Лора Шрофф - Ангелы на земле. Вдохновляющие истории о дружбе, предназначении и подарках судьбы

«Я думал, что это какое-нибудь навязывание услуг», – говорит Джейсон.

Но речь шла не об услугах.

Джейсону сообщили, что он подходит как потенциальный донор пациенту, которому требуется трансплантация. Может ли он приехать в центр и сдать пять пробирок крови, чтобы подтвердить пригодность для донорства?

Джейсон согласился. Через несколько недель после сдачи анализов он получил электронное письмо от «Be The Match»: «Вы подходите пациенту, которому нужен потенциальный донор. В случае необходимости мы свяжемся с вами, когда будем готовы продолжить работу».

Джейсону по-прежнему казалось, что до фактического донорства еще далеко. «Письмо было официальным, в нем не упоминалось о пациенте. У меня складывалось впечатление, что они будут продолжать присылать мне безличные письма, а до дела так и не дойдет».

«Через месяц мне позвонили повторно. Они все еще не были уверены, что я им понадоблюсь, но на всякий случай решили меня обследовать. Это было самое тщательное медицинское обследование в моей жизни: сердце, почки, печень – буквально все. Мне сказали, что это делается для моей безопасности, а не ради пациента».

Джейсон получил справку о превосходном состоянии здоровья. По-прежнему складывалось впечатление, что от него не требуется помощи. «Во-первых, они практически не говорили о пациенте. Я знал только, что это мужчина, ему шестьдесят лет и живет он где-то в Штатах. Он страдал миелодиспластическим синдромом, или МДС, при котором затруднено производство клеток крови. Больше я ничего не знал».

Через неделю после осмотра ему позвонили в третий раз.

«Вы нам нужны, – сказал сотрудник. – Мы готовы».

Процедура предполагала выкачивание всей крови до последней капли из тела Джейсона и закачивание ее обратно. Это требовалось для извлечения донорских стволовых клеток периферической крови из белых кровяных телец. Также ему нужно было принимать препарат химиотерапии, не одобренный для здоровых пациентов Управлением по санитарному надзору за качеством пищевых продуктов и медикаментов США. Этот препарат приводит к симптомам, похожим на симптомы острого гриппа, и болям в суставах – таким сильным, что, как ему сказали, человеку трудно ходить. Джейсон понимал, что пациент испытывал гораздо более сильные страдания, но и для него самого эта процедура не была бы рутинной и безболезненной. Его мама беспокоилась о долгосрочных последствиях донорства для здоровья сына.

И все же Джейсон решил не отступать. Он не был связан ни контрактом, ни обстоятельствами и мог отказаться в любой момент, в том числе прямо перед процедурой донорства. Поэтому сотрудница центра провела с Джейсоном долгую беседу, объясняя, на что он соглашается.

«Она сказала, что я могу оказаться единственным шансом в мире на спасение этого человека, – вспоминает Джейсон. – Это не какая-нибудь ерунда. Более того, перед процедурой донорства больного буквально накачивают химией, которая может довести его до смерти. Итак, если я появлюсь в назначенный день, но передумаю, то, скорее всего, пациент умрет».

Сотрудница центра продолжала задавать Джейсону вопросы: «Вы понимаете всю ответственность? Вы готовы продолжить?» Промежуточного варианта не было – Джейсон либо участвовал, либо нет.

«Одно дело, когда тебе звонит твой брат и говорит, что ему нужна твоя почка. За брата я бы жизнь отдал. Но если это незнакомец? Мы рассуждаем иначе, когда речь идет о здоровье чужих людей. Обычно мы просто говорим: “Ой, не повезло им”, – и продолжаем жить своей жизнью».

У Джейсона оставалась такая возможность. Он все еще мог сказать: «Не повезло», – и продолжить жить своей жизнью. Но он понимал, что для него это не вариант.

«Я сказал своей маме: “Если бы болел кто-то из нашей семьи, нам бы хотелось, чтобы кто-то стал донором. Это так просто. Если ты можешь дать кому-то надежду, если это в твоих силах, то ты должен это сделать.Я был нужен другому человеку. Как я мог не помочь?”».

Джейсон принимал неодобренный препарат – целых шесть дней по две инъекции каждое утро – и слег со всеми симптомами, о которых его предупредили: симптомы жесточайшего гриппа и нарастающая боль в костях и суставах. За пять дней до процедуры ему запретили рисковать жизнью. «Как многие жители Нью-Йорка, я мало смотрел по сторонам, переходя улицу. Мне пришлось измениться. В моем теле был антидот, и мне нужно было с этим считаться. Вот когда донорство стало реальностью. Теперь я отвечал не только за себя, но и за жизнь другого человека».

Он отправился в госпиталь «Memorial Sloan Kettering» на Манхэттене. Он лежал в кровати с капельницей. Из одной руки ему выкачивали кровь, в другую вливали. Ее пропускали через центрифугу, в которой отделялись белые кровяные тельца. Процедура заняла три часа, и его предупредили, что после нее он будет очень уставшим – как после марафонского пробега. «Сердце интенсивно перегоняет кровь три часа. Но это было вполне сносно. Это были цветочки по сравнению с тем, как, скорее всего, чувствовал себя пациент».

В середине процедуры подошел врач и поблагодарил Джейсона за самоотверженный поступок. «Потому я и занимаюсь медициной, – сказал ему врач. – У нас может быть самая лучшая технология и техника в мире, но без человеческого фактора – если бы вы не дали свою кровь – мы не смогли бы ничего сделать».

Потом небольшой сосуд капельницы наполнился белыми кровяными тельцами Джейсона. Сосуд поместили в охладитель и вывезли из комнаты. Марк был рядом с Джейсоном все это время. Он помог ему выйти из госпиталя и пошел ловить такси. Шел ливень, и машин не было. «Внезапно такси появилось, будто из-под земли, – говорит Джейсон. – Марк помог мне добраться до квартиры и поехал в офис».

Только потом Джейсон узнал, что пожилой таксист тоже занимался благотворительностью. Он сказал Марку, что, когда начинается сильный дождь, он едет к больницам, чтобы больным людям не пришлось мокнуть. Таксист услышал, что Джейсон и Марк обсуждают процедуру. В конце пути он обернулся и заговорил с Марком.

«Он сказал: “Это самая невероятная история из всех, что я слышал. Для меня большая честь подвезти вас двоих”. Потом он отказался брать деньги за поездку». При воспоминании об этом на глаза Джейсона наворачиваются слезы. «Я финансист, – говорит он. – А он таксист. Он не знает меня, мы никогда больше не встретимся, и деньги ему нужны гораздо больше, чем мне. При этом он не хочет брать плату за проезд. Когда брат мне об этом рассказал, мы оба заплакали. В мире происходит столько плохого. А потом встречаешь таких людей, как этот таксист».

Джейсон знал, что должно пройти какое-то время, прежде чем появится информация о пациенте. Прошло почти два месяца, новостей не было. Он не знал, помогло ли донорство и жив ли этот человек.