Кэти Гласс - Ты меня полюбишь? История моей приемной дочери Люси

– Почему это должно ее расстроить? – довольно агрессивно ответила Стиви. – Это же ее родная мать!

– Она запутается, – пояснила я. – Она подумает, что может вернуться домой.

– Сомневаюсь. Но если вы беспокоитесь, еще раз объясните ей все про суд. Меня она видеть не хочет, так что я не смогу это сделать.

Стиви явно была очень рада. Мне показалось, что она ждет моих поздравлений за то, что ей удалось найти мать Люси.

– Я объясню, – пообещала я. – Кстати, я хотела бы взять Люси с собой в отпуск до конца августа. Мне нужно ваше разрешение?

– Думаю, да. Сообщите мне все детали. Нам нужно будет и разрешение матери Люси, потому что родительских прав ее не лишали. Вы можете сказать ей об этом, когда встретитесь.

– Обязательно.

Когда я рассказала Люси, что Стиви нашла ее мать и хочет организовать их встречу, девочка пожала плечами, показывая, что ей все равно.

– Это примерно на час, – добавила я. – В специальном центре. Я тебя отвезу и заберу. Мне интересно познакомиться с твоей матерью.

– Правда? – равнодушно спросила Люси.

– Конечно, – сказала я, стараясь, чтобы голос звучал бодро. – И я смогу обсудить с ней твою поездку в отпуск. Я расскажу, что на море с тобой все будет в порядке.

Я уже говорила Люси, что хочу взять ее в отпуск.

– Ей все равно, что со мной будет, – ответила Люси и сменила тему.

Я думала, что, если Стиви удалось разыскать мать Люси, она сможет найти и других родственников – в частности, отца. Я рассказывала Люси о Таиланде, тайской культуре, даже разыскала тайский флаг, что было нелегко. Я знала, как он выглядит – горизонтальные красная, белая и синяя полосы, но купить его в Англии было нелегко. Я обзвонила множество магазинов и универмагов, побывала даже в тайском ресторане – может быть, они знают. Но все усилия были безуспешны. Потом я обратилась к Интернету – сразу нужно было так поступить. На специальном сайте продавались флаги всех стран мира разных размеров и из разных материалов. Я могла бы купить огромный флаг, но поняла, что это будет слишком. Тем более что Люси вовсе не хотела иметь флаг. Самый маленький имел размеры три на два фута. Я заказала его, и флаг доставили через три дня. Я принесла пакет к Люси и сказала:

– Я помогу тебе повесить его в спальне позже.

Люси отбросила флаг с явным отвращением.

– Я не повешу это в своей комнате!

– Я могу обрезать его – и он будет меньше, – предложила я.

– Нет! Я хочу оставить свои постеры.

Она завесила стены своей комнаты изображениями милых зверьков и вырезками из любимых журналов.

– Но тебе не нужно их убирать. Флаг займет совсем мало места, а Стиви обрадуется.

– Нет! – твердо ответила Люси.

– Может быть, повесим его на дверь спальни?

– Нет!

– Или с обратной стороны двери, чтобы ты его не видела?

– Нет!

– А давай сделаем из него покрывало на постель? Так многие делают, особенно футбольные болельщики.

Люси посмотрела на меня и сунула флаг мне в руки:

– Нет, Кэти. Извините, но вы даром потратили деньги. Я его не хочу.

Я смирилась и забрала флаг. Но я хотя бы попыталась. Впрочем, мне было совершенно понятно, что девочка хочет видеть на стенах своей комнаты милые картинки, а не флаг чужой страны. У меня были другие, более серьезные проблемы – нужно было подготовить Люси к встрече с матерью на следующей неделе.

Я отправила Адриана и Полу к друзьям, чтобы им не пришлось сидеть в машине, пока мы с Люси будем на встрече с ее матерью. Встреча должна была занять всего час, и мне не имело смысла возвращаться домой. Я решила отвезти Люси в центр, встретиться с ее матерью, а потом погулять в парке и забрать девочку. Когда я говорила об этом с Люси, она проявляла полное безразличие и не задавала никаких вопросов. Центр она помнила – она уже встречалась там с матерью год назад. Но когда мы ехали туда, она вела себя очень тихо. Я поняла, как она нервничает, хотя девочка старалась не выдавать своих чувств. Я тоже нервничала. Люси более полугода не виделась с матерью. Я представляла, как они бросятся в объятия друг друга, заливаясь слезами.

– Стиви сказала, что, если сегодня все пройдет хорошо, она сможет организовать вам регулярные встречи, – сказала я Люси, заезжая на парковку центра.

– Мама не пробудет здесь так долго, – равнодушно ответила Люси.

Я подумала, что Стиви не стала бы говорить об этом, если бы не была уверена в том, что это возможно, но промолчала.

– А куда едет твоя мама, когда исчезает? – спросила я. – Ты знаешь?

– Нет, – так же равнодушно ответила Люси. – Она никогда не говорила. Просто уезжала – и все.

Я подумала, что сказала достаточно. Мои расспросы явно обижали Люси. Она замкнулась и замолчала.

– Не волнуйся, – сказала я, выключая двигатель и поворачиваясь к Люси. – Это, наверное, будет странно… Но если тебя что-то беспокоит, скажи сотруднику службы. Иногда родители не знают, что сказать. Они могут сказать совсем не то, что хотели.

Родители часто рассказывают о своей семейной жизни, а это очень плохо для ребенка под опекой.

Люси пожала плечами.

– Ну, пошли, – с улыбкой сказала я. – Мы приехали рановато, но можно подождать внутри и не сидеть в душной машине.

Я вышла из машины и открыла Люси дверцу. Она вылезла. Я включила сигнализацию, и мы направились к главному входу. Люси взяла меня за руку. Я ободряюще ее пожала. Люси никогда прежде не брала меня за руку. Я почувствовала, как ей тяжело и как ей нужна дополнительная поддержка. У входа в центр я нажала кнопку звонка, дверь открылась. Мы поздоровались с секретаршей, сидевшей за стойкой. Она меня уже знала – я и раньше бывала в этом центре с другими детьми.

– Это Люси, – пояснила я. – У нее встреча с матерью, Бонни, в три часа.

Секретарша улыбнулась.

– Бонни еще не приехала. А вы можете подождать в зале ожидания.

Мы с Люси расписались в книге посетителей и прошли в зал ожидания. Там были книги и игры, чтобы дети не скучали в ожидании родителей. Когда родители приезжали, специальный сотрудник проводил их в одну из комнат для встречи с детьми. В центре было шесть таких комнат, довольно уютных, с коврами, шторами, диваном, телевизором, книгами и играми. Хотя это был не дом, но комнаты старались сделать максимально похожими на дом, чтобы дети могли расслабиться и получить удовольствие от того короткого времени, что они проводили с родителями.

В зале ожидания мы были одни. Наверное, другие дети уже встретились с родителями и находились в своих комнатах. Три часа уже пробило. Я надеялась, что Бонни не слишком опоздает. Ребенку под опекой очень тяжело ждать опаздывающего родителя – еще тяжелее, если родитель вообще не приезжает. Ребенку очень тяжело расставаться с семьей, а потом встречаться с родителями так наспех. Ожидание делает встречу еще более мучительной. Поэтому правила в этом отношении очень строги: если родители не звонят и не сообщают о задержке или не появляются в течение пятнадцати минут после назначенного времени, встреча отменяется, и опекун забирает ребенка домой. Хоть это и тяжело для ребенка, но не так тяжело, как бесконечное ожидание, ведущее к очередному разочарованию.