Софи Кинселла - Шопоголик и Рождество [litres]

– Я слышал вашу речь и хочу сказать, что полностью с вами согласен! – с чувством произносит он. – Этот клуб застрял в Средневековье! Я давно уже ищу единомышленницу, которая бросила бы вызов устаревшим правилам, но моя племянница не захотела этим заниматься.

– О, ну а я хочу, – заверяю его я. – Определенно хочу.

– Меня зовут Эдвин, – представляется старик, пожимая мне руку. – Счастлив познакомиться с вами. Позвольте пригласить вас выпить по рюмочке и заодно обсудить вашу кампанию по вступлению в клуб.

– В смысле… туда? – киваю я на оставшееся у меня за спиной здание.

– Ну конечно! Вы моя гостья. Приглашать женщин в гости, слава богу, не возбраняется.

– Что ж, хорошо, – просияв, отзываюсь я. – Спасибо. Только быстренько, а то мне нужно еще сделать покупки к Рождеству.

– О, просто выпьем по глоточку, – заговорщицки кивает мне Эдвин. – Разумеется.

Он под руку вводит меня обратно в клуб и под неодобрительным взглядом старика за стойкой вписывает в гостевую книгу. Я же самодовольно улыбаюсь. Затем Эдвин ведет меня в главный зал с камином, древними креслами и тележкой с шерри.

– Давайте отыщем тихий уютный уголок, – оглядывается по сторонам Эдвин. Но, кажется, мест в зале нет. На каждом кресле либо лежит газета, либо с него свешиваются ноги в брючинах.

– Лорд Тотл? – к нам спешит мужчина в фартуке. – Все в порядке?

– Все кресла заняты, – жалуется Эдвин. – И никто не желает сдвинуться с места. Бейн, который вон там сидит, вообще, по-моему, умер. Я считаю, Финч, что если человек умер в кресле, его членство в клубе должно быть автоматически аннулировано.

– Пойдемте за мной, милорд, – успокаивает его Финч, провожает нас в другую комнату и усаживает у огня. – Прислать вам человека с шерри?

– Господи боже, разумеется, нет! – оскорбленно восклицает Эдвин. – Нам нужна нормальная выпивка. Бекки, могу я предложить вам гимлет [13] Гимлет – коктейль из джина и сока лайма ( прим. переводчика ). ?

– Да! – растерянно выпаливаю я. – Прекрасно! Спасибо!

До меня вдруг доходит, что еще даже полдень не наступил. Но, может, гимлет скрасит мне рождественский шопинг. Наверняка так и будет!

– Финч на нашей стороне, – бормочет Эдвин, когда служитель отходит. – Знаете, мы уже лет десять пытаемся протолкнуть эту идею. Но пока безуспешно. Однако на этот раз у меня хорошее предчувствие. Думаю, у вас получится. Конечно же, я стану вашим рекомендателем и найду еще трех членов клуба, которые согласятся за вас поручиться. А большего и не нужно.

– Ой, спасибо, – расплываюсь я в улыбке.

– Я знаком с семейством Клиф-Стюарт, – тем временем продолжает Эдвин. – Но впервые слышу, что бильярд изобрел их предок.

– Оу, это просто семейная легенда, – поспешно вставляю я. – Скорее даже городской миф.

Финч расставляет на столе напитки, Эдвин поднимает свой стакан и произносит тост:

– За ваше вступление в клуб! Бекки, возможно, я слишком много на себя беру, но я мог бы набросать письмо сэру Питеру за вас. Я хорошо знаю, как пронять этого напыщенного негодяя.

– Конечно! Спасибо большое!

– Мы выдвинем ваш вопрос на обсуждение на ежегодном собрании членов клуба в декабре. – Эдвин смотрит на меня поверх бокала, а я вдруг замечаю, какие у него чудные розовые эмалированные запонки. – Не могли бы вы произнести там небольшую речь, Бекки? Я с радостью помогу вам составить ее, если выступление доставит вам удовольствие.

