Ганс Фаллада - Крестьяне, бонзы и бомбы

— Велел вскрыть….

— Велели его вскрыть. — Пауза. Улыбаясь: — Так что же содержалось в этом секретном приказе?

Гарайс, медленно: — Простите, как вы сказали?

— Пожалуйста. Вот решение властей провинции. Вам предоставляется полное право давать показания. По любому адресованному вам вопросу. В том числе по секретному приказу. Да.

Впервые в жизни Штайн видит, что его шеф, его повелитель, совершенно растерялся. Бургомистр переминается с ноги на ногу, взгляд его перебегает с одного на другого. Наконец он необычайно сконфуженным тихим голосом произносит:

— Не понимаю… Ведь губернатор… Нет, тут какое-то недоразумение… Прошу вас…

На обращенных к нему лицах написано напряженное ожидание с примесью недоброжелательства. Защитник, спокойно сидевший на стуле, поднялся, и шаг за шагом, бесшумно приближается к свидетелю. Оба прокурора, наклонившись друг к другу, перешептываются. В зале полная тишина.

— Пожалуйста, — председатель протягивает бургомистру бумагу. — Если вам угодно ознакомиться… Решение вышестоящих властей…

Гарайс, порывисто схватив бумагу, читает очень медленно и долго. Наконец его рука опускается. Несколько отвердевшим голосом он говорит:

— Я это предполагал. Здесь какое-то недоразумение. Только сегодня утром мне сообщили указание министра, что я не имею права отвечать по данному вопросу. Я, в самом деле, затрудняюсь…

Председатель: — У вас в руках ясное указание в письменной форме, господин бургомистр, не так ли?..

Он смотрит в сторону столика, где сидит Майер. Тот нехотя поднимается и нерешительно идет к судейскому столу…

Тем временем защитник, стоящий рядом с Гарайсом, заявляет:

— Прошу суд отвести сомнения господина свидетеля. Имеется ясная, недвусмысленная резолюция губернатора. Губернатор — вышестоящий начальник свидетеля. Решение имеет обязательную силу.

Председатель: — Может быть, господин асессор Майер, привезший решение из Штольпе, скажет нам что-нибудь о его генезе?

Защита возражает: — Решение вполне удовлетворительно с точки зрения уголовно-процессуальных правил…

— Но если господин асессор поможет нам разобраться…

На что асессор: — Я не знаю, кто сообщил господину бургомистру об упомянутом указании министра. Могу сказать, что разрешение на дачу показаний было принято не без детального согласования с министром. А господин министр — за неограниченные показания.

Асессор и защитник отступают на шаг. Гарайс опять стоит в одиночестве.

— Кто же вам сообщил об указании министра, господин бургомистр? — спрашивает председатель. — Может быть, вы объясните нам?

— Указание было дано по телефону, — бормочет Гарайс.

— По поручению министра?

— Нет, не прямо.

Председатель: — Что ж, господин бургомистр, я не вижу иного выхода. Решение губернатора настолько недвусмысленно, что я должен просить вас отбросить сомнения и ответить на заданный вопрос.

Бургомистра охватывает мучительная тревога. Трижды он оглядывается на дверь. Защитник замечает не без иронии:

— Господин бургомистр Гарайс крайне заинтриговал нас этим секретным приказом. Столь необычная медлительность…

Гарайс внезапно взрывается: — Если кто и знает причины моей необычной медлительности, то, вероятно, господин советник юстиции Штрайтер.

На что защитник отвечает: — Если эти слова должны означать, что я был знаком с секретным приказом, то я отклоняю их самым решительным образом.

— Господа, прошу вас! — вмешивается председатель. — Господин бургомистр, не будете ли вы так любезны продолжить ваши показания. Итак, вы распорядились вскрыть секретный приказ?..

— Да, — растерянно бормочет Гарайс. — Да.

Он стоит в одиночестве. Все отошли от него. В окна просачивается серый свет; публика, сидящая в глубине зала, кажется серой безликой массой.

Даже по огромной фигуре бургомистра заметно, что он пытается одолеть волнение.

— Да, — повторяет он.

Повернувшись к публике, он ищет кого-то. Его взгляд встречается со взглядом Штайна, оба смотрят друг на друга. Гарайс поднимает руку. Затем поворачивается лицом к председателю:

— Я был у себя дома, готовился к отъезду в отпуск. — Голос бургомистра теперь окреп, речь плавная. — Тут мне позвонили. Какой-то человек, назвавший меня «товарищем», сообщил, что между крестьянами и полицией завязалась кровопролитная стычка. Крестьяне взялись за пистолеты. Я сначала позвонил на полицейский участок в ратушу…

— Минутку, — прерывает его председатель. — Что за человек звонил вам?

— Не знаю. Я сразу же попытался выяснить. На почте мне ответили, что звонил какой-то рабочий в синей куртке. Разыскать этого рабочего не удалось.

— Таким путем вы получили первое сообщение о столкновениях?

— Да.

— Сообщение преувеличенное, как видно?

— Сильно преувеличенное.

— На основании этого вы и приняли решение?

— Не только на основании этого. Из полицейского участка подтвердили, что столкновения имели место.

— У вас есть какое-либо предположение, кто мог вам позвонить?

— Нет.

— Что же вы делали дальше?

— После того как дежурный в полицейском участке подтвердил, что произошли кровопролитные стычки, я позвонил в свой служебный кабинет и сказал секретарю, чтобы он выслал за мной машину. До этого я попросил телефонистку соединить меня с офицером шупо в Грюнхофе, как только закончу предыдущий разговор. После того как мой секретарь отправил машину, я велел ему вскрыть конверт с секретным приказом губернатора, лежавшим у меня в столе, и зачитать мне по телефону. Секретарь вскрыл конверт. Но прежде чем он успел прочитать хоть слово, наш разговор по ошибке прервали, и меня соединили с шупо в Грюнхофе. Я отдал приказ офицеру, старшему лейтенанту Врэдэ, поднять людей и немедленно направиться к Аукционному павильону, однако не предпринимать никаких действий, пока я сам не приеду.

— Значит, если я вас правильно понял, вы ввели в действие шупо до того, как ознакомились с секретным приказом?

— Именно так.

— Ну а дальше? Вы снова позвонили вашему секретарю?

— Нет. Машина уже прибыла, я верил, что началось крупное столкновение, и поехал прямо на вокзал, в участок, чтобы расспросить старшего инспектора Фрерксена.

— Ну, а когда же вы ознакомились с приказом?

— Я никогда не видел его в глаза.

— Что?!

По всему залу пробегает ропот изумления.

— Секретного приказа я никогда не видел.

— Господин бургомистр!

— Никогда. Ни строчки. Ни единого слова.

— Господин бургомистр, обращаю ваше внимание на то, что вы даете показания под присягой.

— Ни один человек не знает этого лучше меня, — отвечает Гарайс.

Председатель собирается с мыслями, звонит в колокольчик, пытаясь унять шум, который становится все громче и назойливее.