Эмма Скотт - Не дай мне упасть

Кейси встретилась со мной взглядом, садясь на заднее сиденье папиного «Крайслера». Электрическая голубизна ее глаз во время поцелуя, сейчас исчезла, сменившись паникой в широко раскрытом взгляде. Взгляде, который словно кричал: «Что мы творим?», в точности повторяя мои чувства.

«Черт. Что мы творим? Что я творю? Разрываю на части воспоминания своей матери, чтобы получить то, что хочу?»

Стадион, где проходило вручение дипломов, выглядел более подходящим для проведения шумных баскетбольных игр, чем степенных церемоний. Парковка оказалась заполненной чуть меньше, чем наполовину. Мать все время держала руку Кейси в своей.

Я понял посыл: Кейси принадлежала Джоне, а теперь она принадлежит ей. Не мне. Ее невестка, даже если свадьбы никогда не будет.

Боль сдавливала грудь, когда я шел впереди этих троих, не вровень с ними. Здорово было украсть поцелуй в Новом Орлеане или за закрытыми дверями, но неприглядная реальность того, как это будет происходить для нас с Кейси на самом деле, если такое вообще возможно, обрушилась на меня. Мать, вероятно, никогда не примет этого. И как я могу винить ее?

Кто, черт возьми, я такой, чтобы думать, что это нормально – встречаться с девушкой своего покойного брата? С любовью всей его жизни. Не важно, что он, блин, сам попросил меня об этом.

Джона не видел, насколько это невозможно. Как ни посмотри, с любой точки зрения это будет эгоистично и неправильно.

«Разве не так?»

Я обернулся на Кейси, потрясающе выглядящую и зажатую между моими родителями. Жалкая фантазия попыталась укорениться в моем сознании. В ней Кейси действительно была их невесткой. Благодаря мне. И тогда я наклонился бы, чтобы поцеловать жену, а потом мать вытерла бы пятно от губной помады Кейси с меня, и ее глаза наполнились бы любовью, а не слезами.

Я едва не заснула на церемонии, такой нудной она оказалась. Единственным ярким моментом было то, как Тео прошел через сцену, чтобы получить диплом и пожать руку декану. Оскар сунул два пальца в рот и засвистел, а я орала так громко, насколько безопасно для певицы, находящейся в двух днях от встречи с Sony Music. После этого я наблюдала, как Тео разговаривал с Оскаром, Деной и некоторыми университетскими друзьями. Шапочки на нем уже не было: после того как все подкинули их вверх, он не предпринял никаких усилий, чтобы вернуть свою. Тео сорвал с себя и мантию, оставив ее скомканной на кресле в зрительном зале. Под ней вместо пиджака был жилет и рубашка с закатанными рукавами. Контраст между его татуировками и гладким вырезом рубашки заставил мое сердце затрепетать.

«Этот великолепный мужчина поцеловал меня.

Дважды».

Проследив за моим взглядом на Тео, Беверли крепче сжала мою руку.

– Он никогда не любил церемоний, – слегка улыбнулась она. – Джона аккуратно сложил бы мантию и сунул под мышку. Забавно, как сильно отличаются мои сыновья.

– Ммм…

– Вы с Тео очень сблизились, не так ли? – заметила Беверли и продолжила, прежде чем я успела ответить: – Я считаю, что это естественно – быть вместе, когда случается трагедия. Мы поддерживаем друг друга, не так ли? Тео очень помог мне в этом году. Не знаю, что бы я без него делала.

Я кивнула и заставила себя улыбнуться. В тоне Беверли я не услышала ничего резкого или осуждающего, но в глазах увидела страх. Умоляющий взгляд повторял: «Не забирай его у меня».

Тео закончил разговор и присоединился к нам.

– Готовы отправиться в путь?

Наша группа двинулась к двери, и Тео пристроился рядом со мной. Находясь по другую сторону от меня, Беверли вцепилась в мою руку, крепко связывая меня с собой и с прошлым.

У Флетчеров мы поужинали лазаньей, теплым хлебом и салатом. Беверли и Генри сидели во главе стола. Оскар и Дена – с одной стороны, Тео и я – с другой. Под светом фонарей Джоны мы ели и разговаривали, празднуя еще одну важную веху, на которой его не было с нами.

Настроение пошатнулось под давней тяжестью горя и споткнулось о поток нервной энергии. Беверли была встревожена, а обычно веселый Оскар казался подавленным, его губы поджались, а темные глаза метались между Тео и мной.

Дена подняла бокал.

– Может, выпьем за это?

– Тост или повод еще раз процитировать Руми? – ласково поинтересовался Оскар.

– Слова поэта подходят к любому случаю. – Дена подняла бокал выше, как будто настаивая, чтобы настроение было таким же. – Руми говорил: «Каждый создан для той или иной работы, и желание к этой работе положено в каждое сердце». Это цитата точно про Тео, который уже много лет изображает жизнь с помощью своего невероятного мастерства. Желаю тебе, мой друг, больших успехов в следующей главе твоей жизни.

Сидящие за столом пробормотали что-то в знак согласия, а затем воцарилась тишина. Беверли бросила на мужа многозначительный взгляд.

Генри поднялся, произнося тост:

– Спасибо, Тео, что проявил инициативу и довел дело до конца. Отлично сработано.

Еще один раунд бормотания, а потом все сдулись и обмякли. Тео кивнул в знак благодарности Генри, но я понимала, что этот комплимент, как крошечный кусочек еды для голодающего человека. Это был самый дерьмовый тост в истории дерьмовых тостов. Я встала, подняв стакан с диетической колой.

– У меня есть тост, – решительно произнесла я, – для Теодора Флетчера, выдающегося художника, который сейчас имеет степень магистра делового администрирования. Я никогда не видела, чтобы кто-то уделял своему ремеслу столько времени и энергии, как ты. И с такой самоотдачей и ответственностью твой собственный бизнес не может не иметь огромного успеха. За тебя!

«Так-то лучше».

Я снова села, удовлетворенная более громким согласием и звоном бокалов. Тео наклонился и пробормотал:

– Спасибо.

Я улыбнулась в ответ, склонив голову к нему.

– Нам позволено благодарить, помнишь?

Это был интимный момент только между нами, пока жесткий взгляд Оскара не проник внутрь, и мы оба снова не сели прямо.

– Тео, ты искал место для своего нового бизнеса? – спросила Дена.

– Он ищет что-нибудь поближе к Стрип, – ответила Беверли.

– Вообще-то не ищу, – возразил Тео, скользнув взглядом к Генри, – рынок сейчас не очень благоприятен.

– Действительно, – согласился Генри.

– Все изменится, – бодро утешила Беверли, – всегда так происходит, то хорошо, то плохо. Подожди месяц или два, и ты увидишь.

Воцарилась зудящая тишина. Дена повернулась ко мне. Она напомнила мне одну из тех девушек, которые крутят тарелки на карнавале и пытаются сохранить равновесие, но видят, как они качаются все сильнее на каждом повороте.