– Еще какое! – уверенно киваю я.

– Замечательно. – Эдвин снова сталкивает в воздухе наши стаканы. – Все детали я распишу вам в письме, и мы выступим против этих ханжей единым фронтом. Я с самой юности отстаиваю права угнетенных, дорогая моя, и счастлив буду, если нам удастся одержать верх. До чего же приятно познакомиться с такой страстной поклонницей бильярда, – добавляет он, расцветая. – Так необычно. И свежо, знаете ли.

Оу, точно. Про бильярд-то я и забыла.

– Что ж, – отзываюсь я, помолчав. – Знаете, бильярд – это… Он такой… ну… – И с чувством всплескиваю руками. – Как же его не любить?

– Совершенно верно! – радуется Эдвин. Он закидывает ногу на ногу, и я замечаю, что носки у него фиолетовые – в тон шейному платку. – Найти единомышленника – это счастье.

– А можно задать вам вопрос? – подхватываю я вроде как невзначай. – Когда состоится розыгрыш лотереи?

– Лотереи? – с недоумением переспрашивает Эдвин.

– Да, рождественской лотереи. Я, кажется, видела в холле какое-то объявление на этот счет.

– О, – понимающе кивает Эдвард. – Вы об этом. Обычно розыгрыш проводят сразу после ежегодного собрания. Все пьют глинтвейн и лакомятся сладостями. И, конечно, поздравляют друг друга, – тут он мне подмигивает. – Давайте надеяться, что в этом году нас с вами будет с чем поздравить, дорогая моя!

Я безмятежно ему улыбаюсь и отпиваю глоток коктейля. Как все чудно устроилось. Эдвин напишет для меня блестящую речь, я явлюсь на собрание, прочту ее, вступлю в клуб и выиграю в лотерею портманто. И у Люка просто крышу снесет от моего подарка. Ха!

Выходя из поезда на станции «Летерби», я все еще сияю. День выдался просто фантастический. Я не только вышла на финишную прямую в деле приобретения идеального подарка Люку, но еще и добралась все-таки до «Хэмлис» и купила там Клемми пушистого единорога, который ужасно ей нравится. Кто молодец? Я молодец!

Теперь мне нужно забрать Минни у Сьюзи, но я решаю сначала заскочить домой и спрятать единорога. Он, конечно, огромный, но уж запихну куда…

– Бекки!

Услышав знакомый хриплый голос, я подпрыгиваю и резко оборачиваюсь. Оказывается, меня догоняет Крейг, одетый в ту же потертую кожаную куртку и расписанные какими-то рисунками черные джинсы.

– О, привет! – восклицаю я, выглядывая из-за единорога. – Крейг! Как дела?

– Должно быть, мы одним поездом приехали, но по дороге друг друга не заметили. – Он улыбается мне поверх единорога. – Давай понесу что-нибудь.

– О, спасибо, – смущенно улыбнувшись, я сую ему единорога. Он с любопытством разглядывает его, затем ускоряет шаг, и мы выходим на главную улицу.

Походка у Крейга совсем не такая, как у Люка. Он вообще движется в ином ритме. Неспешном таком. Явно никуда не торопится. Он всегда таким был, неожиданно вспоминаю я. (Как же меня раньше это бесило.)

Крейг закуривает и оборачивается ко мне.

– Будешь?

– Нет, спасибо, – отвечаю я. Смотрю, как он затягивается, затем выдыхает облачко дыма, и спрашиваю. – Как тебе Летерби?

– Как раз то, что мне было нужно, – задумчиво произносит Крейг. – Тихий такой медвежий угол, где никогда ничего не происходит. Просто идеально.

Мне становится слегка обидно за Летерби. Не то чтобы здесь совсем ничего не происходило. В конце концов, тут есть местный магазин, магазинчик Сьюзи и «Флаг и Ягненок», где по воскресеньям подают отличный ланч. Но вслух я всего этого не говорю, просто замечаю: