Лана Барсукова - Любовь и выборы

Нельзя сказать, чтобы Маша обрадовалась такому исходу. Но, помня о том, сколько сил ее друзья потратили на избирательную кампанию, сделала вид, что счастлива от такого кульбита фортуны. Поначалу она засыпала на заседаниях городской думы. Но с помощью верного Димы постепенно разобралась с циркулярами, бюджетами, постановлениями. И даже нашла в этом какую-то логику. Неожиданно для самой себя Мария Соловьева стала одним из самых активных депутатов, к чьему мнению прислушивались бывалые и тертые политики городского уровня. Все чаще поговаривали, что ей пора баллотироваться в региональный парламент.

Да, Мария сдержала свое слово – добилась выделения велосипедных дорожек. И теперь молодежь крутила педали до поздней ночи. Город напоминал сибирский Брюссель. А уж писающих мальчиков у нас и поболее будет, причем в натуральную величину.

Вечером, когда зажигались фонари, делая мир уютным и загадочным, многие спешивались и вели своих железных коней в поводу, останавливаясь, чтобы поцеловаться. И самыми верными приверженцами этой традиции стали Дима и Маша. Среди друзей поговаривали об их скорой свадьбе. Правда, Дима отшучивался, дескать, разве может он, простой кандидат наук, мечтать о жене-депутате. Но Маша так заливисто смеялась, что по накалу счастья никакой Брюссель в этот момент не мог сравниться с Зауральском.

Но не все так легко пережили эту зиму. Губернатор Чернышев на следующий день после выборов попал в больницу с обширным инфарктом. Согласно официальной версии, он надорвал сердце на работе. Красиво выражаясь, сжег мотор, вытягивая Зауралье из сибирского болота. Но злые языки распускали сплетни, что губернатора нашли в аэропорту, где он непонятно как оказался. Дескать, ехал на транспортерной ленте как забытый багаж. Все говорили: «Бред! Полная чушь!» – и разносили эти слухи дальше.

Но на этот раз все обошлось. Сердце подлечили, и губернатор продолжил рулить областью. Рулил рьяно и как-то остервенело, весь на нервах. Поговаривали, что с некоторых пор стал швыряться тяжелыми предметами, если кто-то из подчиненных говорил: «О'кей».

Ближе к Новому году губернатор Чернышев поехал в дальнее село убеждать людей, что больницу им когда-нибудь построят. Страсти накалились. Народ не хотел вести конструктивную беседу, перешел на повышенные тона, проще говоря, на мат. Губернатор, видимо, разнервничался, и, увы, сердечный приступ повторился. На этот раз до больницы его не довезли. Первый человек Зауралья умер между деревнями Поплюйкино и Малые Погорелки.

Жена губернатора Ирина тяжело переживала смерть мужа. По мнению прислуги, она тронулась умом. Это выражалось в том, что она практически не снимала колье, которое прежде носила только по торжественным случаям. Дорогое украшение неуместно смотрелось с домашней одеждой или спортивной майкой. Это казалось тем более странным, ведь прежде вкус не подводил Ирину. Впрочем, во всем остальном ее разум не пострадал.

Временно исполняющим обязанности губернатора назначили мэра Ивана Игнатьевича. Он не ожидал такого подарка судьбы и радовался новым возможностям как ребенок. И как ребенок капризничал и упивался своей властью. Настрадавшись от тирании Чернышева, новый хозяин области решил стать образцом справедливости и законности. Первым же своим решением он отобрал у вдовы губернатора служебную машину и ведомственную квартиру, а заодно пустил по следам губернаторского имущества свору прокуроров.

Но возраст Ивана Игнатьевича да и отсутствие связей в Администрации Президента однозначно говорили о том, что осенью его временное исполнение обязанностей завершится. Местные элиты гадали, кого же пришлют из Москвы в качестве новой главы региона. Зауралье готовилось к очередным губернаторским выборам.

А пока в городе высадился десант политтехнологов, чтобы до прибытия ключевого претендента на пост губернатора провести пристрелку на местности. С ними приехал и Лев Михайлович. Его включили в команду на том основании, что он уже работал в Зауралье и знаком с его политическим ландшафтом.

По прихоти природы к приезду Льва Михайловича буйно зацвела черемуха. Перина белых цветов покрыла Зауральск. Старожилы говорили, что в нынешнем году это случилось раньше обычного срока.

Цветение черемухи странным образом отразилось на Льве Михайловиче. Казалось бы, возраст и жизненный опыт обеспечили ему иммунитет к черемуховому дурману. Однако его как мальчишку неоднократно штрафовали за то, что он обламывал ветки, густо покрытые белыми, пьянящими цветами. Он собирал букеты с маниакальным упорством и неоднократно виновато стоял перед нарядом полиции, дразня стражей порядка улыбкой счастливого человека. Это хулиганство – даже можно сказать вандализм – благотворно сказалось на Льве Михайловиче. Он помолодел и повеселел.

Той же весной у Ирины Чернышовой не переводились душистые букеты. Они стояли на столе, шкафах, полу. Ваз не хватало, но, оказывается, черемуха отлично смотрится и в трехлитровых банках. Дурманящий аромат вытеснил зимнюю затхлость и уныние. Ирина помолодела и повеселела, совсем как Лев Михайлович, приезжий политтехнолог. Бывают же такие совпадения!

Про Людмилу Шилову ничего не известно, но официальных сообщений о том, что ее выбрали в английский парламент, пока не поступало.

Так закончилась эта история.

Зауральск плыл в облаке черемухового цвета по океану счастья…