Дмитрий Горчев - Придурки [litres]

Замолкает. Подходит к оператору, машет у него перед лицом растопыренной ладонью.

Писатель-юморист: Это розыгрыш? А! Я понял!! Это программа «Розыгрыш»! Ну, вы, ребята, даёте! Ну подловили!

Тишина. Писатель-юморист тревожно озирается. Раздаётся громкий скрип: это встали все зрители, кроме лежащего на полу. Медленно переставляя негнущиеся ноги, они окружают писателя-юмориста.

Писатель-юморист: Вы что? Друзья! Вы что?!! ВЫ ЧТО?!!!

Круг смыкается. Слышно неразборчивое хлюпанье. Затем зрители расходятся и рассаживаются по своим местам. Там, где был писатель-юморист, не осталось никаких следов. Зажигаются прожектора, звучит юмористическая музыка, и на сцену выходит другой писатель-юморист.

Другой писатель-юморист: Здравствуйте, дорогие друзья! Я долго думал, как начать наш вечер, и решил начать вот с чего…

Конец

Туловище: Эй! (Молчание.) Эй!! (Молчание.) Эй, блядь, там!

Душа: Хули опять надо?

Туловище: Выпить надо. Глюкоза кончилась. Душа: Идинахуй.

Туловище: Я-то пойду. А мозги чем кормить? Душа: Меня не ебёт. Твои мозги – ты и корми. Туловище: Чем?

Душа: Чем хочешь. Картошка вон, капуста, не знаю. Туловище: Ты мне, блядь, опилок ещё предложи! Организую тут у себя гидролизный заводец.

Душа: Отъебись, а? Я всё равно в этом нихуя не понимаю.

Туловище: А если сдохну?

Душа: Зассышь.

Туловище: Сука.

Душа: Мешок с говном.

Молчание.

Туловище: Ну вот скажи. Да, я мешок с говном, а ты вся такая воздушная. Ну хули ж ты выёбываешься? Чего хочешь-то?

Душа: Иди в жопу.

Туловище: Вот-вот. Сама не знаешь, чего хочешь. Потому и выёбываешься.

Душа: Всё равно не поймёшь.

Туловище: Да куда нам! Мы в небесных сферах не порхаем. Нам бы пожрать, посрать да попердеть. Да бабу.

Душа: Баба мне тоже нужна.

Туловище: Нам разные бабы нужны.

Душа: Опять про баб?

Туловище: Ну ёб твою мать! Выпить не дают, пожрать не дают, и про баб тоже нельзя! Чего можно-то?

Душа: Можно сидеть и не пиздеть.

Туловище: Слушай, ну ты как-то определись. Ну нельзя же так: то кормишь, то не кормишь, то поишь, то не поишь. Давай что-то одно. Хочешь в пустыню – пиздуй в пустыню, спи там в гробу.

Душа: С тобой, что ли, в пустыню?

Туловище: А что я?

Душа: На себя посмотри.

Туловище: Тоже мне, красавица. Жрать давай!

Душа: Идинахуй.

Входят БЕСЫ.

Бесы: Где тут?

Душа и Туловище (хором): АААААААААА!!! (Убегают.)

Туловище: Гхы.

Душа: Чего там, уродина?

Туловище: Ухи хочется. Помираю я.

Душа: Эй! Эй!! Охуело, что ли? Эй!!!

Туловище: ЫАК!

Душа: Эй, блядь! Подожди! Подожди, сука! Ну не сегодня, ну пожалуйста! Я тут… Да я же… Ну вот же пиздец какой… Ну давай хоть завтра?! Ну хоть, блядь, полчаса ещё, я, может… Может, нужно чего? Чего ж молчало-то, блядь, ходило тут, жопой хрюкало? Не молчи, сволочь!

Печка-буржуйка начинает густо дымить и гаснет. Шланги и пузыри бесформенной кучей сваливаются на пол. Становится совсем темно, только в круге синего света стоит Душа. Откуда-то издалека слышен длинный тоскливый звук.

Душа (обращаясь к залу): Вот же гнида, а? Вот же конская блядская залупа! Вотжеуёбище пиздоголовое! Вонь, блядь, подрейтузная! Спермоглотина чешуйчато-залупная! Выпиздухоль глистопротухшая!

Звук всё усиливается, пока не переходит в невыносимый скрежет железа по стеклу. Зрители, зажав уши, разбегаются.

Душа (с трудом перекрикивая скрежет): Хуеблядская пиздопроёбина!!!

Звук постепенно замолкает, опускается занавес.

Душа (елеслышно): Главрыба…Главрыба…

Конец

Дочь входит в квартиру, принюхивается.

Дочь (рыдающим голосом). Мама! Ну вы опять за старое! Что это вы готовите?

Мать (торопливо что-то жуёт, громко чавкая). Ху-хухум.

Дочь. Пельмени! Мама!!! Там же углеводы! Жиры, белки и аминокислоты!

Включает компьютер.

На экране желудочно-кишечный тракт.

Дочь. Вот смотри: пережёванная пища попадает в желудок (на экране – булькающая в желудке отвратительная масса), проходит через кишечник, и получается вот ЭТО.

Мать. ИЫК! (Тошнит прямо в пельмени.)

Дочь (радостно). Вот видишь!

Выбрасывает кастрюлю с пельменями в мусорное ведро и открывает шкаф. Весь шкаф забит зубной пастой. Дочь берёт два тюбика и выдавливает в тарелки.

Дочь. Здоровые дёсны – раз, здоровые зубы – два и стройная фигура – три!

С аппетитом едят.

Мать (облизывая белым языком ложку). Ша-шам.

Дочь. Правильно! И великолепный мятный вкус! (Берёт с полки бутылку шампуня.)

Дочь. Ну, я пошла. На месяц там тебе пасты хватит, потом получишь пенсию – купишь ещё. Пока.

Уходит в ванную комнату. Через некоторое время оттуда слышны громкие стоны. Мать, воровато оглядываясь, достаёт из мусорного ведра кастрюлю и промывает пельмени под струёй воды из крана. Затем начинает их пожирать, жадно чавкая. Внезапно с громким звуком включается компьютер. Мать вздрагивает и, громко икнув, медленно валится на пол. Наполовину пережёванный пельмень выскакивает из её рта. Из ванной по-прежнему слышны стоны. Мать открывает глаза и начинает с трудом ползти на боку в сторону ванной, оставляя за собой извилистый белый след. Подползает к двери и начинает скрестись в неё, мыча и обламывая ногти.

Дочь (задыхаясь). Я больше не могу… Я сейчас умру… Ещё! Ещё! Да, вот здесь! Да! Да!!

Мать с громким стуком роняет голову на пол. Медленно темнеет. По-прежнему слышны стоны из ванной. Хлопает входная дверь. Над кухонным столом загорается лампа. В круге света стоит Папа. Он, не глядя, смахивает всё со стола и ставит посередине пакет с яблочным соком. Некоторое время он сидит, опустив голову, затем смотрит прямо на зрителя и начинает медленно говорить.

Папа. Вот вы думаете. Вы думаете, что я ебанулся на этом соке. Что я всех вас уже заебал с этим соком. Вы думаете, что я старый идиотский болван… Да, вы правы, конечно, – я действительно старый идиотский болван.

Вынимает изо рта вставную челюсть, кряхтя, взбирается на стол. Стоя на четвереньках, растягивает пальцами рот до ушей, высовывает язык и страшно вращает глазами. Затем слезает со стола, вставляет назад челюсть и снова садится на стул.