколько десятифунтовых банкнот на покупку еды. Бетти взяла их, и у нее чуть ли не закружилась голова от невиданного изобилия денег. Она купила самый дорогой чеддер в магазине и семгу в рыбной лавке.

В салатницу она положила латук, помидоры и огурцы, а сверху посыпала нарезанным кресс-салатом. Нанизала на палочки сосиски и ананас и сама приготовила пирожки с мясом. Томас сказал, что мать предпочитает помидоры, нарезанные на восемь частей, а не на четыре, – Бетти выбрала все четвертинки из салата и сделала, как он просил.

Когда она закончила, Томас осмотрел стол.

– Чудесно, – похвалил он и поцеловал ее в лоб. – Отличная работа. Думаю, родители теперь убедятся, что решение жениться на тебе было правильное.

Бетти кашлянула.

– А что? Они по-другому думали?

Томас, как обычно, выдержал паузу.

– Не будем сейчас говорить об этом.

Бетти схватила свой список и отметила выполненное зелеными галочками.

– Не поможешь мне с десертом? Мне надо испечь яблочный пирог и ревень в тесте.

Томас колебался. Он сморщился и потер пальцами виски.

– Уф.

– Тебе нехорошо?

– Мигрень. Как назло. Именно сегодня.

Бетти сочувственно наморщила нос.

– И Марте нездоровится. Знобит.

– Где она?

– В постели. В пижаме.

– Я скажу ей, чтобы встала и оделась. Мама с папой захотят ее увидеть.

– М-м… Хорошо, но она совсем неважно выглядит.

– Взбодрится, когда я с ней поговорю. – Томас обнял Бетти за талию. – Приятный будет вечер, а? Мои родители и Энтони.

– Не забудь, мама тоже придет.

По лицу Томаса пробежала тень.

– Ах, да. Как же это я забыл?

Томас уговаривал Марту спуститься, но лоб у нее был горячий и влажный. У нее поднялась температура, ее два раза стошнило в ванной. Томас, пыхтя и отдуваясь, истратил полбаллончика освежителя, чтобы забить запах.

– Пожалуй, надо отвести ее к врачу, – глядя в потолок, сказала Бетти.

– Обойдется, – отмахнулся Томас. – Через час все будут здесь. Уже времени нет.

– Буду за ней присматривать.

– Не забудь, что и за гостями надо присмотреть.

Семейство Стормов приехало из отеля на такси. Бетти ожидала их у двери. Она улыбалась, целовала их в щеку, восхищалась брошками и нарядами, вешала пальто. Томас расхаживал по столовой, заложив руки за спину. До этого с каждым обменялся ркопожатиями, а мать чмокнул в щеку. Требовал, чтобы все оценили новое синее платье, купленное им для Лилиан.

– А где наша Марта? – Дилан оглядел столовую.

– У нее вирус. – Томас пожал плечами. – Не хочу, чтобы вас заразила.

К облегчению Бетти, мать пришла вовремя. Зельда принесла бутылку хорошего белого вина и красивую коробку шоколадных конфет.

– Элеонора, – громко проговорила она, завидев мать Томаса. – Как я рада снова вас видеть.

Последним пришел Энтони – опоздал на пятнадцать минут.

– Масса дел в конторе, – сказал он, отдавая Бетти пальто. Он лысел, черные волосы отступали на темени. Круглые очки в черной оправе сидели на кончике носа. – Уже тяжеловато справляться. Пора подумать о пенсии. И подыскивать себе замену.

Томас незаметно улыбнулся, подставляя начальнику стул.

– Восхитительный стол, Бетти. Очень, очень мило, – одобрил Энтони. Он перевел взгляд на Зельду, и губы его сложились в улыбку. – Эзмерельда, как прекрасно, что и вы смогли прийти. Такое удовольствие снова вас видеть.