Юлия Говорова - Лось на диване, верветка на печи

Состриженную шерсть уминаем в холщовые мешки. Волны, прибои, цунами, валы шерсти.

Обстриженная овца сразу худенькая, щупленькая. Вы помните, что шерсть называлась когда-то немного мифически — руно?

Бараний лоб наделен стенобитной мощной силой. Сколько овцы, наши смирные домашние овцы, разыгравшись, пробивали лбами сколоченных из дюймовых досок заборов и ворот!

Гнули лбами железные прутья, крушили лбами стены. Козел или баран могут долго биться, не меняя цели, в одни ворота. И утром мы идем подбивать, чинить, латать забор.

А поехали недавно за овцами (нам предложили еще пару ягнят), дорога проложена в лесу. Это видно по обрывистым краям у дороги и по срезанному слою земли с оголенными корнями молодых сосен, по рыжему плотному песку.

В обрывистых «бортах» у обочин грунтовки много нор, уводящих куда-то под корни.

Сосны повсюду в седых и свисающих лишайниках (похожих на разбросанные куски овечьей шерсти).

По одну сторону от дороги песчаный склон поднимался в высоту, а по другую срывался резко вниз. И мы оказались посередине запредельно крутого подъема и обрыва.

Вершины сосен были на уровне глаз, где склон уходил на глубину. А где поднимался в высоту, ты взглядом упирался только в корни.

От перепада высот и глубины мы попросили Андрея везти чуть-чуть помедленней.

За дорогой, было видно, ухаживали. Были распилены перегородившие дорогу деревья. Валялись повсюду пустые консервные банки и канистры (о приближении человеческого жилья всегда говорят пустые консервные банки и канистры).

Бутылочных пробок было очень много. Они назывались когда-то «бескозырки». «Бескозырками» они становились, когда открывали бутылку. На пробке тогда появлялись «ленточки», как на матросской фуражке.

Выезжаешь из соснового леса на поля — деревни, сады, огороды пролетают. И все почти одинаково: околицы, дома с крышами из черного, впитавшего в себя много солнца рубероида, окна с иссушенными на солнце наличниками.

На склонах, уже не резких, а пологих, валуны. Можжевельники поодиночке растут. Стволы у них перекручены ветрами. Синие ягоды на можжевельнике, зеленые.

Но мы заметили и несколько необычных деревень. Рекламные щиты вдоль дороги посрывало, и местные жители их постелили на крыши и фасады. «Подключайся! — нас призывали с фасадов. — Подключайся!»

А у старых деревенских калиток в лопухах стояли синие, заросшие уже почти что по трубки телефоны (ну то есть телефонные будки).

И при этом, конечно, удивительно, что самая высокая точка во всей нашей области — Алё.

Гора Алё и озеро огромное — Алё. Назвали же так их — Алё: «Алё, алё, алё!»

Хотя не факт, что там возьмет телефон. Мобильная связь у нас постоянно в дороге пропадает.

Сколько мы бродили с Андреем и Вероникой по садам, по нашим старым заброшенным садам, когда домов уже нет, людей нет, дома заросли крапивой и кипреем. Стоят ненужные никому телефонные будки, все заросшие.

Иногда в какой-нибудь забытой деревне, как вы теперь уже понимаете, встретишь гуанако.

Крыши в домах провалились и просели, сквозь ступеньки прорастают люпины. Занавески раскачивает ветер.

Колодцы стоят все в крапиве, но наполнены доверху водой (подойдешь обязательно, попьешь).

В сараях сложены грабли деревянные (деревянными ворошат сено для просушки). Прислонены к стенам длинные, с воронкой, шесты для сбора яблок — яблокосъемники.

На чурбаках и на полках лежат ручные пилы. Стамески тоже всюду разложены.

Развешаны сушиться рыболовные снасти (мережи, бредни, верши).

Много навалено старых плетеных корзинок и корзин. Валяются самодельные деревянные весла и корыта.

Чемоданов фанерных очень много (очень-очень много!). А бывают и чемоданы деревянные! Мы находили такой деревянный чемодан с железной, как будто дверной, ручкой.

На стенках на больших кованых гвоздях висит ненужная уже от старости сбруя, лошадиные седла, недоуздки. Подвешены мотки разной проволоки. И много свалено ульев, дымокуров.

Деревянные сани прислонены снаружи к стенке сарая, коромысла. Стоят телеги и рядом с ними колеса (запасные).

Сдвинуты в угол бочки, стянутые железными обручами. Бочка рассохнется, и дощечки рассыплются, останутся только железные обручи лежать.

Мы находили и деревянные ступы, и деревянные лопаты (доставать караваи из печи).

Все деревянное изъедено жуком-короедом (кроме того, что просушено на солнце и отглажено прикосновением рук).

Запах такого сарая: немного сырой земли, старого дерева и мха, собранного, чтобы затыкать к зиме щели, запах ветоши, старых засушенных веников, деревянных кадок и железа.

Людей нет вокруг, а яблоки в этих заброшенных садах каждое лето поспевают. Какая-то неслыханная урожайная щедрость идет от покинутых человеком деревьев.

Вначале все яблони цветут, но никто на них не любуется, не смотрит. Помимо, конечно, кабанов. Кабаны, это видно, по саду часто бродят. И косули по саду бродят. Зайцы, лисы, лоси. Все люди позабыли сады, а они не забыли и приходят.

Цветет черемуха и с надеждой заглядывает в окна. И вишня тоже цветет и заглядывает. И сирень тоже заглядывает.

Во многих деревенских домах яблони, вишни и черемухи заглядывают в пустые и выбитые окна. Тянутся к окнам лепестками.

А в урожайное время ветвями, надломленными из-за обрушившейся на них плодоносной тяжести. Травы под ногами не видно из-за яблок.

И мы, заплутавшие и случайные странники, придем и попробуем обязательно по яблочку. К каждой яблоне подойдем и от каждой по яблочку возьмем (не все ведь на радость кабанам!). Чтобы дерево чувствовало, что оно еще нужно, его любят.

Яйца мы раскладываем бережно по корзинкам на входе в зоопарк. Яйца, рядом тыквы.

Яйца бежевые или светло-коричневые, в пестринку. Песочные, голубые и оливковые. Крупные, мелкие. Гусиные или перепелиные, фазаньи.

Курица, перед тем как снести яйцо, почти всегда кричит. Любое снесенное яйцо сопровождается у кур бесконечным каким-то скандалом, диким гвалтом.

Одна курица несется, а кричат все. Идешь по зоопарку на шум и яйца собираешь. В карман яйцо можно положить. А забудешь, и оно разобьется в кармане. Сколько раз бывало!

Птицы роют себе ямки под гнезда и выстилают их пухом. Неудачные кладки потрошат и разоряют внимательные вороны. Во время периода гнездования они патрулируют небо над зоопарком, вычисляют нерасторопных наседок-неумех.