Ася Лавринович - Нелюбовь сероглазого короля

– Думаю, я неверно выразился, – растерянно произнес папа, видя, как я изменилась в лице.

– Да, пожалуй, – согласилась я. – Хотя есть ведь такая поговорка – первый блин комом.

– Дарья, я другое имел в виду… Безумно виноват перед тобой. Мы мало проводили времени вместе, зато когда были рядом, как весело нам было, помнишь? Наши поездки на Майорку…

Папа накрыл мою руку ладонью:

– Приезжай к нам после экзаменов? И оставайся до сентября.

– Не этим летом, – покачала я головой. – Прости, так быстро познакомиться с твоей новой семьей я не могу. Не готова! – и честно добавила: – И пока не хочу.

– Ясно, – проговорил он, а я заметила, как нервно задергался его кадык. – Конечно. Извини.

– Может, на следующее лето, – неуверенно промямлила я. – Через год… или два.

– Но хоть приедешь?..

– Приеду.

Я встала из-за стола, не в силах больше продолжать разговор. Отец пробудет в городе до пятнадцатого… Успеем еще провести вместе пару часов.

– Ты точно не хочешь переезжать? – спросил он, когда я собиралась выйти из кухни.

– Я не оставлю маму, – обернувшись, ответила я. – Второй шанс должен быть не только у тебя.

В коридоре я сразу заметила родительницу, которая, кажется, отпрянула от двери в последнюю секунду. Теперь мама поправляла картину на стене. Как в кино…

– Подслушиваешь? – кисло улыбнулась я, направляясь в свою комнату.

Мать последовала за мной.

Зайдя в спальню, я рухнула на кровать. Мама осторожно прилегла рядом и обняла меня.

– Да, я все слышала, – вполголоса сказала она и погладила меня по спине.

Я молчала, стараясь не разреветься. Хотя от ее шепота сдерживать слезы было очень трудно.

– Девочка моя… Для меня ты всегда будешь маленькой.

16 июня 20…8

Проводила отца. Впервые в жизни мне хотелось, чтобы он уехал как можно скорее. Сколько бы ни уговаривала себя, что мне абсолютно все равно и я его простила… Нет. Не простила. В аэропорту я честно ему в этом призналась.

– Да-да, – рассеянно кивал он, стараясь не встречаться со мной взглядом.

– Пока! – я подтолкнула его к стойке регистрации бизнес-класса. – Не люблю долгие прощания.

Отец шагнул ко мне и крепко обнял. Сперва я замерла, но затем все-таки решилась обнять его в ответ. Тогда он еще крепче прижал меня к груди, уткнувшись носом в мои волосы.

– Я приеду на твой день рождения, – хрипло произнес он.

– Если у тебя получится… – неуверенно отозвалась я.

Но теперь считать дни до его приезда точно не буду.

Папа направился на регистрацию, а я, ни секунды не задержавшись в аэропорту, выскочила на улицу.

По пути к дому мамин водитель то и дело поглядывал на меня в зеркало заднего вида. А потом решился на вопрос:

– В этом году Александр Владимирович в июне прилетел… Думал, он к шестому августу приедет… Как раньше.

Он ничего не знает. Ладно, у родительницы не должно быть душевных откровений с персоналом. Интересно, а остальные в нашем окружении в курсе? Мамины друзья, коллеги, бабушка…

– У папы теперь другая семья. Мы с мамой остались вдвоем, – резко проговорила я, глядя в окно на мелькающие высокие сосны. – Как раньше уже точно не будет.

18 июня 20…8

Люблю лето. Июнь почти так же хорош, как и обожаемый мной сентябрь. Только прелести у этих месяцев разные.

Я распахнула окно, чтобы насладиться тем, как солнце прячется за горизонт. В комнату тотчас проник теплый, нагретый за день воздух. И небо над рекой – розовое-розовое.

Роберт, прогуливаясь по набережной с Вуди, заметил меня. Еще бы не заметить, когда специально вглядываешься в окна чужой спальни. Я поудобнее устроилась на подоконнике и приветливо помахала парню. Кайзер остановился у клена и, сложив руки рупором, выкрикнул:

– Даша! Я тебя люблю!

Вуди, довольный выходкой хозяина, начал носиться вокруг Кайзера.

– Да-ша! – Роб перекрикивал шум вечерних машин. – Люблю! Тебя!

Прохожие косились на парня, а затем с улыбками переводили взгляд на наши окна…

Мне семнадцать. Я влюблена. И очень счастлива. До одурения.

Роберт *сердечко* Роберт *сердечко* Роберт *сердечко* …

21 июня 20…8

Я смотрела на смеющихся одноклассников сквозь дергающиеся языки пламени. Жизнь – странная штука. Еще в сентябре я жаждала как можно скорее избавиться от «кучки избалованных тинейджеров». А теперь кажется, что многих из них мне будет не хватать…

Треск костра, скрип сосен над головой, писк комаров. Мы – обычные выпускники, которые выбрались на природу с палатками. Хохочем, громко распеваем песни под гитару мимо нот, едим запеченный в фольге картофель… Бурно обсуждаем экзамены, предстоящий выпускной, поступление…

Небо над головой уже ночное, хмуро-синее, с редкими мерцающими звездами. Где-то вдалеке послышался рокот грома. Мне так хорошо…

– Ненавижу природу! – проговорила Викуля, клацая зубами. – Какой-то паршивец крылатый укусил меня прямо между пальцев! Посмотри! Ужасно чешется… Бесит!

Вика протянула руки к прыгающему пламени.

– Прикол, если дождь начнется, – продолжала ворчать подруга.

– У меня в рюкзаке есть дождевик, – сказала я.

Викуля поморщилась.

– Ты можешь пойти в палатку к Карине, – добавила я.

– Хочу с тобой побыть! – печально проговорила Вика. – Даже не верится, что скоро все… Конец. Как я без вас? Дашка, ты – лучшая соседка по парте!

– Ты ж моя хорошая! – растрогалась я. – Не мерзни, Викуля!

И я крепко ее обняла. От Вики привычно пахло сладкими духами и арбузной жвачкой. Дурачась, мы стали раскачиваться на бревне, а потом со смехом упали, зацепив по пути и Егорку Якушева, который сидел рядом с Викулей.

– Что там у вас? – спросила Лена Потапова, выглядывая из-за костра.

– Куча мала! – ответил Роберт, наваливаясь на нас.

– Ай, Кайзер! – заверещала Викуля. – Вот дурак!

– Поберегись! – предупредительно выкрикнул Елесин, с разбега присоединившись к нам.

Еще пара ребят запрыгнули сверху.

– А-а-а! – истошно орали мы с Викулей под общий хохот.

Хуже всех, конечно, Якушеву пришлось…

Потом громко заиграла музыка, начались безудержные танцы у костра. Девчонки старательно крутили бедрами и взмахивали руками, парни же просто дурачились. Мы с Робертом, не стесняясь, целовались. Несмотря на холодную ночь, лицо мое пылало.

Позже я заметила, что Фил и Вита сидят порознь. Гурьев не принимал участия во всеобщем веселье. Скрючился на земле и время от времени с хмурым видом ковырял палкой угли.

– Привет! – обратилась я к Филиппу. – Все хорошо?

– Привет, – отозвался глухо парень. – Честно? Черт его знает…

– И ты, конечно, не хочешь об этом говорить? – улыбнулась я.

– Ты права, не хочу.

– Не грусти! – я потрепала его по волосам. – Виолетта где?